Александр Маркьянов - Законы войны

— Садись, живо!

Это был «нищий». Борецков едва успел приземлиться на сидение — как мотоцикл рванулся вперед…

Мотоцикл — лучшее средство передвижения по Карачи, и сейчас — он оправдывал это на все сто. Четырехсоткубовая «Хонда», мотоцикл из восьмидесятых годов, производимый миллионными тиражами на заводах в континентальной Японии как средство передвижения для небогатых азиатов. Но не стоит пренебрежительно смотреть на этот мотоцикл: семь секунд до сотни, это солидно, это почти что показатель спортивной машины, при том, что в переводе на русские деньги он стоит меньше тысячи рублей…

Сашка хлопнул «нищего» по плечу, проорал в ухо.

— У него пистолет и гранаты!

— Я знаю! — прокричал в ответ нищий, и половину букв унес ревущий ветер — приказано брать живым. Это особо важная цель…

— Ничего не говорили!

— Приказ поступил сейчас! Не стрелять на поражение!

Еще не легче…

— Вон он!

Борецков увидел мотоцикл — вероятно, джихадист убил водителя, чтобы забрать мотоцикл, просто так здесь ничего не отдают. Опознал просто — по черной чалме на голове вместо шлема Человек не оглядывался — и это неудивительно, они маневрировали в плотном транспортном потоке, как безумцы.

— Идет на восток! Это хреново!

Сашка понимал, насколько это хреново. На востоке — граница…

Они мчались по дороге, идущей параллельно так называемому «Суперхайвею» — части стратегической дорожной сети англичан, которая должна была служить транспортной артерией, по доставке продукции Центральной Индии в порт Карачи для вывоза. Сейчас трасса была полупустая, но джихадист не делал попытки вырваться на нее…

Куда он едет, мать его так…

— Я могу подбить его! — проорал Борецков — пробить шину!

— Нет!

И почему — понятно. Если этот урод упадет с мотоцикла — он, скорее всего, попадет под грузовик. И то, что он везет — тоже, рисковать так нельзя…

Словно отвечая на невысказанные мысли — джихадист на очередном повороте резко свернул налево.

— Идет на хайвей!

Короткая гонка — и вот, асфальт под колесами сменился гладким как стекло бетоном…

— Держись!

Они вылетели на шоссе. Пять полос в одну сторону, пять в другую, высокие отбойники, реклама. Совсем недавно — на этом шоссе было не протолкнуться от тяжелых, четырехосных грузовиков, везущих сорокафутовые морские контейнеры. Сейчас — шоссе было полупустым.

Сашка увидел, что мотоцикл джихадиста — лицензионный, трехсотпятидесятикубовый «ДКВ». Это значит, на сто кубов меньше, чем их «Хонда». На скоростной трассе — они его достанут.

Словно понимая это же самое — джихадист коротко обернулся и выстрелил дважды в них. Нищий — резко рванул руль — и они, пролетев между двумя метровой высоты ти-уоллсами, это было место для разворота — вылетели на встречку.

Пули пролетели мимо, выбив куски из бетона.

— Ах ты…

На них — с гудением надвигался грузовик, Сашка видел белое, как мел лицо водителя в низкой, расположенной на британский манер кабине водителя. В последний момент «нищий» дернул руль, прибавил газа — и они пронеслись между бортом грузовика и бетонной стеной отбойника…

Еще один грузовик. Решение надо было принимать мгновенно — и нищий снова увернулся. Мотоцикл начал смещаться влево, Борецков заорал в голос, мокрый как мышь, крик унес ветер. Но тут «нищий» как профессиональный гонщик переложил руль, и они снова вылетели на свою полосу под аккомпанемент гудков…

Джихадиста не было. Его мотоцикла тоже.

— Он пропал! Он пропал!

«Нищий» начал перестраиваться с тем, чтобы мотоцикл был в крайнем правом ряду. Это было еще страшнее — на встречке ты хотя бы видишь, кто летит на тебя…

— Антарес, Антарес, контакт с целью потерян…

— Твою мать, Медведь, ты что, не слышишь? Он бросил мотоцикл, передвигается пешком. Бросайте свой мотоцикл сейчас же!

Видимо, наводчик уже вызывал его и не раз — просто он не слышал от страха. Сашка хлопнул своего водителя по плечу.

— Стой! Выбираемся!

Они остановились у стены, которая огораживала дорогу и не давала заводиться кафушкам, торговцам и нищим по обочине. Справа — тянуло дымом, дым поднимался к небу полупрозрачными лисьими хвостами…

Перевалились через метровой высоты бетонную стену, плюхнулись на землю. Дорога была на насыпи, насыпь шла вниз. За их спинами раздался грохот — видимо, брошенному на дороге мотоциклу пришел конец. Это скоростная трасса, почти германский автобан, тут бросать ничего нельзя…

— Господи Боже… — проговорил Сашка, потому что больше сказать было нечего.

Нищий первым поднялся на ноги.

— Пошли, надо спешить. У тебя сохранилось наведение?

— Да. Антарес, Антарес, прошу наведения…

— Медведь, это Антарес. Цель движется пешком, направление — юго-восток, он думает, что оторвался от вас. Вы можете его перехватить. Немедленно начинайте движение прямо, пройдете примерно километр и перехватите его. Впереди — лагерь нищих, пройдете через него…

— Антарес, вас не понял, повторите. Какой лагерь нищих?!

«Нищий» потянул носом воздух. Достал пистолет с глушителем, оттянул затвор, чтобы убедиться, что патрон в патроннике

— Мясовары — уверенно заключил он — пошли…

Мясовары?!

То, что он увидел — Сашка запомнил на всю жизнь. Для паренька из благополучной Империи, где есть бедные, но нет (совсем нет!) нищих — это было шоком.

Лагерь мясоваров располагался у одного из мостов, построенного через реку Малир, текущую совсем рядом с Карачи, у промышленного района. Это было считай, самое устье реки, оно подтапливалось, когда ветер гнал нагонную волну с Арабского моря, унося потом с собой тонны и тонны грязи. Словно какая-то насмешка — с того берега реки, по которому они шли — виделся недавно построенный североамериканцами (Монсанто) завод по производству удобрений и генетически модифицированных семян [9] Генетически модифицированные семена — это семена, которые произрастают только один раз — семена из урожая уже сами не дадут всходов. Эта технология имеется и применяется и в нашем мире — будь послушным, а то мы не дадим тебе семян и будет голод. В Российской Империи использование «одноразовых» семян каралось по закону . Это были высокие, покрашенные белым ангары, похожие на космопорт из какого-то фантастического фильма, потому что они были круглые, а не обычные прямоугольные с крышей. Это зрелище — видели каждый день пятьдесят с лишним тысяч человек, ютящихся в дельте Малира в крошечных хижинах, сделанных из подручного материала со свалки…

Было страшно. Огромный лагерь — но хижины, которые там были, были высотой по плечо высоким русским, а некоторые и того ниже. Многие жили и вовсе без хижин. Полно детей и полно крыс, которые настолько обнаглели, что не боялись людей совершенно.