Сергей Игоничев - Скиф

Хлебнув свежезаваренного чая, Кум, как и планировал, потащил Александра по всем этажам здания, где ему предстояло постигать искусство ликвидатора. Все кабинеты, где должно было проходить обучение, оказались оборудованы по последнему слову техники. Телевизоры, видео и даже компьютеры, бывшие тогда еще в диковинку, – все говорило о серьезных затратах на обучение столь узкого специалиста, коим предстояло стать Александру в ближайшем будущем. Однако особое впечатление на него произвели не компьютеры и учебные пособия. Во-первых, спортзал, оборудованный тренажерами и прочими приспособлениями по максимуму. Уж чего-чего, а спортзалов Саня на своем веку повидал, мотаясь по соревнованиям, сборам и тренировкам, но зал, настолько приспособленный под рукопашный бой, он видел впервые. Все оборудование было направлено на выработку у курсанта инстинктов убийцы. Те приемы и удары, которые на живом человеке можно только обозначить, на манекенах в натуральную величину проводились в полную силу, причем результат приема, например, перелом шеи, выводился на электронное табло, показывая, остался ли твой противник жив или уже нет.

Во-вторых, преподаватели. Точнее, преподавательница. Когда Кум привел Саню в очередной кабинет, где, по его словам, предстояло изучать демонологию, их встретила молодая женщина, которая и проводила этот курс. Она сидела за столом и читала какую-то толстенную книгу, когда в кабинет ввалились Петрович с Александром. Едва женщина оторвала взгляд от книги и посмотрела на нового ученика своими зелеными глазищами, в груди у Александра защемило. Неожиданно сердце стало биться чаще, сильными толчками прогоняя кровь по венам. Не отрываясь, он смотрел на это божественно красивое создание, не в силах отвести взгляд от ее лица, от ее кокетливо вздернутого носика, чувственных губ, так и зовущих для поцелуя. Петрович что-то говорил, она ему что-то отвечала, только до Саниного сознания это не доходило. Он впал в какое-то странное состояние, из которого его вывел только бесцеремонный толчок Петровича:

– Алле, курсант, о чем задумался?

– А?! – Александр словно вынырнул из-под воды. – Да так, ни о чем...

– Ой, Вера Борисовна, – Кум шутливо погрозил женщине пальцем, – сгубишь ты мне пацана!

Женщина улыбнулась:

– Ага, как же, сгубишь вашего брата! Знаю я вас, охотников. Еще не известно, кому кого нужно бояться!

При этом она окинула Александра настолько откровенным взглядом, что парень залился краской до кончиков волос. Определенно он запал на эту женщину, как восьмиклассник на учительницу, видя в ней идеал того, что принято называть красотой. Справедливости ради надо заметить, что Вера Борисовна Шишкова действительно была красавицей из тех, что, проходя по улице, приковывают к себе взгляды всего мужского населения, находящегося в пределах прямой видимости. Ее внешность рождала в мужском мозгу самые смелые фантазии и мечтания, которые, увы, зачастую так и оставались пустыми фантазиями.

После встречи с этой женщиной Александр, как ни старался, никак не мог сосредоточиться на том, что ему объяснял Петрович. Вера стояла у него перед глазами, такая зовущая и недоступная одновременно. Петрович, видя его состояние, вполголоса чертыхнувшись, оставил свои попытки рассказать о древних манускриптах, захваченных им при уничтожении вампира, и решительно двинулся в сторону столовой, благо время как раз подходило к ужину.

Еда оказала на Александра несколько отрезвляющее действие. Очевидно, голод был сильнее полового инстинкта, поскольку к концу ужина он смотрел на мир уже вполне осмысленным взором. Покончив с чаем, Кум оценивающе посмотрел на своего сотрапезника и довольным тоном сытого человека выдал:

– Ну вот и червячка заморили. Теперь, – он взглянул на свой «Роллекс», – в «зверинец». Как раз пока осмотришься, эти твари начнут трансформироваться. Пошли, – и потянул Александра к выходу.

Спуск на последний уровень благодаря скоростному лифту прошел очень быстро. Выходя из кабинки, Александр ожидал увидеть точную копию той обстановки, которую видел на уровне арсенала, но здесь все оказалось по-другому. Они попали в совершенно пустую комнату с тяжелой бронированной дверью. Приложив пальцы к сканеру, они прошли в другую комнату, как две капли воды похожую на первую. Дверь за спиной закрылась, и вновь пришлось прикладывать палец к пластине. Вдобавок сначала Кум, потом и Александр, ни к кому не обращаясь, назвали свои рабочие псевдонимы и цель посещения сектора «Z», как официально именовался «зверинец». Только после этого замок щелкнул, пропуская их в другую комнату, где помимо пальцев у них еще отсканировали радужную оболочку глаз. Когда проверка была закончена, они попали в короткий коридор, который просматривался видеокамерами и, как сказал Петрович, в случае нужды простреливался настолько плотно, что шансов уцелеть не было даже у самого шустрого создания – оборотня. В конце коридора находилась металлическая дверь с магнитным замком, открыв которую, они попали в притемненное помещение, кое Кум и окрестил «зверинцем». Как успел заметить Александр, скорее оно напоминало гигантский террариум, поскольку вместо стен здесь были огромные стеклянные витражи, наподобие магазинных витрин. Только в этих витринах были не манекены, а живые люди. Вглядевшись в интерьер этих застекленных камер, Скиф увидел обыкновенные жилые комнаты с телевизорами и радиоприемниками, разве что унитаз и душевая кабина не были отгорожены от основного помещения.

Кум по-хозяйски уверенно прошел в глубь зала, где стояло несколько стульев и небольшой столик, сел, вольготно откинувшись на спинку, достал сигареты, прикурил.

– Присаживайся, студент. Придется с часик подождать, партия свежая, еще с новой шкурой не обвыкшаяся, поэтому трансформация у них происходит строго по расписанию.

– В смысле трансформация? – Александр насторожился. – Ты хочешь сказать...

– Да не хочу я ничего сказать, – довольно грубо прервал его Кум. – Те, кто сидит в вольерах, уже не совсем люди. Это оборотни-волки и оборотни-химеры, просто инициированные не очень давно, поэтому еще не контролирующие время обращения. Обычно для опытов здесь содержат не более двух-трех особей, но специально для твоего обучения еще десяток заготовили.

Когда до Александра дошел смысл услышанного, его пробрал озноб:

– Так вы нормальных людей переделали?! Специально для меня?! Я правильно тебя понял? – Негодование, бурля словно горная речка, выплеснулось на спокойного, как мраморная статуя, Кума. – Да вы сами зверье, фашисты долбаные!

– Спокойно, курсант! – В голосе наставника прорезались металлические интонации. – Истерик мне еще здесь не хватало! Сиди, смотри и слушай. Можешь курить, пепельница на столе. Блевать захочешь – блюй прямо на пол, завтра уберут. И вообще, мне не совсем понятно твое чистоплюйство. Не ты ли, голубь сизокрылый, совсем не так давно лишил жизни шестерых прекрасных юношей, а, сердобольный ты мой? В отличие от этих, – Петрович ткнул пальцем в сторону застекленных камер, – они были нормальными членами общества, защитниками своей страны, я бы даже сказал, они были светлым будущим Страны Советов. А тут какой-то засранец взял да и лишил это будущее жизни. И вот сейчас этот самый засранец сидит в тепле и уюте да еще обвиняет своих благодетелей в том, что они убийц и насильников заставили трудиться на благо государства, хоть и в виде оборотней. Молчишь?! Это правильно. К примеру, знаешь, кто сидит в вольере номер семь?