Александр Маркьянов - Законы войны

Каждый из них был профессионалом, окончивший вначале снайперскую школу под Новгородом, а потом — еще и прошедшие четырехмесячные курсы переподготовки горных стрелков в Кушке. Каждый из них, как и положено снайперу — парашютисту — мог поражать неподвижные цели с расстояния в одну тысячу пятьсот метров или подвижные с расстоянии в шестьсот метров с вероятностью ноль-девять, знал приемы и методы маскировки, умел десантироваться с вертолетов, легких и тяжелых транспортных самолетов, знал приемы и методы маскировки на местности, умел прожить минимум неделю на «подножной пище». Каждый из них владел основами военной топографии, знал правила колонновождения, умел пользоваться всеми техническими средствами связи, разведки и целеуказания, включая знаменитые лазерные целеуказатели для управляемого оружия, владел навыками активной и пассивной разведки и мог при необходимости — самостоятельно или в группе провести разведку зоны сброса, определить основные источники опасности и передать точную информацию в штаб для корректировки плана высадки. Все это они знали, потому что это было необходимо для их работы — быть глазами и ушами, а если потребуется — и хирургически точным скальпелем в руках командира их батальона, которому они были подчинены напрямую. Проблема была в том, что почти ничего из этого — им сейчас не было нужно. А что было нужно, чтобы это все прекратилось…

А хрен его знает…

Хорошо, что погасили мигалки. Их было до черта, и они раздражали. Вспышки мигалок, проявляющиеся в оптических прицелах — заставляли нервничать и отвлекаться…

Их цели — находились в большом автобусе, марки Голиаф, неприхотливом и выдерживающем самые скверные дороги. Автобус — стоял на улице рядом со знаменитой мечетью Шах ду Шамшира. мечетью двух мечей, на южном берегу реки Кабул. Они же — находились на крыше девятиэтажного особняка Иттихад-банка на левом берегу, откуда (из банка) эвакуировали всех служащих из-за угрозы взрыва. И немудрено — банк был облицован стеклопанелями с золотистым зеркальным эффектом, если сильно рванет — кусок такой стеклопанели может отрубить голову не хуже меча палача. А рвануть может сильно. Автобус был битопливным, газ — бензин, и на его крыше — были газовые баллоны, чтобы можно было подешевле заправляться на кабульских газовых заправках. Если этот баллон пробить к примеру пулей, а потом произойдет взрыв (вполне реальный сценарий при провале штурма) — образуется топливно-воздушная смесь, и рванет она — как термобарическая бомба, на этом же принципе и основанная. Но если эти баллоны просто рванут или сдетонируют — тоже мало не покажется…

По меркам армейских снайперов — цели были простые. Всего сто восемьдесят метров, с небольшим снижением, под углом примерно двадцать градусов. Большая проблема была со стеклом. Каленое стекло, даже не автомобильное — а автобусное, повышенной прочности. Оно может критически исказить траекторию пули даже со стальным сердечником, пуля может поразить заложника. Еще хуже, если пуля попадает в стекло под углом. Впрочем, у них и двоих были наилучшие позиции — цель была под почти прямым углом…

Для стрельбы по цели — они располагали двумя снайперскими винтовками. Это были полуавтоматические винтовки Драгунова, переделанные в Княжестве Финляндском для участия в спортивных состязаниях: в частности у них был ствол в полтора раза тяжелее оригинала и спортивный массивный приклад, похожий на приклады винтовок серии БК [31] Бегущий кабан — стандартное спортивное упражнение . Винтовки были заряжены не армейскими стандартными боеприпасами — а патронами финской же фирмы Лев [32] Лев по-фински — lapua. Sapienti sat , сделанные из однородного прочного сплава на основе меди методом точения на токарном станке, очень дорогие. Как показали тесты на полигоне — именно эти боеприпасы обеспечивают наилучшие шансы при стрельбе через закаленное стекло, и не теряют точность, поэтому каждый снайпер на задании имел теперь десять таких патронов. Для этой ситуации — должно было хватить с лихвой.

Автобус стоял на набережной. Белого цвета, запыленный, на борту — силуэт воющего волка. Передняя дверь открыта настежь из-за жары. Оно и понятно — днем в Кабуле находиться долгое время в автобусе без кондиционера невозможно. Набережная перекрыта с двух сторон полицейскими машинами, отчего на набережной пробки. Некоторые окна в автобусе тоже открыты, лениво трепыхаются выпущенные в окно белые занавески. И все очень и очень плохо. До боли плохо. До волчьего воя плохо. До комариного звона в ушах, от которого никак не избавиться — плохо. Все очень плохо, как и почти всегда…

— Всем цветным, это Калина, доложить по ситуации… — пробурчала рация

Цветные — это они. Для удобства управления такой сложной формой антитеррористической операции как освобождение заложников — все пространство вокруг автобуса разделено на четыре зоны, и каждая имеет свой цвет. Их цвет — красный.

— Красный — один… — Зураб отвлекся от винтовки, он только страхует — у нас зеро. Движения нет.

На цевье каждой винтовки — установлен специальный приборчик, очень простой. Положишь на него палец — и в штабе на специальном мониторе, на который не отрываясь, час за часом смотрит офицер — координатор — загорается лампочка. Лампочку полагается зажечь, когда у тебя в прицеле террорист и ты считаешь, что можешь его поразить. Так — в штабе знают, сколько снайперов готовы стрелять, сколько целей в прицеле каждую секунду. Если зеленых лампочек будет пять, на крайний случай даже четыре — прозвучит команда «залп», после чего начнется штурм [33] Все это — и цветные обозначения сторон и методика работы снайперов — позаимствована автором из реальной практики британской 22САС . Но эти твари — опытные, где-то готовились. Они видели всего двоих, да и то не одновременно. Часть заложников — постоянно стоит, занавески — мало того что опущены, еще и шевелятся под ветром. Один или два террориста — наверное, сидят в проходе между сидениями, снайперам их не достать. Остается только ждать.

Все очень плохо…

— Господин полковник…

Полковник жандармерии Стасюк, бывший товарищ полицеймейстера Киева — оторвался от экрана своего ноутбука, на котором он набирал срочное сообщение для Санкт-Петербурга. Этим делом должны были занимать афганцы — но опыта у них ни хрена не было, и он, как старший советник в Царандое — принял на себя командование. Царандоевцы обосновались чуть дальше, в дукане — и место для штаба выбрали совсем не случайно.

Пока не пнешь — не почешутся

— Результаты термографического сканирования, господин полковник — доложил помощник, тоже русский.