Алекс Орлов - Возвращение не предусмотрено

Помимо справочников нелинейных нелогических величин я успел прочитать пару книг по истории. И то, что я оттуда вынес, показалось мне странным. Оказалось, что прежде в мире жили только австралопитеки, а потом появились греки и все остальные. И главное

– Эйнштейн. Хотя его теория и оказалась ошибочной, её значение для примитивного уровня тогдашней науки было очень велико…

– Отчего мы чувствуем такую слабость, сэр? – задал вопрос бледный Майкл Корн. Период его бодрости закончился, и он снова выглядел больным.

– Нарушение причинно-следственных связей. Вас здесь, в вашем теперешним состоянии, не должно быть вовсе, но вы есть и оттого вынуждены подстраиваться под новые условия.

– Это трудно, – признался Ник, поднимая отяжелевшую голову. – Все время блевать хочется.

– А нельзя какие-нибудь таблетки принять, сэр? – попросил Милош.

– О чем вы говорите, ребята? – Вранглер снял пилотку, взъерошил волосы и пожал плечами, демонстрируя свое бессилие. – Как с помощью таблеток добавить вам ещё одну переменную? Вы должны её выстрадать, болью поднять свой потенциал…

– Да?! А если мы сдохнем, повышая этот потенциал?! – отчаянно закричал Корн, лицо которого становилось то серым, то зеленым.

– Случается и такое. Однажды я не довез до Эзопеи четырех диверсантов. Парни изошли желчью и кровавым поносом. Их внутренний демагогический цензор не позволил им расширить свое внимание на ещё одно измерение.

– Ну а… – Ламберт боролся с отвратительными ощущениями изо всех сил. – Ну а положительные стороны от получения этой новой переменной есть? Кроме поноса и тошноты?

– Да не особенно много, – сказал Вранглер после недолгого раздумья. – Все люди после этого начинают казаться тебе сущими болванами. Ты перестаешь понимать их цели… И наконец, самое неприятное: ты перестаешь за ужином видеть это чудесное ресторанное меню. Оно превращается в то, чем является на самом деле, – витаминизированным биопластическим наполнителем. В условиях, в которых мы пребываем, структурно устойчивы только сахар, соль и лимонная кислота. Кристаллы, одним словом. А неживые белки, вроде армондских колбасок или сыра «Брион», того, что вам подавали на обед, начинают превращаться в монокристаллические болванки. В камень, одним словом.

– Постойте! Постойте! – закричал вдруг Милош, с трудом поднимаясь на ноги и опираясь при этом на вибрирующую стену. – Так, значит, нам кажется, что мы едим всю эту ресторанную стряпню по двести империалов за порцию, а на самом деле пожираем какую-то однообразную гадость вроде аварийной пены?

– Именно так, – улыбнулся Вранглер.

– Но кто же нас так здорово гипнотизирует? Я ведь со всей определенностью различаю все оттенки этих блюд!

– Никто вас не гипнотизирует. Просто я незначительно меняю для вас реальность, и дело сделано. А все вкусы и запахи берутся из вашей собственной головы.

– Вы в состоянии совершать такие грандиозные вещи? – поразился Ламберт.

– Да чего же здесь грандиозного? – искренне удивился капитан.

– Для меня вы существа не особо затейливые.

– Все!!! Не могу больше! – завопил Корн, зажимая ладонями уши. – Не могу слышать!

– И очень хорошо, – резюмировал Вранглер. – Мне как раз пора уходить. – Капитан поднялся с трубы, на которой сидел, и, смахнув со штанов невидимые крошки, добавил: – Не хотите составить мне компанию, Ник?

– Нет, сэр, у меня просто нет никаких сил… – признался тот.

– И все же, майор, я настаиваю, – повторил свою просьбу Вранглер, и Ник понял, что это приказ.

– С удовольствием составлю вам компанию, сэр, – сказал он и на нетвердых ногах направился к выходу в основной коридор.

Вранглер пропустил его и вышел следом.

И снова плотным и неприятно горячим покрывалом Ламберта окутал шум. Казалось, будто каждый работающий механизм излучает свою собственную разогревающую субстанцию, и все они вместе пробирают Ника до костей, пытаясь расплавить его, словно свечку.

– Может быть, водички? – предложил капитан, ласково улыбаясь Нику.

– О да, сэр, – ответил тот, останавливаясь. – Было бы meoknun…

– Вот возьмите, это придаст вам сил, – сказал Вранглер и протянул Нику жестяную баночку с холодным апельсиновым соком.

«Наверное, опять гипноз», – успел подумать тот, однако выпил сок с удовольствием.

– А вот это наш коллективный разум, – остановившись возле огромного кожуха, произнес Вранглер и положил ладонь на матовую металлическую поверхность.

– Бортовой компьютер, что ли? – неуверенно спросил Ник.

– Нет, – капитан улыбнулся. – Я же сказал «коллективный». Значит, именно от него зависит, насколько устойчивы мы будем внутри адекватной и понятной нам реальности… Это дисковый стабилизатор. Его ещё называют генератором стабильных колебаний. Без него наш полет превратился бы в стремительный распад самой формы вещества. Сейчас вашим товарищам плохо, майор, но, к сожалению, это ещё не все. Через час, если в данном случае вообще уместно говорить о времени, так вот, через час я буду вынужден увеличить скорость. Иначе нам не проскочить через заслоны.

– Какие заслоны, сэр?

– Нас ждут урайцы. Сейчас их пытаются отвлечь, но наши враги ещё контролируют пространство. Раньше, пока у них были только гравитационные пушки, они были нам не страшны, но теперь урайцы взяли на вооружение трофейное оружие примаров.

– Значит, чтобы миновать заслон, нам нужно увеличить скорость?

– Вот именно. Так что готовьтесь к неприятным ощущениям и предупредите об этом своих друзей.

– Может, не стоит? – засомневался Ник.

– Стоит. Пусть ожидают сплошного кошмара, авось это будет не так страшно, как то, чего они боятся… А теперь давайте оставим стабилизатор и пойдем дальше… Осторожнее, здесь выступ.

Ник послушно обошел торчавшую из пола железку и, держась в границах понятной ему реальности, двинулся следом за Вранглером.

Через пару мгновений ему показалось, будто все вокруг начало излучать видимые разноцветные волны, а внутри него самого появилось ощущение странной пустоты, как если бы он провалился в бездонную пропасть.

«Не обращайте внимания, это мы меняем скоростной режим», – пронеслось в голове у Ника.

«Вы же сказали, что только через час, сэр», – удивился он.

«А какое это имеет значение? Просто вы привыкли отмерять временные отрезки, вот я вам и сказал, что через час».

Загроможденный агрегатами коридор наконец кончился, и Ник с Вранглером вышли на небольшой свободный пятачок. Рифленый металлический пол мелко подрагивал, вызывая в ступнях Ника щекочущие ощущения.

– Забавно, правда? – улыбнулся Вранглер.

– Да, немного непривычно, – согласился Ник, чувствуя, что ему стало чуть легче.