Кирилл Алейников - Познавший Кровь

— Но разве после уничтожения вампиров в городе демоны не догадаются, кто в этом повинен?

— Догадаются! Но мы отсидимся какое-то время на своей территории, под защитой своих демонов, своих бойцов. Когда пыль уляжется, мы займем город, тихо перебьем успевших прибыть вампиров Оуроса (что там перебивать-то — два-три десятка!), а затем повторим акцию и с прочими городами. Это долго, но куда нам спешить? Мы ж, как никак, долгожители, если можно так выразиться.

Он с задором хлопнул меня по плечу и улыбнулся:

— Думаю, ты все же перемкнешь в наши ряды, брат! Вампиры — существа достаточно эгоистичные, себялюбивые, и всегда стараются занять сторону победителя.

— Вы пока не победители, — заметил я между делом.

— Но с твоей помощью станем таковыми!

Андрей поднялся со стула, махнул телохранителям и зашагал в сторону двери. Я понял, что разговор на этот раз и в самом деле закончился. Спросил:

— Я могу повидать Макса? — Носатый повернулся ко мне со вскинутой бровью. Я поспешил добавить: — Лишь убедиться, что с ним все в порядке!

— Конечно, мой юный друг, конечно! — закивал негельнос. — Перед отъездом ты обязательно его увидишь.

Он уже вышел за дверь, но внезапно вспомнил что-то и, заглянув в комнату, бодро подмигнул:

— Кстати, у нас тоже есть хорошие хаты, отличные тачки и классные девчонки! И девчонки несравненно лучше, чем где-либо!

Я вздохнул так тяжко, как только мог, едва дверь закрылась.

Два часа спустя я встретился с Максом и быстро объяснил ему, что к чему. Конечно, он испугался за меня, но я поспешил успокоить друга и пообещал, что все будет нормально. Затем Андрей дал мне последние указания, снабдил кое-какой информацией советами, после чего отправил восвояси, не забыв на прощание погрозить пальцем.

Я вышел из здания, в котором нас держали. Зданием оказался ничем не примечательный дачный особняк где-то в районе Соснового бора. Быстро отыскав автобусную остановку, я под прикрытием жестяной крыши — все-таки день был в самом разгаре и с неба светило чертово солнце — полчаса прождал автобуса. Миновав шесть остановок, я сошел на Шинном заводе и поспешил ко входу в метрополитен, рассудив, что под землей я буду в большей безопасности от дневного светила. Возможно, среди вампиров и есть поэты, но вряд ли среди этих поэтов был или есть хоть один, воспевший солнце. Отпевший — пожалуйста, но не воспевший.

Я сел на поезд, идущий до ближайшей от моего нового дома остановки. К удивлению, в метро этим днем было не так уж и много народа, даже свободные места имелись, но я предпочел ехать стоя, держась за поручень. За окном мелькали станции и огни в туннелях, а я размышлял над ситуацией, в которой оказался.

Естественно, умирать мне не хотелось, а в том, что Медальон Бескровия в моем кармане — это именно бомба, я был уверен на двести процентов. Иначе и быть не могло, достаточно вспомнить фанатичный взгляд и пламенные речи Андрея. Вероятно, революции начинались не людьми, а такими как он вампирами, обезумевшими от жажды власти и денег. Что говорить, в нас, упырях да вурдалаках, остается слишком много человеческого. Более того, мы, в отличие от высших демонов и астеров, вынуждены жить среди людей, и, хотим того или нет, подчиняемся общечеловеческим правилам, принципам и слабостям. На слабости мы даже, кажется, больше падки.

И этот проклятый Медальон… Что, если Андрей солгал мне и взорвет бомбу, едва я достигну центра города? Хотя он так клялся, что обязательно дождется меня… Даже не знаю, что думать на сей счет. Впрочем, думать не следует. Следует надеяться. Надежда — хорошая штука. Тем более что Макс остался у Андрея, а негельнос не станет тянуть с расправой над моим другом, если дела пойдут наперекосяк. Он и в самом деле может воткнуть в него кол, расчленить, а после утопить в котле с расплавленным свинцом. Не станется за таким человеком, который всерьез планировал отделение Сибири и Дальнего Востока… Блин, вот же революционер попался мне, а!

Стоит положиться на случай и не беспокоиться, что Игорь или кто-то иной смогут разглядеть ловушку…

Я внутренне улыбнулся как мог шире. Да-да, именно ловушку, но не ту, которую заготовил Андрей! Я сделаю кое-что покруче. Думаю, негельнос останется доволен…

Пока я отрешенно колыхался в такт поезду и смотрел в темное окно вагона, я не заметил, что рядом со мной встал толстый мужичок небольшого роста в больших очках с такими линзами, что позавидовал бы даже Хаббл. Не уверен, на какой остановке он зашел, но ехал мужичок со мною уже долго. Меня почему-то привлекло его отражение в стекле, и я целую минуту рассматривал его, пока наконец не догадался, в чем дело.

Мужик-то пялился в стекло широко распахнутыми глазами, часто моргал и тряс головой, но никак не мог увидеть моего отражения! А ведь оно, как ни крути, должно стоять плечо к плечу с его собственным!

Я повернул голову и посмотрел на попутчика. Он, в свою очередь, медленно повернулся и взглянул на меня. Я снял солнцезащитные очки, провел рукой по волосам и подмигнул мужичку. Подмигнув, я улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой, обнажив, естественно, белые и блинные клыки.

— Ма-ма, — в диком ужасе промямлил толстый мужичок. Целую секунду его психика терпела взгляд на моих клыках, а потом он не выдержал и, бросив дешевый портфель, ринулся через вагон в тамбур, а оттуда — в соседний вагон. Наверное, он добежал до последнего вагона и, вполне вероятно, выпрыгнул в тоннель, свалился на рельсы, сломал себе обе ноги и шею, а потом дело довершило электричество. А может, он забился в последнем вагоне в самое дальнее кресло и, тихо поскуливая, долго приходил в себя.

Кто знает…

Мне почему-то стало немного жаль мужичка. Все-таки, я не хотел его пугать, ведь он вряд ли заслужил перелома ног и шеи, разряда электротоком или простого сумасшествия. Вполне обычный мужичок в потрепанном пиджаке, смешных очках, с дрянным портфелем.

Я опустил взгляд на его портфель, который бедняга уронил, ретировавшись. Портфель от падения, очевидно, раскрылся, и из него вывалились какие-то бумажки, шариковая ручка, два карандаша, футляр для очков. Сидящий неподалеку панк тоже видел бесхозный портфель и решил стать его новым хозяином. Панк встал, незаметно, как ему казалось, прокрался к портфелю и уже нагнулся, чтобы поднять его, но я рыкнул:

— Пшел вон!

Сначала панк ничего не понял. Но стоило мне приподнять уголок губы и показать ему один клык, как он тотчас вернулся на свое место и стал с неиссякаемым любопытством рассматривать пролетающие мимо фонари.

Каюсь, прогнал я этого панка не потому, что хотел, как честный гражданин, сдать утерянный портфель в милицию или в бюро находок. Мое внимание привлекла стопка простецких визиток, вывалившихся из недр портфеля вместе с прочими вещами. Даже на нагибаясь, я мог прочитать: «Панфилов Михаил Игнатьевич. Ювелирных дел мастер. Студия „Карат“. Далее шел адрес и телефон.