Андрей Левицкий - Новый выбор оружия

Холм был высок. Когда-то сюда свозили технические и строительные отходы: пеноблоки, битый кирпич, мотки проволоки, катушки из-под кабеля, непонятные железки… Потом свалку забросили, склоны ее поросли травой и невысокими кустами, а на подступах разрослись плодовые деревья. Наверное, это был район «самозахватов» – участков, которые местные в смутные времена приспособили под дачи. До сих пор местами виднелись полуразвалившиеся лачуги, собранные из листов фанеры…

Запруженный ручей разливался озером – неглубоким, замусоренным и дурнопахнущим. В воде у самого берега валялся грязный куб пенопласта, с виду неподъемный, а на деле легкий.

Над свалкой вились мелкие чайки из тех, что кормятся на прудах. Кричали, кем-то переполошенные.

На берегу озерца я остановился. Отсюда к склону холма вела прямая утоптанная тропка – видно, что по ней давно не ходили, но некогда пользовались так активно, что трава до сих пор не росла. Если верить Картографу, именно по ней нам и предстояло идти.

Меня нагнал Патриот, тронул за рукав, глазами показал – отойдем. Неохотно я сделал несколько шагов в сторону. Здесь плотной стеной поднимался камыш, шелестел, заглушая посторонние звуки.

– Не надо бы нам туда, – озвучил мои интуитивные сомнения Патриот.

Прям не спутник, а голос совести! Ведет себя, как пес, которого поймали на месте преступления. Но не факт, что крыса – он. Возможно, Патриот тоже чувствует фальшь и всех, кроме меня, подозревает. В то, что он дурачок, повернутый на ариях, уже не верилось. Свои интересы преследует, как и все здесь. Больше чем уверен, что и авторитетному сидельцу Вику плевать на племянницу, он просто примазался.

– Я видел карту.

– Ее можно подправить…

– Работу Картографа?! Ты шутишь? А то я не отличу… В общем, нам прямо. И на свалку.

– Ты же бывалый сталкер, Химик. И везучий. И еще ты умеешь думать. Вот пораскинь мозгами: кто в здравом уме суется на свалку, если можно обойти? У нас – оружие, гайки. Да и тихо здесь.

– Здесь тихо. А дальше «топки» сплошные, да и прочего хватает. Я, например, туда не хочу. И ты вряд ли хочешь. Но мы тебя не держим, сомневаешься – ступай обратно. Не пропадешь.

Патриот хмыкнул и криво усмехнулся.

– Я девчонке не доверяю.

– Я никому не доверяю, Патриот. И тебе тоже, учти.

– Пригоршня в нее «втюхался», а она на тебя смотрит, каждому заметно, Никите тоже. Поссорит вас девчонка.

– Первым делом, первым делом артефакты, – усмехнулся я. – Ну, а девушки, а девушки потом.

– Как знаешь. Я с тобой пойду, поздно поворачивать, да и не бросаю своих. Но ты все-таки не доверяй ей слепо, прошу. Красавица, да. Кому хочешь голову вскружит. Вот и дели все на два.

– Ты закончил? – холодновато поинтересовался я.

– Не совсем. Дядюшка ее, Вик. Помнишь, как он сектантов-мародеров перестрелял? Веришь в сказки о госслужбе?

– А вот в это – верю. Кто-кто, а Вик на предателя не похож, не по понятиям это. Да и невыгодно ему или Энджи нас подставлять, за картой явно другие охотятся.

– Как знаешь, – повторил Патриот. – Я с вами все равно пойду. Я просто хотел предупредить.

Говорить больше было не о чем, остальные переглядывались и нервничали, ждали нас.

Я оценил крутизну склона. Без снаряжения вскарабкаться можно, но только на четвереньках. А это значит – оружие придется убрать.

Конечно, я не первый раз попадал в ситуацию, когда идти приходилось «на четырех костях», и каждый раз нервничал. А сейчас нервничал особенно, потому что, во-первых, в команде предатель, во-вторых, сталкерские рефлексы не велели соваться на заброшенную свалку.

Пригоршня, видимо, думал о том же.

– Предлагаю так, – сказал он. – Первым идет Химик, за ним – Вик. Шнобель. Энджи. Потом – Патриот. Я замыкаю. Я вас прикрою снизу, вы меня – сверху, на склоне не повоюешь.

– Логично! – обрадовался я такому решению. – Я залезу, попробую закрепить веревку. Пока не скажу, что можно, не суйтесь. Понятно?

Задачка, конечно, примерно как про козу, капусту и волка в одной лодке, но нас больше, и вряд ли предатель будет убивать кого-нибудь прямо сейчас.

– Рюкзак оставь, – предложил Пригоршня. – Если получится веревку закрепить, груз потом поднимем, так проще будет.

И правда. Перекинув «эмку» за спину, бухту троса – через плечо и рассовав по карманам запасные магазины, я отправился на разведку. Команда осталась позади. Хорошо, что прикрывает Никита, ему единственному я пока что доверял.

Обойти озерцо по болотистому берегу, периодически швыряя гайки с бинтами. Для экономии гаек набрать карман мелких камешков – не все покажут, но толк будет. Двигаться медленно, сосредоточившись на своих ощущениях. Не слишком ли глубокие следы остаются в грязи, намекая на гравитационную аномалию? Не дышит ли рядом «топка» – тепло, как затаившийся хищный зверь? Правильно ли дует ветер? Камыш шелестит или мутант подкрадывается? Что плещется на мелководье – лягушка или?..

Пока что было безопасно. Интуиция молчала, а ведь все чувства напряжены до предела. Значит, в округе, скорее всего, нет аномалий и опасных мутантов.

Хотелось бы быстро пройти по прямой – что тут, метров пятьдесят, фигня! – и начать уже восхождение… но приходилось медлить, останавливаться, передвигаться мелким зигзагом – я избегал любых подозрительных кочек, огибал слишком высокие и яркие пучки травы. Чутье чутьем, а рисковать не стоит.

Постепенность и последовательность выматывает.

Среди сталкеров мало педантов, которым неторопливое, как игра в шахматы, прохождение опасного участка доставит удовольствие. Некоторые срываются. Один раз я видел подобное. Шел я, молодой и зеленый, с двумя «стариками» – Баяном и Грибником, где Пригоршня был, уж и не припомню. Отморозки те еще, хотя о покойниках – или хорошо, или ничего. Баян знаменит был страстью к бородатым анекдотам, а за Грибником тянулся темный хвост наркоманского прошлого и участия в какой-то секте. Собственно, Грибник и сорвался – нервы, подорванные «веществами» не выдержали.

Ситуация тогда сложилась примерно такая же, как и сейчас. Мы с Баяном ждали, прикрывая, а Грибник шел вперед, осторожно, по шагу прокладывая маршрут. Его слегка трясло – когда снимал и оставлял нам рюкзак, я заметил, как дрожали руки.

Местность как местность, довольно глубоко в Зоне. Заброшенная стройка: фундаменты, торчащие из них штыри арматуры, упавший подъемный кран. Была поздняя осень, и мы уже изрядно набрали хабара, но, по слухам, впереди было еще много.

Между двумя фундаментами и должен был пройти Грибник. Жалких двадцать метров.

Полчаса у него ушло на первые пять.

Сперва Грибник шутил, перебрасывался с нами репликами, клял и заклинал Зону. Потом замолчал, видимо, сосредоточился. От напряжения уже даже я устал. Баян курил одну за другой. Грибник остановился, перестав разбрасывать гайки, обернулся к нам: «Пошло оно все! Надоело! Эх, Зона-матушка, выручай!» И пошел вперед, не оглядываясь, легкой танцующей походкой.