Энди Фокстейл - Компиляция. Введение в патологическую антропологию

От неожиданности Ларри подскочил на своем сиденье и крепко приложился о низкий потолок «Порша».

— Ублюдок, мать твою! — заорал он — Какого черта ты здесь делаешь?! Живо выметайся!

«Ага, прямо-таки щаз-з!» — промелькнула в голове Тима издевательская мыслишка. Но прежде, чем она возникла, правая рука Тима очутилась на горле Ларри и крепко сжала его.

— Тише, Ларри, тише! — спокойно и размеренно выговорил он — Ты же меня знаешь! Это я, Тим. Я тебе зла не причиню. Мне только узнать кое-что надо. Очень надо, Ларри. Так надо, что никуда я отсюда не выметусь! Ты понял меня?

Ларри обеими руками вцепился в клешню Тима, пытаясь разжать ее хватку, но Тим держал крепко. Горло Ларри трепыхалось под его пальцами, словно выловленный на мормышку угорь в руке удачливого рыболова.

— Идиот… — выхрипел Ларри, отчаявшись освободиться и опустив руки — Задушишь…

— Прости, Ларри! — спохватился Тим, но руку с Ларриной шее не убрал, только слегка ослабил, чтобы Ларри мог дышать и говорить — Всего один вопрос: кому я встал поперек кадыка?

— Этого еще не хватало! — прошипел Ларри — И так всякая дрянь в последнее время творится, теперь ты еще со своим геморроем! Слушай, парень, давай краями разойдемся? Ты меня не видел, я тебя не знаю? В твоих же интересах! Может, на пару дней дольше проживешь.

— Ларри, Ларри, Ларри! — укоризненно покачал головой Тим — Я же предельно ясно выразился! Не узнаю — не уйду.

— Ладно, намекну. От Лекаря Бенджи ветер дует. Знаешь такого?

Тим удивленно присвистнул. Лекарь Бенджи. Таинственный хозяин темной стороны города. Человек, о котором говорили только шепотом. О котором ходили мрачные легенды, одна фантастичнее другой. Вот оно что…

— Я так мыслю, Ларри, больше ты мне ничего не скажешь, даже если знаешь…

— Умнеешь на глазах! — съязвил Ларри — Теперь отцепишься?

— Потерпи еще чуть-чуть. Что ты там о дряни говорил?

— Это к тебе уже отношения не имеет. В общем, позавчера средь бела дня порезали Пигмея Вилли. Не просто порезали, а выпотрошили, словно свинью. Ума не приложу, кто такое мог сотворить… В тот же день какой-то камикадзе на «Сесне» в хлам разнес полицейский участок. Как раз накануне большой облавы. Может, и совпадение, не знаю, но копам теперь не до этого.

— Про самолет я в курсе, сам видел… Напрягись еще немного, Ларри. Как Лекаря найти?

— Ты совсем рехнулся?! Понятия не имею!!! А вон тех ребят можешь спросить! — и Ларри ткнул пальцем в боковое стекло.

Тим посмотрел туда, куда указывал Ларри. Двое крепких парней в строгих темных костюмах быстро приближались к «Поршу».

— Черт, Ларри! Как ты умудрился меня сдать?!

— Я бы на твоем месте просто бежал.

Тим выпустил Ларрино горло и пулей вылетел из машины. Он бросился наутек со скоростью кенийского спринтера, но далеко убежать ему не удалось. Что-то тяжелое ударило его между лопаток и повалило на землю.

«Меня подстрелили!» — подумал Тим — «И сейчас я сдохну.» Но ошибся. Было, конечно, очень больно, однако ранение оказалось не проникающим.

«Резиновая пуля» — догадался Тим — «Что ж так кисло-то?»

Тим попытался подняться, но один из подоспевших парней придавил его к тротуару ногой в дорогом лаковом ботинке.

— Не рыпайся, гаденыш! — ласково приказал он. Его голос показался Тиму знакомым. «Тик-так, Тим!». А-а…

Парень между тем выудил из кармана пиджака переговорное устройство, нажал на нем единственную клавишу и поднес его ко рту.

— Мы его взяли, Джейк! — доложил он — Да, живой, как и приказано. Куда его? Понял. Повторяю… — и парень четко проговорил адрес, полученный только что с того конца линии.

«Ну вот — подумал Тим почти с облегчением — Скоро все закончится.

Немного жаль, что вот так, но что уж теперь…»

Но тут случилось неожиданное. Сначала Тим почувствовал, что его никто больше не удерживает. А через миг рядом с ним упало безжизненное тело. Лицом к лицу с Тимом. Если бы можно было так сказать. Лица, как такового, у парня не было. Маленькая коварная разрывная сволочь вошла парню в затылок, оставив в нем идеально правильное круглое отверстие и совершенно похабным образом разворотила лицевую часть его черепа. Где там что было — нос, глаза, губы — не разобрать. Сплошное месиво из мелко нашинкованного кровавого мяса.

Тима стошнило. Вывернув желудок, он стал потихоньку отползать от трупа. Он прополз около шести ярдов прежде, чем осмелился приподнять голову и оглядеться по сторонам. Второй парень лежал на спине рядом с «Поршем» и смешно дергал конечностями. По его груди расползалось багровое пятно.

Повинуясь безотчетному импульсу, Тим встал на четвереньки и припустил к умирающему. Парень был в сознании. Когда Тим склонился над ним, он нашел в себе силы ухватить Тима за ворот рубахи и притянуть к себе.

— Городские стрелки… — проклокотал парень — Они… есть… — и умер.

«Господи Боже!» — это было все, что только Тим мог сказать. Без конца продолжая взывать к богу, он поднялся на ноги. Пошатываясь, сделал шаг к «Поршу», уперся руками в его крышу и заглянул в салон. На водительском кресле сидел Джон До. Табличка, которую он, по своему обычаю, держал в руках, гласила: «Йе-ху-у!».

Тим в голос расхохотался.

«Йе-ху-у!!!» — завопил он и побежал прочь. Но теперь он знал, куда бежит. Адрес Лекаря запомнился ему хорошо.

Основное правило Абсолютной Игры — это отсутствие заранее оговоренных правил. Абсолютная Игра начинается сама по себе, помимо волевого сговора ее участников, вовлечение которых в Игру также не зависит от их желания или нежелания играть. Первая и главная задача участника Абсолютной Игры — это осознать себя таковым. Единственная значимая его цель — стать Абсолютным Игроком. Статус Абсолютного Игрока предполагает обладание набором волшебных опций, позволяющих формировать сюжетные и пейзажные линии для тех областей Игры, где он оказывается в силу тех или иных причин, устанавливать модели поведения для прочих участников, не достигших его уровня и многое другое.

Абсолютный Игрок — это тот, кто играет теми, которыми играют. Вольно или невольно. Плохо или хорошо. Грязно или благородно. Абсолютного Игрока это не волнует, поскольку его собственные методы давно вышли за рамки категориальных определений. Однако, несмотря на свое привилегированное положение, Абсолютный Игрок ограничен в своих действиях гораздо жестче, чем его живые игрушки. Так же, как и они, Абсолютный Игрок не в силах ни выйти из игры, ни положить ей конец. На такие действия способна лишь сама Абсолютная Игра. Она одновременно играет теми, которые играют теми, которыми играют и сама собой. Или сама с собой. Ирония состояния Абсолютного Игрока заключается в том, что он понимает, в какой чудовищной бессмысленной неопределенности ему приходится существовать и насколько бесполезны как и дарованные ему призрачные свободы, так и любые поступки, которые он совершает, реализуя их. В Абсолютной Игре нет понятия выигрыша и проигрыша. Тем не менее, постоянную готовность Абсолютного Игрока к тому, что все может закончиться в каждую секунду, сочетанную со способностью сохранять при этом здравый рассудок и деятельную позицию, можно рассматривать в качестве Высшего Достижения. Своего рода победы. При всем при этом, Абсолютная Игра — штука захватывающая. Но до тех пор, пока ты не вытянул свой сраный счастливый билет и не оказался в нее вовлечен, тебе приходится довольствоваться играми попроще и поскучней.