Андрей Левицкий - Новый выбор оружия

Энджи предположила:

– Наверное, видения обозначались на карте хвостом кометы.

Я оставил ее реплику без внимания. В Зоне ведь так: живой вернулся – удача, пуля мимо пролетела – везенье, все остальное – судьба. К Ядру не пройдешь, даже имея карту. Должна быть определенная доля удачливости. Значит, судьба нам добраться до цели, и если раньше мною двигала жадность, то сейчас я чувствовал: так надо. Если не мы, то кто? Да и Энджи еще… Терпеть не могу ответственность. Отчасти поэтому в Зону и пошел, тут одна правда – собственная ловкость, сообразительность и плечо напарника, никакого тебе башмака за спиной. Но ведь не бросишь девчонку, да и привык я к ней, славная она. Признаться, только подумаю, что придет пора расставаться, и из будущего холодом веет. Не хватало к женщине привязаться! А ведь и она поглядывает с надеждой, а на нее Пригоршня пялится. Н-да, ситуация!

– Как ты себя чувствуешь? – нарушил молчание Никита.

– Непонятно, – она достала из рюкзака расческу и принялась причесывать растрепавшиеся волосы, собрала их в пучок, заколола, чтоб не мешали. – Наверное, так же себя ощущает… пустая бутылка, где свистит ветер. А физически – нормально.

Она погрустнела. Постоянное напряжение изгоняет из головы лишние мысли, ты думаешь только о том, как бы не вляпаться в аномалию. Сейчас она расслабилась и поняла, что жить ей осталось пару месяцев, если не считанные дни. А ведь такая шустрая стала, и приступы прекратились – ремиссия, наверное. Не специалист я по раку.

Пригоршня придвинулся к ней:

– Не переживай, найдем мы твою «панацею», уже почти пришли. Живые, считай – повезло.

Энджи вздохнула, вскинула голову и процедила:

– Найдем. Отсюда или со щитом, или на щите, – она поднялась и с вызовом уставилась на березовую рощу.

Рев псевдомутантов стих, и там заливались соловьи, предсказывая скорый вечер. Среди берез притаилась центрифуга, куда угодил какой-то зверь – вокруг валялись окровавленные ошметки шерсти.

– Идем, что ли? – проговорил Пригоршня, лениво поднимаясь. – Не знаю, как вы, я хочу до темноты управиться. Отдохнуть… Ну, чтоб назад, как с горки спускаться, легко.

Кивнув, я разровнял на колене карту: до Ядра нам осталось совсем немного, меньше километра, и интуиция подсказывала, что некоторое время наш путь будет безопасным, а что ждет в самом его конце, сказать трудно. Но раз уж Зона пустила сюда, вряд ли будет тормозить нас на финише.

Встал, нацепил рюкзак, который казался неподъемным, и глянул на ПДА: он по-прежнему не работал, и мы пошли вслед за солнцем, заметно сместившимся к западу.

Все бы хорошо: мутанты не набегают, аномалии попадаются привычные, но тревога нарастает – так же, как и странный звон. Знать бы еще, что мы ищем. Вот придем на место, а там артефакт на артефакте. Какой брать, какой не трогать, где искать Зерно?

Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.

Пригоршня ссутулился и поник, взгляд его потух. Наверное, я выглядел так же, а вот Энджи являла собой образец решительности. Так отчаянно может держаться только человек, которому нечего терять.

Никита оттеснил ее назад и принялся бросать гайки, но все они падали на землю невредимыми. Наверное, Зона посчитала, что достаточно обезопасила Ядро.

Я считал шаги, слушая сиплое дыхание Пригоршни и шелест опавшей листвы под ногами. По моим подсчетам, до Ядра оставалось пятьсот шагов. Опасность не чувствовалась, аж не верилось, и потому мы продолжали идти медленно, приглядываясь и прислушиваясь к Зоне.

Меня насторожил густой запах озона, повисший в воздухе, но никаких электрических аномалий поблизости не наблюдалось. Кровь молотом колотилась в висках – я предвкушал встречу с легендой.

Воображение рисовало огромную аномалию – одновременно гравитационную, химическую, физическую и черт знает, какую еще. Наверняка на подходе будет психотронная ловушка, надо будет предупредить остальных…

Пригоршня сбавил ход, потряс головой и проговорил:

– Ничего не понимаю.

Я обошел его и увидел в прорехе между стволами зеленый луг без единого деревца. Шагнул вперед, прошел еще немного, и моему взору предстала картина странная и фантасмагорическая: луг имел форму правильной окружности, в диаметре она была метров пятьдесят, а вот по периметру на одинаковом расстоянии друг от друга шесть серых, облизанных ветром трехметровых камней, похожих на огромные пальцы. Будто под землей скрывалась рука и тянулась к небу.

Пригоршня таращился на поляну, разинув рот.

– А где… этот… Клондайк? Мы ж за артами пришли. И Энджи нужна «панацея»… Обман?

Гайки, зажатые в кулаке, были теплыми и влажными. Я взял одну, прицелился и бросил в середину поляны, приготовившись к тому, что сейчас разверзнутся врата ада, и оттуда попрет нечисть.

Но ничего не случилось, гайка упала в траву, перекинув белый хвост через небольшой синеватый камень, похожий на сгоревший уголь. Я присмотрелся: да тут вся земля покрыта камнями, кристаллами, переливающимися пластинами… И ни одной аномалии. Откуда здесь столько артов? Хоть грузовик пригоняй! На себе все не утащишь, ходить и ходить сюда. Воистину – золотая жила.

– Повнимательнее погляди на землю.

Пригоршня и Энджи прищурились, и Никита воскликнул, хлопнув в ладоши:

– Ну ни фига себе! Откуда они тут взялись? И как среди них найти Зерно… – он запнулся и погрустнел, вспомнив о «панацее».

Энджи смотрела в центр поляны, задумчиво наматывая на палец выбившийся из прически локон, кусала губу. Наконец свела брови у переносицы и проговорила:

– Мне нужно туда, я чувствую.

– Куда? – удивился Пригоршня.

– В середину, – ответила она. – Это непростое место, неужели вы не замечаете?

– А если психотронка? – предостерег ее я. – Не поверю, что можно вот так взять и прийти на поле артефактов, а тут – ни одной аномалии, ни одного мутанта.

– Значит, мы доказали, что достойны, – сказал Пригоршня с уверенностью, покосился на Энджи.

Девушка сосредоточилась, ноздри ее трепетали, глаза сощурились – она бросала вызов своей судьбе, решалась сделать первый шаг.

– Не ходила бы ты, – проговорил Пригоршня ласково, раскидал гайки по поляне. – Вдруг там какой «скрут» притаился? Давай лучше я пойду?

– Не вздумай, – она подняла руку, преграждая ему путь. – Не смей. Это не совсем то, что мы думали, не «панацея». Место, где происходят чудеса, главное – захотеть. Но оно забирает самое дорогое, решая, что для тебя наиболее важно. Вдруг решит, что жизнь? У меня ее толком и не осталось, так что… это мой путь.

Она сжала кулаки, красивые, яркие губы побелели и вытянулись в нитку.

– Тебе лучше разоружиться, вдруг там психотронка, и ты решишь покончить с собой или пострелять нас, – посоветовал я.