Александр Маркьянов - Законы войны

Сашка поднялся на борт вертолета последним. Это тоже была традиция… последним поднимался самый храбрый… и сейчас все поднялись перед ним.

Стальной пол под ногами дрогнул, земля пошла вниз, и все — кровь, смерть, ужас, вонючий дым и приторно-мерзкий запах крови — все оставалось там, внизу. Тяжелый вертолет разворачивался в воздухе, поднимаясь все выше, и вот их уже было не достать из гранатомета… на самом краю аппарели у своего пулемета сидел канонир, человек, послуживший и повидавший всякое, и он ухмыльнулся молодому бойцу и показал большой палец. Вертолет поднимался все выше… и вот уже стала видна вода… они возвращались на свою землю, на принадлежащий России и только России стальной остров в этих водах… все кончилось, и все, наконец-то было правильно. Борецков повернулся и, держась за леер, натянутый у стенки — пошел вглубь десантного отсека.

Там спецназовцы и морские пехотинцы — снимали свою амуницию, оказывали себе и друг другу первую помощь, говорили друг с другом о том, что произошло. Перед Сашкой расступились, он подошел к лежащему на носилках «нищему», который говорил на балуджи, на русском, но при этом почему то оказался чеченцем.

— Сейчас прибудем на авианосец

«Нищий» поймал его руку, стиснул в своей

— Молодец, малек. Кличка есть?

Сашка покачал головой

— Нет.

— Теперь будет. Будешь Аскером. Ты не горец — но тебе эта кличка подходит.

— Спасибо.

— Не благодари. За это не благодарят.

Сашка отдал честь

— Служу России и спецназу.

— Служи… Аскер.

И кто-то похлопал его по плечу

Ударный авианосец Екатерина Великая…

24 июля 2016 года

Ударная авианосная группа, смещаясь на северо-восток, стояла уже почти что на траверзе Карачи, по крайней мере — были видно зарево на горизонте. Отдельные огни порта видны не были, но зарево было — неяркое, но заметное свечение на фоне темного неба…

Сашка Борецков, ставший Аскером, воином, чьей храбрости изумляются друзья и устрашаются враги — стоял чуть в стороне от главного грузового лифта, призванного поднимать на палубу тяжелые, под сорок тонн истребители — бомбардировщики, чтобы отправлять их в полет. Пару часов назад — этот лифт опустил на вторую палубу тело полковника морской пехоты Багаутдинова…

Они довезли его до авианосца живым, ему сделали нужную операцию. Просто — не выдержало сердце, и это когда врачи говорили, что жизни полковника Багаутдинова ничего не угрожает.

Коновалы проклятые…

Аскер — просто смотрел на горизонт, когда кто-то из палубной команды осмелился приблизиться к нему

— Летный день закончен, мы…

— Я найду нужный люк.

Аскер просто стоял и думал. Ему надо было подумать.

Тихие шаги.

— Я вот думаю, господин полковник… — не оборачиваясь, сказал Аскер — нахрена это все нужно, а?

— Ты имеешь в виду…

— Вот это. С кем мы ведем войну? С этими нищими, грязными, завшивленными людьми? Зачем? Им это не надо.

— Это нужно нам.

— Нам… Зачем?

Полковник встал рядом

— Тот человек, кто учил меня — он сказал один раз мне — если ты не идешь на войну, война придет к тебе. Мы сражаемся здесь для того, чтобы это не пришло к нам

Полковник помолчал и добавил

— И это важно.

— Да я понимаю. Только…

— Когда кто-то гибнет — сказал полковник, моментально почувствовал, о чем идет речь — я всегда вспоминаю Суру из Корана. Никоим образом не считай погибшими тех, кто пал сражаясь на пути Аллаха. Нет, они живы, просто вы не можете этого понять.

— Тот кто умер — он просто умер и все. Как мои родители.

— Нет, не так. Если кто-то умер — дела его рук остаются с нами. И значит — его будут помнить. Значит — он жил не зря.

— А что останется после нас?

— Мир, лучший, чем тот, в который мы пришли. Я верю в это.

Полковник посмотрел на звезды.

— Местные — просто забыли о том, что иногда — надо смотреть на звезды… С диска, который вы взяли — мы получили свежие данные о целях. Есть новое задание. Ты готов?

Борт тяжелого транспортного вертолета — вибрировал мелкой дрожью даже через мат шумоизоляции, неприятно напоминая о себе. Хвостовая аппарель была откинута, пулеметчик занимал позицию около нее, еще двое — расположились по бортам. Вертолет был загружен меньше, чем наполовину — в каждом из двух вертолетов было по тридцать отборных бойцов амфибийных сил флота, большей частью морская пехота, меньшей частью спецназ. Ради этой операции — оголили почти все корабли, собрали всех, кто только мог воевать — в конце концов, Екатерина исполняла чисто ударные задачи, это вам не корабль — док морской пехоты. До цели было около пяти минут, все сосредоточенно готовились к бою.

Командир — переговорив о чем-то с штурманом в пилотской кабине — повернулся к десантникам, заорал во всю глотку

— Так, внимание! Внимание на меня!

Он поднял руку, в руке была фотография

— Наши цели — вот эти здания. Там — находится крупный транзитный пункт, с которого боевиков переправляют дальше. После ликвидации одной из точек — они попытаются скрыться, мы должны блокировать район где они находятся. Дальше — либо уничтожаем самостоятельно, либо ждем подхода морской пехоты и казаков. Боевые приказы…

Дальше шло про командиров групп — блокирования, зачистки, снайперов — Аскер почему-то пропускал это мимо ушей. Он ушел в себя, решил немного побыть наедине с собой перед боем.

Пулеметчик, который был подключен к общей радиосети вертолета — показал один палец.

— Одна минута! Приготовиться!

У этого вертолета — две точки сброса — люк в полу и лебедка в хвосте, которой нельзя пользоваться, когда работает пулемет. Сам по себе вертолет — не десантный, а спасательный, быстро его не покинешь. Обычно, через люк в полу спускают снаряжение и тех, кто придан группе, и кто не нужен на земле прямо сейчас. Через хвост — спускается прикрытие вертолета и штурмовая группа. После нескольких инцидентов правила изменили — теперь группа прикрытия вертолета спускается на тросах до посадки вертолета и прикрывает его посадку уже с земли.

— Шашки наголо!

Команда из старой армии, кавалерийская. Вертолетные части — обычно появлялись на базе легких кавалерийских — уланы, гусары. Многое — шло оттуда. Сейчас — по команде «шашки наголо» ты просто досылаешь патрон в патронник, ставишь автомат обратно на предохранитель и включаешь прицел…

Вертолет начал замедляться. Бойцы уже выстроились к точкам сброса…

Потом — вертолет встряхнуло… это был тяжелый транспортный вертолет, с двумя турбинами по несколько тысяч сил каждая, способный нести бронетранспортер на внешней подвеске и несколько десятков готовых к бою бойцов, десантный отсек у него как комната в квартире, даже больше… это воздушный линкор, на него почти не действует никакой ветер… и его не могло просто так встряхнуть, ни сильно, ни слабо, вообще никак. Но его встряхнуло, потом, в следующую секунду — загорелась мигающая, красная, аварийная сигнализация в десантном отсеке и заработал пулемет по правому борту. А потом что-то взорвалось, прямо под брюхом вертолета, с такой силой, что пол ударил по ногам, он изо всей силы схватился за натянутый трос для парашютного десантирования. И Аскер почувствовал, что вертолет падает…