Владимир Лавров - Солнечные дети тёмной планеты

Вождь Аи тихо смеялся, глядя на наши перебранки, потом взял инициативу на себя и начал говорить. Говорить он умел. Начал он откуда-то от сотворения мира, но через полчаса мы как-то незаметно для себя обнаружили, что все согласились на новые условия — что все работы будут идти через вождя племени Лейте Лунтаева и командиров кораблей, на мелкие группы по двое — по трое делить больше никого не будем. Правда, таких работ было немного — лесоповал да пахота. С этих работ девчонки быстренько рассосались по прежним местам — на сыроварни, к молочницам, швеям и прочим женским специалистам. Но это уже была, как выразился вождь Аи, «совсем другая ситуация».

Папочка потешался надо мной изо всех сил:

— Вот хват! Он вождь уже двух племён! Вот удивятся люди на севере, которые сейчас копают новую пещеру у залежей, когда к ним приплывёт обещанный вождь Лейте Лунтаев. А окажется, что он уже дважды вождь! Браво, Лейте!

Дело происходило в жилой пещере, и все мои девчонки (весь первый корабль) тут же наставили уши:

— Какая пещера на севере?

Я тоже удивился: как так копают?

Выяснилось, что наш хитрюга — вождь Ирлина-7 никому не сказал, что меня украли. Он разослал по всем пещерам острова приглашение совместно осваивать северное месторождение, а для этого выделить людей, средства и построить корабли для перевозки. Особым условием было то, что жителями пещеры смогут стать только дети смешанных браков — выходцы из разных пещер и их дети, обязательно под руководством «вождя Лейте Лунтаева, у которого всё всегда получается». Остальные считались не более чем наёмными рабочими. Первые отряды уже должны были начать вырубать новую жилую пещеру рядом с залежами. Поэтому вождь и отпустил папу на поиски, да ещё с наказом «Без Лейте не возвращаться».

Чернокожие наши северные приключения знали только в общих чертах, про залежи железа я им не рассказывал. Пришлось расколоться. Многие из чернокожих с железом да и с самой идеей металлов познакомились на севере, и слова «залежи обогащённой руды» произвели на них неизгладимое впечатление.

— То есть это будет пещера как Ая примерно, да?

Мне пришлось признать, что новая пещера, наверное, будет богаче, чем остальные пещеры острова, но до Аи нам далеко — здесь богатства копились столетиями.

— А мы там сможем поселиться?

— Да вас по большому счёту больше некуда девать, только туда. Кто качки не боится, станут мореходами, все жители острова боятся по морю плавать, да и жители континента тоже. Это будет очень выгодное занятие — грузы между пещерами возить, людей, рыбу ловить. А остальные как раз в пещере и осядут. Где бы ещё вам двести мужей найти… Мужики и так чаще на охоте гибнут, их мало.

— Наш Лейте так заботится о нас, — засмеялись девчонки.

— Вождь, вождь, мысли глубокие, дальновидные, за горизонт загибаются, — смеялся папочка.

В конце первой недели ко мне пришли пять девочек и сказали, что в пещерах есть бездетные пары, желающие удочерить их. Я собрал всех своих и предупредил, что впереди нас ожидают тяжёлые переходы по морю, качка и строительство новой пещеры с самыми непредсказуемыми последствиями. Предложил всем, кто хочет, остаться в Ае или пещерах ниже по течению. В итоге в Ае осталось двадцать человек — самых маленьких или самых бестолковых девочек.

Для многих выходцев из пустынных районов бестолковость не была их виной — взрослые просто не отпускали их от пещеры дальше, чем на двадцать метров. В их мире на краю пустыни жили особо крупные ящеры, и выживать на открытой местности там могли только взрослые мужчины. Чернокожие рассказывали о травоядных ящерах до пятнадцати метров в высоту, змеях толщиной в два тела человека и о тиграх вдвое больших, чем тут, на севере. В это верилось с трудом, но у меня не было оснований им не верить. Всё, что умели эти девочки — это готовить и играть. Их выдернули прямо из их «детского сада», после чего они попали на север, где старшие чернокожие заставляли ходить в лес за дровами или охотиться, а Найва на занятиях по уклонению от хищников орала страшным ором и обзывала бестолковыми. Конечно, тёплая безопасность Аи была им предпочтительнее всех мыслимых приключений.

Через две с половиной недели мы отчалили на восьми новеньких морских кораблях (не считая «Верного»). Управляться с парусами на реке было не так удобно, как на море, и наша скорость по сравнению с гребными двухкорпусниками снизилась.

Перед отплытием из Аи пришла грузовая лодка из Мессини. В лодке лежали кучи новой руды на продажу в Ае, а поверх стояли клетки с мурлыкающими мартышками. Вождь передавал наилучшие пожелания и писал, что драконов у них почти нет, и что они смогли восстановить добычу руды. Ещё он подумал, что нашим двум обезьянкам будет одиноко, и подарил нам ещё шестёрку зверьков. Мы приняли их с большой благодарностью — обезьянки стали любимицами девчонок, за право их погладить стояла очередь. Новые обезьянки оказались совершенно дикими, они даже пищу из рук людей брать не хотели. Мы приучили наших ручных обезьян кормить своих сородичей в клетках. Из рук обезьян дикие мартышки брали еду с большой охотой. Это было то ещё представление: у наших обезьян были свои «любимчики». Вскоре новички научились попрошайничать не хуже старых, брали еду из рук людей уже без боязни. Но на руки не шли и при открывании клетки забивались в дальний угол.

Вождь Аи не обманул — крупные пещеры встречались каждые два — три часа, в них знали, что мы пройдём, и приглашали в гости. Когда мы отказывались, не обижались, просили только приблизиться к причалу, чтобы посмотреть на нас. Мы честно приближались, выходили на палубу, махали ручкой, получали наилучшие пожелания и поднимали паруса снова. Это занимало много времени, но всё равно мы продвигались очень быстро. На ночь мы останавливались в пещерах, где вслед за изобильным угощением шел ставший уже привычным рассказ с показом особо эффектных сценок. К концу путешествия мы выучили его настолько, что могли бы показывать представление, не просыпаясь. Даже Исузима с Нишизумой пресытились славой и устали показывать, как они зарезали двух ящеров. Они передоверили эту сценку другим охотницам, а сами сидели в партере и цедили компот.

Обед мы тоже не готовили — во всех пещерах нас зазывали угоститься. Если мы приставали и говорили, что хотели бы пообедать, встречающие радовались и выносили разносолы в невероятных количествах. «Ну вы и горазды трескать», — только и вздыхал дядя Андрей.

Через шесть дней мы уже подходили к Алессандре — скорее морскому, чем речному порту в устье реки. Это была последняя точка, за которой нас ждал прыжок через пролив, к острову. К дому.