Василий Рыжиков - Маскарад

Сразу стало ясно, что массового побоища не будет. В зале не было дикарей – стоящий на круглой сцене вампир никак не походил на дикаря. У него были татуировки со знаком клана, но Павел не смог определить, что это за клан. Также вампир был вооружен оружием, непохожим на дробящее оружие дикарей. В каждой руке у него было по мечу. Клинки мечей были прямые, но посередине как будто скашивались, изгибались буквой Z, делаясь похожими на молнию. Этими вырезами, должно быть, удобно захватывать оружие противника. Предводитель дикарей (а в том, что это он, никто уже не сомневался) был довольно худ, но в нем угадывались гибкость и сила. В его фигуре не было ничего, что могло бы помешать бою на мечах, как будто вампир сам проектировал свое тело. Вампир спокойно стоял лицом к вошедшим.

Все это Павел разглядел, забравшись на стену и повиснув там. Остальные вампиры из задних рядов сделали то же самое.

Непонятно, на что надеется противник? Неужели он думает, что справится с такой толпой вампиров? Не все ведь дошли сюда. Большая часть разошлась по коридорам, решив полностью зачистить лабораторию. А этот вампир стоит так, как будто к нему пришли все его дикари и доложили, что отбили атаку.

Но тут вампир заговорил, и Павел стал вслушиваться в разговор.

– Здравствуйте, почтеннейшие, – произнес стоявший на сцене вампир.

– Полагаю, что твое приветствие относится в первую очередь к главам кланов и старейшинам? – спросил Кхеншраон.

– Ты прав, Венгру. Надеюсь, представляться нет нужды? Но что я вижу! Там, за вашими спинами – воины, которые могут и не знать меня! Что же, извольте! Я – Гронакхар, глава Тзимицу Лондона, а в данный момент – глава Саббата! Того Саббата, который вы все называете Шабашем. Ваше право, я не обижаюсь. Итак, приветствую вас, почтеннейшие!

– Приветствуем тебя! – хором сказали все семь глав кланов.

– Что вам от меня нужно, зачем вы ворвались в мою обитель?

– Это наша лаборатория! – ответил Шаккерон.

– Значит, я занял помещение, которое вы покинули и о котором, кстати, ничего не знали? Что ж, грешен, каюсь. Какие еще будут обвинения?

– Щас я тебе… – начал Шаккерон, но Хиншрак остановил его.

– Благодарю, Хин, – сказал Кхеншраон. – Итак, Гронакхар, вам вменяется в вину следующее. Вы захватили наше здание. Вы обратили непозволительно много вампиров, нарушив равновесие. Вы использовали этих вампиров как средство для нашего уничтожения. Вы украли у нас секрет изготовления сыворотки, на который у Камарильи есть патент.

– Пожалуйста. Про здание я уже говорил. Мои вампиры – это зачатки моего клана. Вы, уважаемый Кхеншраон, вместе с некоторыми присутствующими здесь каинитами, принимали личное участие в расправе над моим кланом, а также над остальным Саббатом! Эта расправа была беспочвенна и является проявлением агрессии! Мое же использование вампиров в целях победы над вами – это достойный ответ на ваш акт геноцида! Что касательно сыворотки… Я не знал ничего о том, что вы официально зарегистрировали ваше изобретение. Такая процедура проводится по согласию и Камарильи и Саббата, который, несмотря на ваши старания, остался жив, пусть даже только в моем лице. Следовательно, ваш патент недействителен, и я имел полное право использовать сыворотку. Все теперь?

– Кхен, да он издевается над нами! – воскликнула Винзарра.

– Кхончхай базхарр, мхочи кхозла! – зарычал Хиншрак.

– Постойте, уважаемые! – Кхеншраон предостерегающе поднял руку. – Соблюдем традиции, если уж таково предсмертное желание Гронакхара. У нас есть еще один пункт обвинения. Вы обвиняетесь в том, что пошли на сотрудничество с Гильдией Охотников. Вы снабдили одного из них своей кровью. Доказательства этого имеются.

– Как определили, что кровь принадлежит мне? – нахмурился Гронакхар.

– Глава Бруджа Москвы и России, Шаккерон, определил это.

– Шаккерон! Он здесь?

– Как будто ты этого не заметил, образина! – возмутился Шаккерон.

– Отлично. Он здесь. А у меня есть право на поединок с ним. Мы не закончили наш небольшой спор там, в Лондоне.

– Ты хочешь поединка? – спросил Шаккерон, посерьезнев.

– Да! И по правилам. Я обвиняю тебя в клевете! Ты свалил на меня вину в том, что я вступил в сговор с Охотниками! Я требую сатисфакции! Пусть сталь рассудит нас. Я одержу верх, беспрепятственно уйду отсюда и буду возрождать Саббат!

– Отлично! – воскликнул Шаккерон. – Принимаю! После того как я прикончу тебя, мы обследуем останки и точно определим, кому принадлежит та кровь! И весь Саббат, – Шаккерон хихикнул, – будет нести ответственность за тебя!

– Начнем, Бруджа-Бешеный?

– Начнем, Тзимицу-Демон!

Шаккерон взмахнул руками. К слову сказать, он до сих пор не сменил свой гибрид костюмов на боевой наряд вампира. Сейчас ему предстояло сделать это. Куртка привычно стряхнула с себя металлические побрякушки и обрушилась водопадом вниз. Но теперь она проникла под остальную одежду и разорвала ее. Бесформенные лохмотья упали на пол, а ткань окутала Шаккерона, полностью заменив одежду. Потом глава Бруджа тряхнул головой и на пол посыпались кольца и прочие элементы пирсинга, украшавшие его лицо. Растрепанные волосы изогнулись и легли ровным пробором. Еще одним движением Шаккерон вытряхнул из рукавов наручные клинки.

– Я иду, – спокойно сказал он и прыгнул.

Одним прыжком он преодолел половину сцены и мягко опустился в нескольких шагах от Гронакхара, который взял мечи на изготовку.

– Ты уже определился с формой, в которой будешь сражаться, хамелеон? – спросил Шаккерон.

– Как видишь, – усмехнулся Гронакхар и нанес первый удар.

Меч правой руки устремился к груди Шаккерона и был отбит коротким движением наручного клинка. В ответ Шаккерон провел режущий удар в голову Тзимицу. Пока бой проходил на человеческих скоростях. Следовал обмен ударами. Простые, обманные, с разворота, уколы и взмахи, финты и блоки.

Внезапно дерущиеся словно взорвались. Там, где только что стояли Шаккерон и Гронакхар, возникло темное облако. Оба вампира мгновенно перешли на сверхскорость. Из облака сыпались искры, видимо, от ударов клинком о клинок. Заклятия не использовались – Шаккерон был никудышным магом, а Тзимицу не хватало времени для нормального заклятия.

Павел попробовал разогнаться, чтобы увидеть хоть раз настоящий бой глав кланов, но после первой же попытки разочарованно вздохнул. Даже на пике своей скорости он ничего не мог разобрать. Мельтешение непонятно чего в непонятно каких направлениях сменилось примерно таким же дерганьем. Глаз успевал фиксировать только отдельные позы, причем несколько разных одновременно. Понять, какая из них когда имела место быть, совершенно невозможно. Павел напрягся еще немного, но все равно ничего не добился. Максимум, что он смог увидеть – штук двадцать Шаккеронов и столько же Гронакхаров, которые носились туда-сюда со страшной скоростью, размахивая оружием и ногами.