Евгений Лотош - 4-03. Fuga maggiore

Адмирал проглотил едва не вырвавшееся ругательство.

— Кирис Сэйторий, ты никуда не едешь, — повторил он. — Извини. Час назад координатор передал мне в приоритетном блоке данных сообщение, что именно ты отогнал волют от Хёнкона вчера вечером. Не знаю, как тебе удаются подобные штучки, но сейчас Университет не можете себе позволить отпустить тебя. Если волюты явятся снова — сколько людей погибнет?

— Волюты ко мне являются, атара, — буркнул Кирис. — Мы с Фучи их как-то зовем. Не станет меня — и они не полезут. Я должен ехать.

— Нет! — отрезал адмирал. — В любом случае у меня инструкции: в чрезвычайной ситуации любой ценой обеспечить безопасность всех сотрудников и студентов Университета. Ты — студент, и я не смогу защитить тебя за пределами Хёнкона. Ты остаешься. Точка. Покинь штаб, или я прикажу тебя вывести силой.

— Вот как? — зло ощерился Кирис, и адмирал вдруг увидел в нем не слишком большого и сильного для своего возраста, но нормального подростка, каким тот выглядел в последнее время, а уличную крысу — из тех, что впиваются клыками и когтями, если их загнать в угол. — Значит, студенту нельзя за пределы, а остальным можно? Тогда я больше не студент, понял?

Он ожесточенно содрал с запястья идентификационный браслет Университета и швырнул его на стол с картой.

— Теперь я могу свалить отсюда, атара? — процедил он.

Адмирал представил, как его кулак врезается в физиономию идиота, разбрызгивая кровавые сопли… и закрыл глаза. Нет, так нельзя. Он никогда не претендовал на роль педагога. Как управлять солдатами, вести их в бой и обеспечивать дисциплину, он знает. Но возиться с молокососами, которым даже приказать нельзя? Увольте. Не подписывался он на такое. Следовало бы арестовать мальчишку, засунуть его на гауптвахту и подержать там, пока не остынет — только вот остынет ли? И имеет ли вообще военная власть право управлять гражданскими таким образом? Устав Университета категоричен: студенты Университета имеют право в любой момент покинуть территорию Хёнкона и вернуться обратно, и никаких инструкций по насильственному удержанию людей сценарий «Армагеддон» не предусматривал. Наоборот: там четко указано, что любой, в чрезвычайных обстоятельствах пожелавший вернуться на родину на время или навсегда, должен получить необходимую помощь. Разумеется, мальчишка — студент всего лишь колледжа, ему, кажется, еще и пятнадцати не исполнилось, он формально недееспособен… у него ведь есть отец? Да, есть, причем здесь же, в Хёнконе. Конечно, можно потребовать его разрешения — но что-то подсказывает, что пацан получит его без особого напряжения. И что тогда?

Отпустить мальчишку — значит, подвергнуть его жизнь опасности. И Анъями, и военные, и аристократические кланы по всему Могерату не откажутся заиметь такого заложника, а то и отомстить за унижения, явные и мнимые, причиненные паладарами. И его способность защитить Хёнкон от волют тоже дорогого стоит. Но не отпустить его — нарушить фундаментальные положения Устава. Кто знает, как паладары отнесутся к такой самодеятельности, тем более в отношении парочки, находящейся под личным присмотром ректора? Как ни решишь, все плохо, и тяжелое гудение крови в голове явно не помогает думать. Что делать?

— Я с ним, кайтё, — вдруг сказала Варуйко. — Я облажалась с девчонкой, значит, должна ее вернуть. У меня есть репутация в Шансиме, и даже Тьма десять раз подумает, прежде чем связаться со мной. Да и его звери — я их в действии видела, они реально помогут в драке. Отпусти нас, кайтё, а то братишка совсем свихнется. Ты же видишь, он не в себе.

Кирис коротко глянул на сестру, растерянность, удивление и благодарность странно перемешаны в глазах. Та вернула взгляд, криво ухмыльнувшись. Мариси вдруг вспомнил, как семь лет назад его люди подобрали девчонку — перепачканную чужой кровью, дрожащую всем телом, но накрепко вцепившуюся в рукоять ножа, которым незадолго до того зарезала двоих людей Янасиды, державшего ее как оманко вместе с несколькими другими женщинами. Тогда в ее глазах страх и ненависть мешались с такой же вот злой решимостью, как сейчас у паренька. Адмирал не вернул ее Янасиде, несмотря на угрозы. А еще через две декады Мариси под корень вырезал банду конкурента, завоевав титул некоронованного короля Хёнкона, и девчонка осталась в его отряде — не как подстилка, а как боец, неумелый поначалу, но яростный и безрассудный. Если брат обладает хотя бы бледным подобием ее взрывного характера… А что они брат с сестрой, сомнений нет никаких. Достаточно лишь посмотреть на их лица, на манеру держаться. Они, кажется, до сих пор не переносят друг друга, и для Варуйко все еще действует запрет приближаться к брату по собственному желанию, но… Одинаковые полюса магнита всегда отталкиваются.

— Хиса, — медленно сказал он. — Позвони в порт и скажи, что Кирис и Варуйко Сэйторий получили мое разрешение отправиться куда угодно, хоть на Красную Звезду. Нет у меня времени разбираться с каждым мальчишкой, не знающим своего места. Как они добираться станут, их проблемы.

— Я их отвезу, — неожиданно сказала Труда Баркхорн, переглянувшись с Саней. — Учебная спарка в полном порядке, увеличенного бака хватит на полет до Шансимы и обратно, и в ночных полетах я спец. Пойду по-над прибрежными холмами на бреющем, и хрен кто меня перехватит, даже если специально попробует.

— Делайте что хотите… — махнул рукой Мариси. — Всё? Еще какие-то капризы?

Кирис молча повернулся и двинулся к выходу.

— Стой, — сказал ему в спину адмирал. Он взял со стола браслет, подошел к остановившемуся Кирису и сунул браслет ему в руку. — Возьми. И не разбрасывайся такими вещами. Кстати, тебе двадцать штрафных баллов за потасовку с часовым и грубость со старшими. Ты! — он повернулся к Варуйко. — Сначала в госпиталь. Пусть тебя заштопают по полной программе. Потом в каптерку — возьмешь амуницию, какую посчитаешь нужной, только, ради Теллеона, базуку оставь в покое. Хиса, еще позвони в канцелярию, пусть оформят официальный документ о проведении поисково-спасательной операции — пригодится, если дело с полицией иметь. И денежное довольствие оформи. Всё, все свободны. Исчезните, пока я не передумал.

— Спасибо, — буркнул Кирис. Он всунул руку в браслет, повернулся и пошел к двери. Парсы устремились вслед.

— Значит, нельзя базуку… — задумчиво переспросила Варуйко, и Мариси внутренне вздрогнул. А ведь с нее станется если не из арсенала гранатомет спереть, то на месте прикупить. Кажется, она всерьез задумалась над темой. Впрочем, девица, переглянувшись с Трудой Баркхорн, вместе с ней последовала за Кирисом.

— Тяжелая у вас работа, адмирал, — сочувственно сказала Саня Литвиняк. — Штатский, да еще и подросток, никакой дисциплины… Я, пожалуй, с ними. Труду я никуда не пущу, она в плохом состоянии для одиночного полета, и доктора говорят, что раньше, чем через полгода, полностью не оправится. Сама их отвезу. Может, прихватить что с собой — документы или еще какие-мелочи, туда или оттуда? Чтобы общий КПД повысить?