Василий Сахаров - Граф Мечников

Я за всем происходящим наблюдал с ходового мостика «Ветрогона». Здесь же находились Скоков, делающий прокладку на переход к Систа-Палкино, и наш гость, генеральный секретарь Республиканского Совета Андрей Левченко, с которым мы уже третий день были на «ты» и считались если не друзьями, то хорошими приятелями и партнёрами по бизнесу.

Мы с генсеком стояли у планширя, попивали отличнейший чаёк с моих плантаций, смотрели на то, как на соседнем причале ведутся погрузочные работы, и вели неспешную беседу. Через пару часов «Ветрогон» и «Аделаида» выйдут в море, и, когда мы с Левченко в следующий раз увидимся, неизвестно.

– Ху-х! – выдохнул генсек, прислушиваясь к шуму порта за окнами ходового мостика. – Вроде бы замолчал ваш грозный Чиркин.

– Похоже на то.

– Итак, вы уходите? – Он продолжил прерванный разговор, который шёл у нас до того, как началось сольное выступление командира лайнера.

– Да, у вас побывали и небольшую помощь оказали. Что нам причиталось, получили, поторговали, и пора дальше двигаться.

– Жаль, я думал, что вы с нами в Польшу сходите.

– А чего мы там не видели? Дикость, аграрные общины на руинах городов и посёлков, племенных вождей или хвалёных польских конников, которых четыре сотни в Мамоново положили? Нам там делать нечего, потому что подобное положение дел, за редким исключением, сейчас по всей Земле.

– Ну, хотя бы ради добычи могли бы повоевать.

– Не думаю, что трофеи будут серьёзные. Всё лучшее вооружение, какое у поляков сохранилось, они своим воинам в этот поход собрали. А укреплённые польские городки брать будет тяжело. Техники у вас нет, да и если бы была, то по лесным тропам и разбитым дорогам на расстояние в сто километров перетащить её сложно. Вот и выходит, что многого вы не добьётесь.

– А депутаты нашего Совета считают иначе.

– Андрей, – я посмотрел в глаза Левченко, – твои советники и депутаты Республиканского Совета могут считать как угодно, а я смотрю на всё происходящее по факту. У поляков людских резервов больше, по вооружению вы равны, и если сойдётесь в битве на их территории, то, скорее всего, понесёте серьёзные потери и будете вынуждены отступить.

– Но ведь надо ляхов наказать за то, что они у нас творили?! – гневно вскрикнул генсек.

– Конечно надо. – Сделав глоток чая, я кивнул и добавил: – Но мой отряд здесь ни при чём. Это ваша война, и я не могу тратить несколько месяцев своей жизни на то, чтобы принять в ней участие. Своих проблем и забот, знаешь ли, выше крыши. Кроме того, я считаю, что мстить полякам необходимо по уму, а не так, как вы: собрались толпой – и вперёд, двигаемся по следам вражеской конницы на юг.

– В общем-то ты прав.

– Я знаю, что прав. Когда в поход выступаете?

– Планируем через неделю, как только последние скандинавские дружины подойдут. С помощью добровольцев из Гатчины осаду с Черняховска вчера сняли, и поляки отступили. Теперь сами контратаковать можем.

– И сколько у вас сил за границу республики выступит?

– Наших девять сотен, добровольцев четыреста бойцов и викингов столько же. Получается тысяча семьсот воинов. Плюс к этому двенадцать миномётов и восемь полевых орудий. Никогда мы ещё таких сил не собирали.

– Желаю удачи. Однако повторяю: организация для войны у вас слабенькая. Более серьёзная подготовка нужна и проведение целого ряда разведывательных мероприятий.

– Ладно, замяли тему, – поморщился Левченко. – Лучше ещё раз обговорим наше дальнейшее экономическое сотрудничество.

– Давай. В чём нуждается ваш анклав?

– Машинные масла, боеприпасы для орудий, противопехотные мины, медикаменты и продукты, которых у нас нет, сахар, чай и пищевые консерванты. Это основное. Расплачиваться можем старой техникой, сырой нефтью, драгоценными металлами и янтарём.

– Без проблем. Как только на Средиземном море установится ми и на Балтику пойдёт караван, так сразу же организую первую поставку.

После этого разговор сам собой вновь перескочил на скорый поход республиканцев против поляков, а через полчаса закончилась погрузка контейнеров на лайнер. И, убедившись, что все его обязательства передо мной выполнены, Левченко откланялся, пожелал нам счастливого пути и сошёл на берег.

Мы с командиром фрегата остались вдвоём. Скоков продолжал свой труд навигатора, а я связался с Чиркиным и, уточнив у него сроки, когда лайнер будет готов покинуть причалы ВМБ Балтийск, повернулся к кавторангу и сказал:

– Отход через сорок минут.

– Чего так долго? – пробурчал Скоков.

– Иван Иваныч говорит, что хочет контейнеры надёжней закрепить, а то мало ли, вдруг сильное волнение моря, и их за борт снесёт. Обидно было бы такой ценный груз потерять.

– Это правильно. К выходу в море готовиться надо на совесть. – Скоков отвалился от штурманского стола и, разминая затёкшую поясницу, сделал пару наклонов вправо и влево. – Саня, что у нас в итоге после захода в этот анклав?

– Хорошо зашли. Скинули все свои товары без остатка, получили награду за бой в Мамоново и польские трофеи сменяли. Так что теперь имеем два десятитонных грузовика, шесть легковых автомобилей, пять тракторов и пятнадцать грузовых контейнеров, набитых станками и всякой полезной строительной техникой: дрели, отбойные молотки, перфораторы, сварочные аппараты и компрессоры. В дополнение ко всему этому получили немало золотишка в украшениях и слитках да пять пятидесятикилограммовых мешков с крупным и отлично обработанным янтарём.

– Вместе с тем, что у скандинавов на ярмарке выручили, прибыток знатный имеем.

– Это так. Теперь к гатчинцам в гости сходим, в Сестрорецке наберём людей и повольников питерских, а потом домой двинемся.

– Хм! Для тебя Передовой уже домом становится?

Обдумав слова Скокова, я сказал, как если бы подвёл под очередным этапом своей жизни некую невидимую черту:

– Действительно, форт уже родным местом считаю.

– А как же Краснодар?

– Это родина, а дом там, где близкие и дорогие для меня люди, жёны и дети. Кстати, Максим Сергеевич, а ты почему до сих пор не женат?

– Не знаю. – Скоков пожал плечами. – Пока гулящими девками обхожусь. После развода с первой женой желания завести полноценную семью почему-то не испытываю. Слишком много она у меня крови попила.

– Ты заканчивай гулять, пора о будущем задуматься.

– А какое оно, наше будущее? Мародёрство на развалинах мира и строительство укреплений на всяком свободном берегу?

В голосе командира «Ветрогона» мне послышалась некоторая усталость и разочарование в жизни, и я ему ответил:

– Мародёрство и строительство – это только начало, Максим Сергеевич, и основа для рывка вперёд. Наша основная цель – обеспечить будущее своих детей и сделать хоть что-то, чтобы родное государство стало чуточку сильнее. Вот к чему мы должны стремиться. Понимаю, может, мои слова высокопарны. Однако вспомни свой родной Новороссийск, где люди имеют возможность ходить по городу без оружия, и сравни его с Ла-Корунь ей, в которой только дикое зверьё по руинам бегает да одинокий человечек с ломом и лопатой иногда прокрадётся. Нам с тобой выпало жить в кошмарном мире, и мы могли бы тупо жрать в три горла, грабить соседей и трахать любую понравившуюся нам девку из местных жителей. Но мы думаем о будущем, и когда-нибудь Передовой станет не просто дальним форпостом ККФ, а полноценным городом. Местом, где наши потомки будут хозяевами и, может, даже настоящими наследными дворянами новой империи.