Александр Иванин - Антизомби

Разошлись мы уже глубокой ночью. Вообще‑то разошлись все кроме меня. Я уехал на своем мопеде.

Утром я собрал членов нашей команды. Пришли все, в том числе и водитель броневика Гриша с семьей. Мы были на переднем крае обороны. Если собаки пойдут через парк, то выйдут они как раз на нашу улочку. Свою улицу от парка мы перекрыли забором. В заборе оставили небольшие ворота для проезда квадроциклов мортусов. Мы перегородили улицу и перегородили сквер. Между деревьями просто набили деревянных жердей и досок, навесив на них профилированный настил. Листы профилированного настила практически закончились. Решили разобрать забор дома, где жил Бабур с семьей.

Мой план переделки УАЗа во второй броневик был одобрен. Но его реализацию отложили до завершения строительства забора.

К восьми утра я поехал в генштаб.

Перепись выявила, что сейчас на территории форта находятся аж двести тридцать два человека. Также проведенная перепись населения форта выявила переизбыток компьютерщиков и нехватку медиков. Программистов, системных администраторов, специалистов по веб–дизайну и прочих компьютерных спецов возраста, попадающего под мобилизацию, было на удивление много. В большинстве своем они имели боевой опыт, почерпнутый из компьютерных игр, срочник среди них был всего один, да еще было два лейтенанта запаса, прошедших военную кафедру. Здоровьем и физической подготовкой они тоже не могли блеснуть. Условных врачей среди населения форта было всего четверо.

Главврача в расчет не брали. Самым подготовленным был сорокапятилетний проктолог алкоголик Альберт. Альберт после скандального развода с женой уже четыре года проживал у своей престарелой матушки. Работу в престижной московской клинике он потерял благодаря зеленому змию. Будучи в сильном подпитии он, толи засунул, толи вытащил что‑то лишнее из прямой кишки важного пациента. Был скандал, историю замяли, а Альбертика выгнали с позором. Он практически полтора года работал в местной больнице, но и оттуда его попросили. Судя по прохладным отношениями с Борисом Михайловичем, можно было сказать, что и в местной больнице он отличился. Где он работал после этого, я не знал. Этого лысеющего неприятного типа с хриплым прокуренным голосом я частенько видел пьяным.

Вторым условным медиком была расфуфыренная девица Леночка. Она заканчивала медицинский ВУЗ и должна была перейти в интернатуру. О профессиональных качествах Леночки судить было сложно, но самомнение было просто запредельное. Поганый характер юной стревы не оставлял сомнений, что проблем мы с ней огребем сверх всякой меры. Насколько я понимал Леночку, она собиралась выйти замуж за олигарха и открыть клинику эстетической медицины своего имени. Олигарха у нее пока еще не было, но медицинский диплом и концепция клиники небесной красоты у нее уже были на выходе.

Третьим условным медиком был бывший фельдшер скорой помощи Миша. Миша, не выдержав попреков супруги, сбежал во второй половине девяностых от нищенской фельдшерской зарплаты на работу менеджера по сбыту. С этого момента он кочевал из одной компании в другую, работая продажником, менеджером по сбыту, маркет менеджером и т. п.

Четвертым условным медиком была мама Алевтины — Ирина Аркадьевна.

Успокаивало, что за предшествующие два дня наши фуражировщики вынесли полностью две аптеки. Оставалось надеяться только на медпомощь сотрудников центра спасения.

Среди населения форта были немало людей откровенно бесполезных в нынешней ситуации специальностей, таких как сын Гарпины Антон и его супруга. Были художники, дизайнеры, музыканты и был даже один писатель.

Значительную часть взрослого населения форта составляли старики и старушки. Переписчики в сопровождении бригады охраны из четырех человек обошли и соседние улицы.

Улица Катукова и улица Богданова, проходящие параллельно Коломийцева, были практически пустыми. Оттуда большинство жителей разбежалось. Оставшиеся там жители — просились к нам. Только было непонятно куда их селить. В нашем форте было несколько пустующих домов. До конца дня переписчики должны были определиться с наличием мест для размещения. На нашей улице стоял пустой дом, где жили узбеки. Еще можно было уплотнить молодежь в доме Беловых и семью Гриши в доме часовщика. Часть людей можно было разместить в моем доме на двух верандах и в паре комнат.

Я был заинтересован, чтобы как можно больше народа жило на нашей улице. Больше людей — больше боеспособных единиц. Сейчас поневоле стали бойцами даже пенсионеры и женщины, а некоторые даже очень неплохими. Несколько фронтовиков с улицы Коломийцева заступали на караул наравне со всеми остальными. Старики просто из кожи вон лезли, чтобы быть полезными в форте, не желая оставаться балластом. Прекрасно показала себя завуч Клара Игнатьевна. Именно она организовала перепись и с неимоверной напористостью старалась наладить регулярное обучение начальной военной подготовке женщин и детей.

Среди фронтовиков отыскался просто бриллиант. Одинокая бабуля Фатеева Мария Никитовна в годы великой отечественной с 1943 по 1945 воевала снайпером, а потом три года обучала снайперскому делу новобранцев. Она оказалась боле чем удачной находкой. Она посрамила наших вояк, полностью переоборудовав места для стрелков на вышках. В свои почти девяносто лет она из обычной мосинки уложила на спор мертвяка с семисот метров с первого выстрела. Ее занятия писали на диктофоны, компьютер и видеокамеру. Материал, который она давала, конспектировали все. Стратегию и тактику снайперской войны, методики борьбы со снайперами. Старушка Фатеева на практических занятиях задавала всем такого строгача, что я невольно вспомнил своего армейского сержанта. С помощью завуча Фатеева организовала помимо практических занятий и стрельб обязательные тренировки на координацию и выносливость. Курсанты часами держали мосинку или СКС в боевом положении прицеливания, надолго замирали в самых неудобных позах, ползали по–пластунски, держали в лежачем положении на голове котелок с холодной водой и т. д. Баба Маша была неумолима.

Я сегодня должен был прийти к ней на первое практическое занятие и тренировку.

Неугомонная завуч нашла еще два анклава.

За улицей Богданова начинался дачный кооператив «Ударник». Вот этот самый ударник организовал собственный форт. Кооператив был старый, участки под дачи давали там в пятидесятых и шестидесятых годах инженерам и конструкторам двух военных заводов. Хотя за это время там практически треть домов была распродана сторонним людям, но костяк заводчан сохранился. Самое важное для нас — у жителей Ударника были выходы на военные склады с оружием, боеприпасами и провиантом длительного хранения. Вчера один представитель от них уже был и даже разыскивал меня, но не дождался. Самое главное, что связь с ним наладили.