Вадим Панов - Атака по правилам

Пройдя будку дружинников, Тапира свернула в лес, срезая дорогу, вышла на опушку, и теперь ей оставалось пройти до Зеленого Дома совсем чуть-чуть, каких-то двести-триста метров.

– Изображай свое горе как можно натуральнее, золотце, – раздался в голове моряны голос колдуньи. – Иначе вечером тебя ждет большая порка.

«Будь ты проклята, будь ты проклята!» – хотелось крикнуть Тапире.

Но вместо этого она ответила:

– Я буду стараться, Кара.

Моряна вышла на поляну и направилась к главным воротам Зеленого Дома.

– Хочешь воды?

Тапира отрицательно покачала опущенной головой.

Фата Красава не верила своему счастью. Во всем Зеленом Доме она была единственной, кто сопоставил внезапно усилившуюся активность черных морян с возможным появлением давно утерянного браслета фаты Мары. Она, мудрая фата Красава, настояла на проведении расследования, тщательно выискивала мельчайшие детали, сопоставляла факты, но все тщетно. Несколько недель расследования, а у нее по-прежнему была только вера в свою правоту, и вдруг такая удача! Красава разве что не приплясывала вокруг моряны.

– Может быть, выпьешь настойку здрав-травы? – поинтересовался воевода Бронислав. – Она придаст тебе сил.

Даже хмурому и молчаливому воеводе передалось настроение фаты, и он вел себя с моряной максимально предупредительно.

– Я в порядке, – вздохнула Тапира. – Давайте вернемся к делам. Я боюсь, что они опомнятся и возьмут меня под контроль.

– Ты правильно думаешь, моя дорогая, – голос фаты дрожал от возбуждения. – Не сомневайся – Зеленый Дом оценит твою преданность!

«Не надо, не верьте мне!»

– Мы остановились на том, что ты стала любовницей Богдана ле Ста, – напомнила Красава, – рыцаря командора войны.

– Я была его женой. – Тапира мечтательно прикрыла глаза. – Вам не понять…

– Мы постараемся. – Голос фаты звучал очень мягко.

– Нас считают париями, отбросами общества, и заслуженно считают, – набрасывая боевую шкуру, мы не контролируем себя, но Богдан… – О смелом и мужественном командоре Тапира могла говорить только нежно. – Я любила его так сильно, что даже в шкуре не могла причинить ему вреда. Он был для меня всем. – Моряна посмотрела в глаза Красаве. – И я была для него всем.

– Как долго длилась ваша связь?

– Несколько лет… – Тапира улыбнулась, воспоминания отвлекали ее от ужасного настоящего. – Несколько месяцев назад я забеременела от него.

– Ты?.. – Фата вовремя остановилась, вспомнив, что у черных морян долго не проявляются внешние признаки беременности, поэтому стройная фигура Тапиры ничем не выдавала ее положения.

– Да, я ношу ребенка Богдана, – вскинула голову Тапира.

– Моя бедная девочка.

Сколь бы ни была деловита Красава, эту фразу она произнесла искренне – в любом Великом Доме к рождению новой жизни относились максимально трепетно. Фата пересела поближе к моряне и обняла ее за плечи. Бронислав, поняв все без слов, вышел из комнаты.

– Что было дальше?

– Когда Богдан узнал о ребенке, он был счастлив и печален одновременно, – Тапира вздохнула. – Он хотел ребенка, правда, хотел, но он и подумать не мог, что его ребенок будет черной моряной.

– Потому что вы отверженные.

– Да. Единственным выходом, гарантирующим будущее малыша, была смена расы.

– Но у морян родятся только моряны, – пробормотала Красава.

– Поэтому Богдан попросил у великого магистра технологию Аркана Желаний.

– Технологию запрещенного заклинания?

– Он не видел другого выхода.

«Не верьте мне! Не верьте!! Не верьте!!!»

– Великий магистр согласился отдать Богдану технологию Аркана Желаний, но потребовал плату – браслет фаты Мары. Мы смогли добыть его, и Богдан начал строить Аркан, но тут об этом пронюхал Сантьяга и помешал ему. Нам. – Тапира запнулась. – Комиссар убил Богдана, и тогда великий магистр Леонард де Сент-Каре и мастер войны Франц де Гир решили обвинить во всем Сантьягу, чтобы отвести от себя подозрения.

– Значит, браслет фаты Мары у Ордена?

– Да.

Кара удовлетворенно откинулась на спинку кресла. В том, как поступит фата Красава, колдунья не сомневалась: переполох в Зеленом Доме будет знатный.

Уводить из дворца Тапиру прямо сейчас было бы слишком подозрительным, поэтому Кара сняла браслет, сделала еще один маленький глоток божоле и посмотрела на замигавший охранный шар – в его хрустальных боках отразился подъехавший к воротам особняка черный джип.

Вилла «Каравелла»

Москва, Серебряный Бор,

30 сентября, суббота, 12.41

– Твой дом? – поинтересовался Артем, останавливая машину у ворот роскошного особняка в Серебряном Бору.

Высокий забор скрывал от любопытных глаз заботливо ухоженный парк, и, несмотря на то что виднелась только крыша дома, было понятно, что особняк совсем не маленький.

– Хотелось бы, конечно, чтобы был мой, – улыбнулась Лариса, – но, к сожалению, нет. Это дом моей… гм, наставницы.

– Колдуньи?

– Ага.

Лариса потянулась к Артему и крепко поцеловала его в губы.

– Мы увидимся сегодня? – наемник мягко задержал девушку.

– А что у нас в программе?

– Все, что ты захочешь, и даже еще больше.

– Позвони мне.

– Договорились.

Артем проследил за тем, как девушка уверенно вошла в автоматически открывшуюся калитку, и потянулся к зазвонившему телефону:

– Да?

– Ты совсем пропал, напарник. Говорят, вчера вечером ты ужинал с феей.

– Она блондинка, – улыбнулся Артем. – Но на самом деле – человек. Кортес, она… – В душе молодого наемника пели соловьи. – Она само совершенство!

– Когда от любви поет сердце, разум должен не подпевать, а дирижировать, – буркнул практичный напарник и кисло осведомился: – Узнал чего-нибудь стоящее?

– Разумеется. – Соловьи не умолкали, но Артем перешел на деловой тон.

– Тогда встречаемся в «Трех педалях».

– Где ты была?

Ее поразил даже не сам вопрос, хотя какое право Кара имела интересоваться ее личной жизнью? Больше всего Ларису поразил тон, на который сорвалась колдунья.

– Где ты была всю ночь?

– Со своим другом.

– С каким еще другом?

– Это – мое дело!

– Почему ты оставила Арнольда?

– А почему я должна была оставаться с ним?

Кара осеклась. Девчонка явно закусила удила: свободная поза, яростно искривленные губы, пылающие, хотя и немного уставшие после бессонной ночи глаза. Все говорило о том, что вмешательства в свою личную жизнь эта малышка не потерпит.

«Надеюсь, речь действительно идет только о личной жизни. Не стоит перегибать палку».

– Лариса, извини меня, пожалуйста, – Кара опустила плечи и развела руки, – я волновалась. Ты исчезла, не предупредила…

«Может быть, она испытывает ко мне материнские чувства? Кто поймет этих старушек?»