Александр Маркьянов - Законы войны

Наверное, это всегда так бывает, что за внешним блеском — скрывается развал. Это так же верно, как и то, что под покровом ханжества — клокочет грязь.

Отец четверых детей, один из самых молодых в России докторов экономических наук, министр финансов Афганистана Никита Талейников сидел на девятом этаже новостройки Кабул-Банка что на Майванде и с преувеличенным вниманием изучал пятое приложение к балансу.

Которое было столь же лживым, как и четыре предыдущих.

Научились, на свою и нашу голову…

Основная схема — столь же проста, сколь и убийственна. Любое нормальное правительство, любое нормальное государство защищает свой рынок и свою национальную валюту ограничительными мерами, составной частью которых является валютный контроль. Все с этим согласны?

Наверное, все.

Валютный контроль — система мер, ограничивающих трансграничное движение капитала. Ведь капитал — это кровь экономики и ни одно нормальное государство, ни одно нормальное правительство не может позволять, чтобы кто-то зарабатывал деньги в своей стране, используя труд, природные богатства — а тратил их в другой. Это верх дикости. Все с этим согласны?

Наверное, все.

Тогда какого же хрена происходит то, что происходит?

Схема простая, просто применяется она с откровенной наглостью. Все просто. Одна компания на этой стороне и одна на той. Зарегистрированы, внесены в реестр, все как положено.

Одна компания — с той стороны — заключает с другой компанией, с этой стороны — крупную сделку. Нужно финансирование. Поскольку Великобритания — враждебная страна, никто не финансирует сделки через клиринг, зачет взаимных обязательств, как со Священной Римской Империей. Деньги, только деньги и ничего кроме денег. Приходится допускать и прямой обмен валют и трансграничные перечисления на крупные суммы. Итак: банк заполняет паспорт сделки, получает все необходимые визы, после чего — происходит, собственно перечисление. Все делается через Базельский банк международных расчетов, и назад там не отмотаешь.

После чего, вдруг выясняется. Что и первая компания и вторая компания — находятся в комнате в какой-нибудь занюханной дыре и все что у них есть, это стол, стул и телефон. И сделки никакой не было, и товара никакого не было, и вообще ничего не было. Кроме денег, которые откочевали за рубеж вместе с их обрадованными владельцами.

Просто замечательно.

Это было и раньше. Ввели обязательное визирование паспорта сделки начальником местной полиции — начальники полиции на этом сильно обогатились и теперь были самыми горячими сторонниками русских — давайте еще так же, мы подпишем. Ввели процедуру обязательного резервирования средств самим банком — начали создавать фиктивные банки, выводить резервы. Пошла волна банкротств, каждое из которых обманутые вкладчики, и чаще всего вооруженные. Тогда — отняли право кредитовать трансграничные операции у всех банков кроме самых крупных. И что в итоге?

Кабул банк. Крупнейший в стране. Флагман местной экономики. Сюда специально не пускали никого для того, чтобы вырастить собственную экономику. Сто двадцать тысяч вкладчиков.

И дыра не менее чем на триста миллионов рублей. Которые были переведены в Британскую Индию и там растворились. Вместе с владельцем банка, молодым и амбициозным Джаграем. С которым он сам обсуждал будущее банка, будущее Афганистана три дня назад.

Пустышка

Талейников поднял взгляд на сидящих за столом. Две трети афганцы, треть русские. Все преданно и решительно смотрят на него — мол, что делать будем?

Да что же за б… ство то такое? Лучше бы он так и оставался в Персии…

— Кто подписывал аудиторские заключения по банку.

— Уже поехали?

— Бухгалтерия

— Главный бухгалтер и главный кассир исчезли. Ищем. Рядовые работники показали, что существовали блоки памяти, которые постоянно забирались домой по окончании рабочего дня. Никто не знает, что на них.

Черная бухгалтерия, чего ж еще. Просто удивительно одно — ставка по таким операциям доходит до трети суммы после того, как разгромили Хавалу. И может быть, кто-то объяснит ему, почему человек меняет дело с потенциальной капитализацией в несколько миллиардов — на сто миллионов, но прямо сейчас и наличными? Неужели это никто и никогда ему не объяснит?

Пока что никто не сподобился.

Что дальше? А дальше выбирать. Либо забирать гарантийный фонд, и получить при этом банкротство и сто двадцать тысяч вкладчиков, готовых громить и крушить — либо сделать вид, что ничего не произошло. В очередной раз.

Только гложет сомнение… не может быть, чтобы тут еще чего-нибудь не было. Наверняка что- то есть…

— Николай.

— Я! — вскочило молодое дарование

— Оставайся здесь. Не уходи, пока не проверишь всю первичку. Мне надо знать во что мы ввязываемся.

— А вкладчики?

— Удовлетворять всех. Другое еще опаснее

Только системного банковского коллапса не хватало. А если рушится крупнейший банк цепочки — этого не избежать, кого-то обязательно заденет.

— При необходимости — выходи на межбанк, потом решим. Ты тут на правах временного управляющего.

— Понятно.

— Никаких звонков, ничего. Но вкладчикам деньги выдавать.

— Понятно.

— Завтра, я здесь с обеда. Никто не уходит, пока мы все здесь не выясним. Никто не общается с прессой, никуда вообще не звонит.

На лифте — это был один из немногих действующих лифтов в Кабуле — Талейников с немногочисленными сопровождающими спустился вниз. Выходя из здания, мрачно глянул на очередь, пока небольшую. Кабул — небольшой по меркам Востока город и новости здесь — распространяются мгновенно.

— Послушайте, милейший…

Руководящий охраной казачий сотник обратился в слух. У Талейникова здесь была крайне серьезная охрана, не хуже, чем у генерал-губернатора, потому что здесь все крутилось вокруг денег. И слово «откат» — увы, тоже знали.

— Слушаю…

— Оставьте здесь максимум своих сил. Мне нужен минимальный конвой. Сами тоже тут оставайтесь…

— Но… не имею права…

Талейников поманил пальцем, чтобы казак склонился к нему

— За этими стенами — дыра в триста миллионов. Кто-то должен ее охранять, пока мы не поймем, что с ней делать.

— Понял…

— Пришлют жандармов, они вас сменят. До этого — ни шагу отсюда.

— Слушаюсь…

Талейников — бросив невидящий взгляд на отделанные зеркальными панелями стены — сел в свой Даймлер Бенц. Несмотря на многочисленные просьбы сменить машину на более защищенную — он остался к ним глух.

— В Арк. И побыстрее.

— Слушаюсь…

Даймлер-Бенц крякнул крякалкой, прокатился несколько метров и застрял. За ним — пошел только один внедорожник с охраной…

— Ослы… чертовы ослы…