Сергей Абрамов - Медленный скорый поезд

Открыл дверь в вагон и пошел по коридору, покачиваясь, придерживаясь рукой за стену. Дошел до своего купе, впал в него. Чего уж там соседу объяснял – не Пастуху о том думать. Отлежится Стрелок, заживет глаз, а память останется. Злая, конечно, но что Пастуху с того? Не впервой. Таких «стрелков» в его жизни – батальон как минимум. А то и полк. И большинство – покойники. А Стрелок пока жив. Все еще.

И Пастух вернулся к Марине.

Она сидела на одеяле с ногами и читала что-то в своем ай-паде. Улыбалась про себя. Услышала Пастуха, спросила:

– А где Стрелок?

– Отдохнуть пошел, – сказал правду Пастух, усаживаясь напротив.

– Это он от вас устал? – догадливо поинтересовалась.

– Может, и от меня, – не стал скрывать Пастух. – Но может, и от себя… – Помолчал, добавил: – Но это вряд ли…

– Верно, – сказала Марина, – он, похоже, от себя не устает… Да вы не сердитесь на него, не стоит. Он таков, каков есть. Вы ж его знаете давно, верно?

– Давно – да, – подтвердил Пастух, – а вот хорошо ли?.. Навряд ли… Да и чего мы все о нем да о нем? Он нам еще успеет надоесть, дорога впереди длинная.

– А почему он за мной следит?

– Вы так думаете? – удивился Пастух. Не тому удивился, что спросила, а тому, что угадала правильный вопрос. – Наняли его вообще-то.

– Кто? – изумилась Марина.

Глаза у нее стали большими и испуганными. Как у лани. Пастух помнил эти глаза, этот взгляд. Давно. В Иране, в горах. В районе Мешхеда. Она стояла перед ними – трое их было, трое суток и шли к своим, «калашниковы», рюкзаки как и положено, воды вот только не было совсем. А она, лань, стояла метрах в ста и смотрела на них. А потом р-раз – и исчезла. Как не было. Они пошли туда, где она стояла, а там ручей бежал. Холодный-холодный и быстрый-быстрый. Как счастье…

– Не говорит, – ответил Пастух Марине. – И вряд ли скажет. Разве что пытать…

– Это не наши методы! – всерьез возмутилась Марина.

– Не ваши, – согласился Пастух. – Да и какая вам разница, кто его нанял? Люди. Которым вы почему-то интересны…

– Какие люди? Я ж никого здесь не знаю.

– А они вас знают. – Он старался свинтить беседу или поменять тему. – Вы же у нас знаменитая, умная, обаятельная… – перечислял, как баюкал, а она и повелась, заулыбалась, слушала. Сказала все-таки:

– Болтун вы, Пастух, однако… А не пойти ли нам в вагон-ресторан? С этими бандитами даже не пообедали…

– И хорошо, что с ними не пообедали, – согласился Пастух. – Пошли.

– И Стрелка позовем. Ведь правильно?

– Не знаю, – сказал Пастух.

Он врал. Он знал, что это правильно – позвать Стрелка в ресторан, потому что враг рядом много менее опасен, чем враг поодаль. А Стрелок-то, не исключено, был не врагом, а просто дуболомом, на какого-то чужого дядю работающим. В принципе неплохо работающим. И Марину нашел. И с Пастухом повезло. А что морду ему Пастух набил – так это ж за дело. Пообижается и вернется, куда ему из вагона деться. Разве что и вправду – на насыпь и влет. Но это уж от Пастуха зависит…

А Стрелок сам пришел в вагон-ресторан.

Фингал потрясал. Под левым глазом, который превратился в щелку, имело законное место сине-багровое лоснящееся пятно.

– Что это с вами? – ужаснулась Марина, ладони к щекам прижала.

– Пастуха спросите, – сказал Стрелок. Ни зла в голосе, ни обиды. – Представляете, Марина, он мне подло врезал в глаз правой, а в ней – связка вагонных ключей, три штуки. И что мне теперь делать?

Вопрос был риторическим, но Марина так не считала.

– Девушка, девушка! – Она помахала рукой официантке. Та подошла. – Видите, у нас несчастье. Товарищ наш неловко упал и – вот… У вас же есть холодильник, да?.. Возьмите бутылочку водки русской, разбавьте ее водой наполовину и заморозьте кубиками, это недолго, а пока просто лед принесите, ладно?

– Сейчас сделаю, – сказала официантка, а Стрелок дополнил заказ:

– На лед полбутылки хватит. А оставшуюся водку – сразу сюда. Мухой! Пока «наружное» мерзнет, примем внутрь. И еще бутылочку закажем. Верно, коллеги?

Вел себя так, будто Пастух ему не фингал поставил, а медаль повесил. Ладно бы понял – за что! Но вряд ли. Затаился, толково играет роль рубахи-парня, ждет своего часа. Пусть ждет, Бог в помощь…

А за окнами вагона-ресторана пошел дождь. Точнее сказать – ливанул. Мощные струи дождя плюс скорость экспресса – и за стеклом ничего и видно не стало, как будто водопад с неба пролился, только струи, струи, а за ними – мрак и вихрь.

– Век вывихнул сустав, – сказала Марина что-то умное, что-то из классики. – Где мы, мальчики?

И тут в вагоне-ресторане погас свет. На несколько секунд. Никто и вякнуть не успел, как зажглась аварийная подсветка. Не парад света, конечно, но лицо соседа и то, что на столе расположено, – это видно.

– Как это могло быть? – спросил Стрелок. – Чему тут гаснуть? У них же генераторы везде…

– Похоже, что не везде, – сказал Пастух, – похоже, что генераторы гавкнули. Подсветка – явно от аккумуляторных батарей. Что могло случиться? Проводницу спросить надо. Или официантку…

Но официантка сама объявилась. Подошла с фонариком и бутылкой водки в одной руке и тарелкой ледышек в железной мисочке, вынутой из холодильника, – в другой.

– Что-то с генераторами, – сказала извиняющимся голосом. – Шеф с начальником поезда связался, говорит – скоро наладят… – Поставила бутылку и миску на стол. – Здесь просто лед. А водку я в формочку залила и поставила на холод. Минут через пять уже принесу, холодильник – зверь… Закусывать будете?

– Будем, – сказал Пастух. – После таких-то происшествий да не закусить – самих себя обидеть.

Глава пятая

Ночь прошла на диво спокойно. Никто никуда не вламывался, никто не стрелял, не бегал галопом по коридору, терапевтическая вышла ночь.

Утром Стрелок не появился, в купе его, заглянул Пастух, не было, ну и слава Богу. Куда он денется со скорого-то поезда? Он же, Стрелок, у нас высокую миссию несет – пасти со своей стороны Марину. Кнут ему в руки…

Помылись-побрились-почистились-позавтракали, Марина уселась книжку читать на английском языке, на обложке – мужская в черной перчатке рука сжимает пистолет неизвестной Пастуху марки. Книга называлась «It’s easy to die», то есть «Умирать легко», как утверждение. Пастух с утверждением не согласился, но спорить вслух не стал.

К Иркутску-пассажирскому подъехали по расписанию, в восемнадцать с копейками по иркутскому «гринвичу», машинист, как и предполагалось, за минувшую ночь нагнал потерянное по вине залетных бандитов время.

Марина достала из-под подушки книгу, толстую и большую по формату, заботливо упакованную в золотую бумагу и перепоясанную ленточкой.

– Пойдете со мной, Пастух? – спросила. – Я вас познакомлю с хорошим человеком.