Николай Марчук - Серый. Мир

Обернувшись на звук наших с Жуком шагов, мужичок то ли от удивления, то ли просто в знак приветствия, замахнулся своим, истыканным гвоздями дрыном на меня. Усиленная, магией Даймона, реакция моего тела в несколько десятков раз превосходила, реакцию обычного человека, даже тренированного бойца-рукопашника, я тоже с легкостью заткнул бы за пояс. Моя кровь бурлила от адреналина, а мышцы жаждали действия. Противник только поднимал свое оружия, а я длинным скользящим шагом, сократил дистанцию с ним, и несильно ударил по его деревянной дубине, направив вектор движения деревяшки, в сторону головы её хозяина. Щуплый мужичок, успел поднять свою палку, на уровень глаз, когда его грозное оружие, тюкнуло его в лицо. Гвозди «сотки» с легкостью пробили кости черепа и вошли в мозг. Первый из поверженных противников упал к моим ногам. У меня в руках осталась дубина с гвоздями, прежнему хозяину она больше не понадобиться, а мне еще пригодится.

Те, двое парней, которые следили за нами, почти успели пройти через весь барак, когда сзади услышали звук падающего тела. Оба, резко, как по команде развернулись в нашу сторону.

— Жук, разберись с этими, — я кивнул в сторону, прекративших разборку нар, каторжан.

Судя по ошарашенному виду, работяги не собирались кидаться на защиту воров. Ну, что ж, для них же лучше.

Встав в боевую стойку, оба противника двинулись на меня. Но свободный от мусора проход, все-таки был узкий, поэтому разойтись в разные стороны и напасть на меня одновременно у них не получилось бы. Из-за этого, нападать на меня они будут по очереди, один за другим. Но, я не собирался ждать, пока они подойдут, и уж тем более состязаться с ними в рукопашной схватке, в мои планы не входило. Сильно оттолкнувшись ногами от пола, я прыгнул вперед, и использую инерцию тела, бросил в подходивших врагов дубину с гвоздями. Бросок получился настолько быстрым и сильным, что, когда палка попала в того, кто шел первым, то, его сбило с ног, и с силой толкнуло на идущего сзади товарища. Не остановившись после прыжка, я в два счета подскочил к валявшимся на полу противникам, и сильными, точными ударами, отправил обоих в страну вечной охоты. Носок ботинка, усиленный металлической пластиной, с легкостью проломил кости черепа. На этой войне, пленные мне не нужны!

В закутке, отгороженном, перевернутыми нарами, присутствовало даже некое подобие двери — большой кусок грязного брезента, прибитый на два гвоздя. Брезентовая занавеска, как раз начала отъезжать в сторону, и, из-за неё появилась кисть руки, вся испещренная наколками в виде перстней. Схватив татуированную кисть, левой рукой, я резко дернул её себя, и туту же, буквально «выстрелил» правой рукой вперед, туда, где, судя по форме брезента, находилась голова, очередного противника. Сильный удар, опрокинул, выходящего вора внутрь коморки, вместе с человеком внутрь влетел и брезент, сорванный с гвоздей.

— Доброго дня, вам люди, — улыбаясь, обратился я к тем, кто находился внутри. Представился по всем правилам, как и положено, в местах не столь отдаленных.

Внутри, закуток оказался совсем небольшим, не больше трех метров в длину. Вдоль стены стояли две печки-буржуйки. Хорошо устроились воры — тепло, и из щелей не дует. На печке стояло несколько жестяных кружек, в одной из них, «томился» чифирь. Влетевший от моего удара внутрь мужик, ударился о печку и свалил обе кружки на пол. При этом кипяток облил его с ног до головы. Но он даже не пошевелился, мой удар усиленный кастетом и магией Даймона, проломил бедняге голову. Значит, счет четыре — ноль, в мою пользу.

— Чьих, будешь человече? — скрипучим голосов спросил старик.

Старый дед, похожий на высушенную мумию, сидел на грубо сколоченном табурете и прихлебывал горячий «чифирь» из кружки. Абсолютно лысый череп, пересекало несколько старых шрамов. Все лицо было испещрено глубокими морщинами. Когда дед говорил, кожа на лице приходила в движение, и лицо становилось похоже на старую, застиранную тряпку.

Я сразу понял, что передо мной Угол. Даже внешне старик был схож с предметом, в честь которого он получил свое прозвище. У него был очень узкий подбородок и маленький рот, но сам лоб при этом был довольно широкий. Вот и получалось, что лицо по форме напоминает треугольник. Угол сидел на табурете, поджав под себя одну ногу. Рядом к стене была прибита широкая доска, которая играла роль столика. Телогрейка была снята, и сквозь прорехи в давно нестиранной рубахе, были видны воровские «партаки» густо нанесенные на его тело. Казалось, что чистого места на теле старого уголовника уже нет. Некоторые татуировки, были еле видны, некоторые наоборот проступали с удивительной ясностью и точностью.

— Своих буду! А вас дедушка, случаем не Углом кличут? — отвечаю я, а сам краем глаза контролирую еще одного человека, находящегося в комнате.

Второй, совсем не похож на вора. Он больше на профессора похож. Был у меня когда-то сосед по лестничной клетке, профессор. Вот он, точно так же выглядел, как этот, второй. Та же козлиная бородка, те же очечки и самое главное, это взгляд. Такой знаете, немного отрешенный как будто человек в этом мире только своим телом находиться, а его разум находиться, где-то в другом месте, там, где он производит свои расчеты. Было заметно, что общество старика, его явно тяготит. Нет, он здесь желанный гость, с него сдувают пылинки, и он ни в чем не нуждается. Но, все-таки заметно, что и сама обстановка, и тем более Угол, весь в зоновских наколках, ему очень, очень неприятны. Да-а. Интересно, что ж это за фрукт такой и что он здесь делает?

— Правильно, Углом меня кличут. А, тебя как звать — величать? — старик отвечал спокойно.

Он, ни одним движением не выдал своего волнения. Как будто, я только, что при нем не убил его подчиненных, а просто в гости зашел, чайку попить. Вот, второй, тот, что интеллигент, вот волнуется, вон вспотел как. Нервничает. А, этот вор. Сидит себе, на табуретке с таким видом, что кажется еще минута, и он уснет. Единственное, что изменилось в его позе это положение рук, он их опустил вдоль тела, и кисти рук мне стали не видны.

— Неважно, как меня зовут. Хочешь, можешь Василием называть, — назвал я имя кузница, вместо которого попал в этот пересыльный лагерь.

— Ну, Вася, так Вася, — прошептал Угол. — И, что тебе Вася от меня надо? Зачем ты моих хлопчиков уконтропупил? А? Не мог прийти и нормально поговорить?

— Слышь, ты вора, некогда мне тут с тобой разговоры разговаривать, — я специально начал грубить Углу.

Честно говоря, я не собирался с ним разговаривать. Я планировал убить его сразу. Но, он гад, не выказывал признаков агрессии, да и внешность у него была такая, что он вызывал только жалость. Не мог я себя пересилить и хладнокровно убить старого человека. Не мог и все. Вот если бы он мне дал повод, вот тогда бы да, тогда бы смог. Но, Угол, хитрый и опытный, он, скорее всего сразу просек, мои душевные терзания, поэтому и говорит так спокойно, тянет время. Зубы мне заговаривает. Понимает, что чем дольше я буду сомневаться, тем больше у него шансов выжить. Надо его как-то разозлить!