Илья Бердников - Вояж Проходимца

Лука меня уел. Специально или нет, но уел. Я и не ожидал, что пренебрежительное отношение к Земле окажется таким болезненным для меня. Остались, значит, корни, остались…

— Давайте-ка лучше собирать остальных, вьючиться стволами да отходить к лодкам, — примиряюще сказал врач, снова перейдя на «вы». — Надеюсь, что никому не припалило напалмом крылышки?

Лука вышел из-под прикрытия деревьев и помахал какой-то тряпкой в воздухе. Через пару минут к нам присоединились Фернан и Пасо. Чуть позже прихромал Шварц. Пухлый коротышка повредил колено, когда убегал от атаки беспилотника, и был явно не в духе. Его маленькие прозрачные глазки угрюмо зыркали из-под насупленных бровей, но Фридрих Францевич держал рот на замке, и только яростное сопение выдавало высокую степень его внутреннего недовольства. Впрочем, плохое настроение и травмированное колено не помешали Шварцу активно воспротивиться, когда Лука решил оставить возле деревни часть вооружения.

— Берем все! — безапелляционно заявил он. — Я имею неплохой навык обращения с оружием, так что покопаюсь в этой куче на досуге и постараюсь собрать из разнообразного хлама несколько более-менее достойных стволов. Вот бы еще инструментов, инструментов… Кстати, никто не набрал какой-нибудь еды? Я вроде видел в деревне кувшины с зерном, вяленую рыбу…

— Да как-то аппетита не было возле всех этих трупов, — скорбно пробормотал Пасо. — А теперь вот…

И он махнул рукой в сторону ревущего пламени. По лицам остальных было понятно, что никто не успел прихватить чего-нибудь съестного, и теперь каждый жалел об этом.

— Понятно, — пропыхтел Шварц. — Все мы задним умом крепки. Кстати, Алексей, что это ваша гивера беспокоится?

Маня действительно вела себя странно: снова убежав рыскать в округе, она вскоре возвратилась и стала крутиться у моих ног, явно пытаясь привлечь внимание. Она даже пару раз деловито пискнула и поднялась на задние лапы, чтобы я наконец отреагировал.

— Чего тебе, морда? Есть хочешь?

Маня отбежала в сторону и остановилась, в нетерпении глядя на меня.

— Она что-то показать мне хочет, — пояснил я Шварцу и Луке. — Я пойду, гляну.

— Да что там может быть?! — наконец-то прорвало Шварца. — Нашла какую-нибудь дрянь…

— Маня дрянью не интересуется, — отрезал я и направился вслед за гиверой.

— Алексей, я с вами пойду, — сказал мне в спину Лука.

Я махнул рукой — мол, делайте что хотите! — и нырнул в заросли, впрочем держа автомат наготове.

Маня бежала не слишком быстро, давая мне возможность догонять ее, благо джунгли вокруг деревни не отличались особой густотой. Пару раз я хорошенько зацепился штанами за ветки каких-то особо колючих растений и еле освободился от них. Вот куртка, которую я так и не снял, меня снова не подвела: колючки бессильно скользили по ней, не в силах зацепиться. Шум и треск сзади меня свидетельствовали, что у Луки тоже не все так гладко с передвижением среди колючей флоры. Наверняка высокому врачу было труднее моего пробираться через заросли.

Наконец Маня остановилась и села рядом с каким-то пестрым предметом, лежащим возле основания большого растения, усыпанного бледно-зелеными цветами. Я, согнувшись в три дуги, чтобы не задевать крупные соцветия — кто знает, может, они ядовитые! — подобрался к гивере и обнаружил, что она сидит над трупом. Перемазанная кровью и грязью рубашка, повязка на голове, заострившиеся черты лица… очевидно, раненый сумел доползти сюда от деревни да и умер под этим цветущим кустом.

— И стоило за этим сюда идти, а, Манька? — устало выдохнул я. — Тебе трупов сегодня мало, что ты меня еще к одному притащила?

Маня гордо повела усами и выразительно на меня посмотрела. Что ей приглянулось в этом теле, бывшем при жизни одним из партизан команданте Алехо (если судить по одежде), — непонятно.

— Что там у вас?

Лука, кряхтя и загребая крупными ступнями, обутыми в потертые ботинки, подобрался ко мне.

— Еще один мертвый партизан, — недовольно ответил я и протянул руку к гивере: — Ладно, Маня, ты показала свою находку, теперь пойдем…

«Мертвый» партизан пошевелился и застонал.

Лука мгновенно оказался рядом, приподнял голову партизана, приподнял веко, пощупал пульс. Теперь я узнал этого человека: он часто крутился рядом с нашей хижиной, скалясь желтозубой улыбкой. Вот только сейчас в его оскале не было заметно жизнерадостности.

— Он ранен в бедро, — сообщил врач. — Рана рваная. Потерял много крови, но может выжить, если мы о нем позаботимся. Эх, почему у нас нет средств связи?! Сейчас бы вызвали ребят, чтобы его перенести…

— Вы собираетесь тащить его в лодку? — поинтересовался я.

Лука быстро взглянул мне в глаза, словно пытаясь понять, с какой мыслью я это сказал.

— Конечно собираюсь.

— Хорошо, — согласился я. — Мы действительно сможем ему помочь?

Лука ловко и быстро скрутил жгут из ветки и головной повязки. Наложил его выше раны, вертел палку, затягивая.

— Сможем, скорее всего. Хотя, кто знает, какую инфекцию он уже мог подхватить?

— Catete, — вдруг отчетливо произнес раненый. — Negro catete de muerte…

— Что он говорит?

— Бредит, наверное, — Лука щелкнул бляхой пояса и достал из нее крохотный шприц-тюбик, аккуратно ввел лекарство в шейную артерию. — Что-то про черного демона или духа смерти…

— Демон смерти? — переспросил я, чувствуя, как что-то беспокойно сжалось в груди.

— Он приходил, — пробормотал раненый — теперь уже на междумировом. — Он приходил, и с клинков его капала кровь. Весь черный… и огромные глаза…

Я переглянулся с Лукой, врач выразительно поднял брови.

— Он ищет тебя, Алехо, — рука партизана слабо ткнула мне в грудь. — Черный демон спрашивал о тебе, о Проходимце Алехо… Меня он не тронул — я все равно не жилец, а вот тебя он найдет… рано или поздно… от него не скрыться…

Ледяная струя пробежала по затылку, спине… в груди заныло: «Помнишь, помнишь?»

— Этот демон из тех, кто атаковал деревню? — недоуменно спросил Лука.

— Не-ет, — партизан улыбнулся, — то были люди, хотя пара из них носила металлические доспехи… Демон пришел после, спросил про тебя… а с клинков капала кровь… воды!

— Вы понимаете, о чем он говорит? — спросил у меня Лука, откручивая крышку у небольшой фляги.

— Вы же сказали, что он бредит!

— Нет. — Врач осторожно приложил горлышко фляги к губам раненого. — Похоже, наш партизан переговорил с тем парнем, что снес головы снайперской паре. Странный тип: так жестко расправиться со снайперами и отпустить этого партизана живым. Нелогично как-то. И то, что он определенно вас преследует…

— Демон! — прохрипел раненый, разбрызгивая воду. — Черный демон смерти…

Вода лилась из фляги на перепачканную щеку партизана. Глаза его остановились, медленно подернулись мутью, теряя выражение и живой блеск.