Николай Мороз - Найти и исполнить

– Из Москвы, – ответ оригинальностью не блистал, но выглядел Матвеев вовсе уже жалко, сник еще больше и, кажется, приготовился, что сейчас его будут бить. Видимо, вопрос этот задавали ему не раз и не два, и ответ каждый раз оказывался неверным, как на взгляд товарищей, что остались за дверью, так и «психиатра».

– Какое же это путешествие, – сказал Стас, – сел на трамвай и приехал… Это не путешествие, так – поездка, тут и пешком можно весь город за день обойти…

– Нет, нет, – бормотал Матвеев, еще сильнее сгорбившись на стуле, – это не та Москва, другая…

– Другая? – старательно удивился Стас и подумал, что сотрудники госбезопасности, в сотый раз подобное услышав, могли потерять терпение и перевести дознание на новый уровень с иными методами воздействия. То есть повязка на голове Матвеева – это не последствия несчастного случая, а результат неверного ответа на простой вопрос.

– Да, другая, – бормотал Матвеев, – другая, не эта. Ее еще нет, пока нет, это Москва будущего, она после этой.

Вот, наконец-то, прорвало мерзавца, видать, неслабо ему за «чистосердечное» досталось, и невдомек товарищам в форме, что говорит «шизофреник» правду. Да только такую, для которой время еще не пришло.

– Москва будущего, – повторил Стас, делая вид, что чертовски удивлен, – допустим. Вы прибыли к нам из грядущего, которого, по вашим словам еще нет, так?

– Так, – моментально подтвердил Матвеев, и даже выпрямился на стуле, понимая, что бить его пока не будут, а доктор слушает его внимательно и терпеливо.

– Простите, не поверю, – сказал Стас. – Вы, голубчик мне врете, как и товарищам, что беседовали с вами до меня. Я не историк, не специалист, но вижу, что одеты вы, скажем так, специфически. Не знаю, что будут носить в будущем, но явно не фрак с лаковыми штиблетами, так одевались – поправьте меня, если я не прав – лет двести назад наши с вами прадеды. Вижу, что прав товарищ подполковник, заподозрив наличие у вас тяжелого психического расстройства. В своем заключении я так и укажу. Прощайте.

Стас сделал вид, что собирается подняться со стула и покинуть кабинет. Матвеев аж зажмурился, затряс перевязанной головой, промычал сквозь сжатые губы что-то вроде «вы не так поняли» и неожиданно сложил ладони перед грудью, закачался, точно болванчик на «торпеде» маршрутки.

– Да, то есть нет, одежда не та, мы носим другое. А это… дело в том, что планы изменились, мы собирались в другое время, в другую эпоху, но не сработало, не получилось. Нас предупреждали о сбое в системе, но времени не было, каждый час мог стать последним, счет шел на минуты и мы не успевали. Самолет не взлетел – то ли летчики отказались нас везти в Канаду, то ли их убили, то ли топлива не нашлось – я не в курсе, узнал только, что есть другой способ. В институте под Москвой есть портал, его недавно опробовали на добровольцах, и мы решили рискнуть… Вы слышите меня? – выкрикнул Матвеев, и Стас кивнул ему: да, да, слушаю, только не ори, или те, что за дверью остались, тебя неправильно поймут. Но вместо этого проговорил, как мог, неспешно и заинтересовано:

– Очень интересно, очень. Портал, вы говорите? И что – возможно вот так, через время?

Еще как возможно – следующие несколько минут Матвеев расписывал несработавший план беглецов: с нехилым запасом драгметаллов в слитках и драгоценностей переждать хаос в спокойном уединенном подмосковном поместье девятнадцатого века. Подготовились основательно – оплатили разведку: перемещение добровольцев по заданным временным и географическим координатам, получили подтверждение что да, ехать можно, поместье существует и «гостей» там ждут. Кроме того, точка перехода, точно такой же портал, находится поблизости, и, как только страсти в будущем улягутся, за путешественниками прибудет курьер и проводит их обратно. Но план оказался безупречным только в теории, уже в первые минуты перемещения все пошло не так – отступали в спешке, специалистов в институте не оказалось, посему пришлось воспользоваться услугами вспомогательного персонала, да еще и в спину стреляли…

– Я ничего не видел, сначала вспышки, потом тьма, потом грохот, вой, – делился со Стасом осмелевший Матвеев. – Оказались на улице, земля дрожит, разрывы, на голову стекла посыпались, нас

трое было – смотрю, одной нет. Но искать некогда, тут снова рвануло, дом на глазах развалился, потом пожар, потом мы побежали….

Стас даже дышать старался потише, чтобы поток откровений юдинского дружка ненароком не оборвать. Картинка складывалась на глазах, в ней всему находилось объяснение – и брошенной девице, и клоунскому наряду Матвеева, и даже подтверждение того, что видел собственными глазами, когда петлял по коридорам института. Специалистов не оказалось… Вот только врать не надо, сами их и перестреляли, чтобы ни одна живая душа не знала, кому портал понадобился, а с переброской вот промашка вышла…

– Мы туда-сюда, но бежать некуда, с неба бомбы падают, взрывы, сирена воет. Нашли развалины какие-то, с половиной крыши, и сразу туда, решили отсидеться до темноты. Часа через полтора все стихло, потом темно стало, потом радио на улице заработало, сводку передавали, – взахлеб кололся Матвеев, найдя во внимательном психиатре понимающего слушателя.

– Я как узнал, куда нас занесло, предлагал вернуться обратно, убеждал, доказывал, но напрасно. – Покрытую засохшими царапинами физиономию Матвеева малость перекосило, зрачки расширились, рот повело на сторону, в голосе появились истерические нотки.

Вот теперь и эта часть картинки перестала быть тайной – если Матвеев «убеждал и доказывал» именно таким голосом и с таким видом, то неудивительно, что у Юдина нервы не выдержали. Это ж не напарник, а обуза, кандалы, лишний груз, и скинуть его надо немедленно, раз уж речь зашла о жизни и смерти. Юдин, понятное дело, поступил, как привык – вырубил дружка и смылся с деньгами. Но это пока предположение, нужны факты. Ошибиться, как говорил товарищ подполковник госбезопасности, он не имеет права.

– Хорошо, хорошо, – поддержал юдинского дружка Стас, – я вас понял, вы оказались на улице во время налета. Это очень опасно, очень, по инструкции все немедленно должны направиться к ближайшему укрытию и оставаться там до окончания воздушной тревоги. Возможно, пережитое так повлияло на вас, и вам показалось…

Ничего ему не показалось – именно так утверждал Матвеев, добавив, что в подходящий выбранной эпохе костюм переоделся заранее, и в таком виде прибыл в институт. А вот его друг…

– Да, – осторожно перебил его Стас, – вы же прибыли не один, а с товарищем. Вас было двое, верно?

О юдинской подружке он словно бы и позабыл, хоть Матвеев вскользь упомянул о ней только что, спросил и умолк, дружелюбно глядя на «путешественника», едва сдерживаясь, чтобы не спросить в лоб: «где эта сволочь? Где Юдин?».