Андрей Ливадный - Туманность Ориона

Стол, заранее сервированный на двоих, был также привинчен к полу, его окружало узкое пространство, где вряд ли бы разминулись два человека, стены украшали вездесущие мониторы.

Хаким покосился на изображение пустых коридоров корабля, которое транслировалось большинством экранов, и молча сел в кресло.

Андрей Генрихович занял кресло напротив. Налив вино в два высоких бокала, он поднял свой.

— За возобновление нашего партнерства, Хаким.

Ганианец продолжал напряженно молчать. Взяв бокал, он выцедил его содержимое и только тогда, соблюдя свой взгляд на приличия, спросил, глядя на Гамаюнова:

— Меня интересует вторая часть сделки.

Представитель колониальной администрации Аллора, который уже принялся за еду, поднял взгляд от тарелки, заинтересованно взглянув на гостя.

— Пока не получается, — ответил он.

«Какой ты прыткий…» — неприязненно подумал Андрей Генрихович, сохраняя на лице выражение сдержанной заинтересованности.

— Андрэй, ты же знаешь, как это важно, да? — Аль Максуд исподлобья посмотрел на него, словно хотел этим взглядом еще раз подчеркнуть значимость сказанного.

— Понимаю, — согласился Гамаюнов. — Но я и так прыгнул немного выше, чем может позволить себе честный чиновник. Поставки металла на Ганио возобновлены. В следующем месяце ты получишь первую партию.

— Что это будет?

— Два крейсера.

Хаким покачал головой.

— Мало. Медленно…

Гамаюнов помахал вилкой, словно пытался отогнать от себя некий злой дух.

— Я получил лицензию на утилизацию нескольких кладбищ кораблей, — прожевывая, пояснил он. — Но наглеть тоже нужно с умом. Десять лет назад Совет Безопасности уже задал бы себе вопрос: не слишком ли много Ганио потребляет металла? А? И думаю, что парочка крейсеров Конфедерации уже болталась бы на выходе из гипера, у границ территориального пространства твоей планеты, верно?

— Конфедерации нет, — напомнил ему Хаким, без особого удовольствия принимаясь за еду.

Гамаюнов кивнул.

— Конфедерации нет, но эмбарго осталось. Я же не спрашиваю, куда ты деваешь старые крейсера. — Он усмехнулся, недобро посмотрев на Аль Максуда. — Большие такие крейсера, дырявые, но с пушками. Заметь: с исправными пушками, с рабочими движками… — Он откинулся на спинку кресла. — И зачем только ганианцам вдруг понадобилась большая партия устаревших кораблей? А главное, почему они так обнаглели, что начали нарушать условия договора? — внезапно, словно пулю, выпустил он новый вопрос.

Хаким насупился.

— Ты о чем?

— Не понимаешь?

— Нэт!

— Хорошо, тогда я объясню. — Гамаюнов чуть подался вперед, навалившись животом на стол. — Странные вещи начинают твориться на кладбищах старой техники. Мои фирмы покупают лицензии на их утилизацию, я трачу миллионы на то, чтобы легализовать этот бизнес, и что обнаруживают мои рабочие, когда дело доходит до освоения новых участков? Кто-то уже побывал там! — Гамаюнов продолжал в упор смотреть на Аль Максуда. — Мои люди видели странных роботов, которые дистанционно управляются через сеть Интерстар, по «плавающему» каналу ГЧ. Ты ничего не слышал об этом, Хаким?

— Нэт!

— Нехорошо… Зачем так высоко мнишь о себе? — Гамаюнов откинулся назад, в объятия мягкого кресла, но выглядел он уже далеко не таким безобидным и добродушным, как за несколько минут до этого. Сейчас в его чертах просквозило что-то жесткое, отталкивающее, презрительное. Он смотрел на ганианца, как на некую экзотичную тварь, которая вдруг попыталась отгрызть руку, ее кормящую.

— Ты считаешь себя крутым, умным и бесстрашным, да, Хаким?

Максуд, слушая его, молча багровел, это было заметно даже под коричневатым отливом кожи.

— Буду вынужден тебя разочаровать… — Пальцы Гамаюнова неосознанно выбивали медленный ритм ударов по подлокотнику кресла. — Чтобы не сильно зарываться, тебе стоит вспомнить, что именно обнаружил первый картографический корабль Конфедерации на Ганио. Ты знаешь об этом? Помнишь?

— Мои предки жили как…

— Они жили, как первобытные скотоводы, — зло оборвал его Андрей Генрихович. — Пасти верблюдов в пустыне — вот на что хватило мозгов твоих драгоценных пращуров. — Он посмотрел на своего собеседника и медленно произнес:

— Я хочу, чтобы ты понял: без нас вы никто. Что изобрели твои драгоценные соотечественники за века развития? Новый вид упряжи для верблюда? Иной способ пыток? Я, и люди, подобные мне, поставляем на Ганио технологии. Ты знаешь, как спускать курок, но не имеешь понятия, как сделать импульсный пистолет. Твое историческое оружие — это палка и камень.

— Зачем ты оскорбляешь меня? — выдохнул Аль Максуд.

— Я восстанавливаю историческую справедливость, чтобы ты понял: Ганио занимается своим разбойным промыслом лишь до тех пор, пока нам это выгодно. И не надо вторгаться в мой бизнес. Ты не умнее меня, а всего лишь наглее. Мои ребята навестили того бедолагу, который подписался изготавливать для тебя модели кладбищ космических кораблей, чтобы ты мог их грабить с помощью дистанционно управляемых машин.

Веко Максуда дрогнуло.

— Да. Они выпотрошили его компьютер. И у меня есть доказательства, что заказчиком был ты. А теперь подумай, что, если я вторгнусь в твой бизнес? Перестану обменивать твой товар на оружие, а приду со своими ребятами туда, где ты добываешь этот уникальный материал? Думаешь, что плавающий канал ГЧ невозможно вычислить? Ошибаешься. Туманность Ориона — это говорит тебе о чем-нибудь?!

Дальше Андрей Генрихович развить свою мысль не успел — он все-таки перегнул палку.

Выстрел, произведенный из-под стола, снес ему половину черепной коробки, забрызгав стены бледно-серыми ошметьями мозга.

Несколько секунд Аль Максуд сидел неподвижно, глядя, как дергается в кресле напротив обезглавленное тело.

— Ты уже продал нам все, что мог, шакал… — медленно процедил он сквозь плотно сжатые зубы.

Коричневое лицо ганианца, несмотря на все самообладание, было в этот миг серым, как пепел.

Он слишком хорошо понимал, что тихий, почти беззвучный выстрел импульсного пистолета не означал решения проблемы.

Встав, Аль Максуд подошел к переборке и коснулся сенсора, управлявшего механизмом дверей.

Как только щель открылась сантиметров на тридцать, он несколько раз выстрелил в проем, затем не останавливаясь вошел в забрызганное кровью тесное помещение и отрывистым, осипшим голосом приказал своим ошарашенным телохранителям:

— Вычистить оба корабля! Живо!

Получив короткую передышку в событиях, Вадим отвел взгляд от экрана.

Диск-кристалл продолжал судорожно взмаргивать индикатором записи. Рорих, который присел на скошенный край терминала, подозвал Ваби и что-то негромко сказал ему на ухо. Карлик кивнул и исчез в соседней комнате.