Дэн Абнетт - Братья Змея

— Вы знаете, где расположена Итака на нашем небе?

— Это было первое, что я установил, когда сюда прибыл. Мне нравится быть в курсе того, где я нахожусь по отношению к ней. Можете считать это моей причудой.

Антони почувствовала, как у нее начинает кружится голова.

— Я хотела бы сесть, — сказала она.

Прогремев тяжелыми сапогами по металлическому настилу, великан подошел и выдвинул из ржавой стены складное сиденье. Антони с трудом на него взгромоздилась.

— Благодарю вас. Можно мне также попросить у вас немного воды?

Возникла пауза.

— У меня нет воды… То есть, я хотел сказать, нам не требуются никакие припасы, рационы… Мы можем долгое время обходиться без…

Она кивнула.

— Я поняла. Все в порядке.

— Нет, — сказал он. — Не в порядке. Немного попить найдется…

Он потянулся рукой вниз и из футляра, который ремнями крепился к стальным щиткам на бедре, достал небольшую флягу. Фляга была медная, трубчатая, стянутая серыми полосками цинка. Он ее откупорил и передал Антони.

— Боюсь только вода не свежая…

Антони пригубила из фляги. Вода действительно была не свежая, но, тем не менее, пришлась весьма кстати.

— Спасибо, — сказала она и вернула флягу.

Гигант вновь кивнул, и, заткнув флягу, убрал ее на прежнее место. Затем он перешел на другую сторону трюма и привел в действие целый ряд тяжелых, встроенных в стену, пневматических рычагов.

Стенка с левой стороны трюма раздвинулась, и за ней обнаружилось разного рода оборудование, доспехи и арсенал, надежно закрепленные на специальных нишах. Антони увидела длинные, медные пики, пару щитов и какое-то огромное огнестрельное оружие, одного взгляда на которое было достаточно, чтобы понять: обычному человеку его никогда не поднять.

С правой стороны отодвинулся люк, открыв проход во второй, меньший отсек, где на подвесе, в поддерживающей раме, располагался некий аппарат. В глазах Антони он выглядел как небольшая гребная лодка, только серая и бронированная, с двумя посадочными местами и с установленным на носу тяжелым вооружением. Великан потянул еще за несколько рычагов, и маленький аппарат задрожал от энергии, заряжающей батареи его двигателей.

Затем гигант вернулся к своему ряду мониторов.

— Они в молоке, — сказал он.

— Что?

— Мои сканеры. Я рассчитывал, что, когда сюда прилечу, мне удастся провести нормальное топографическое сканирование, которое бы зафиксировало расположение противника. Но они в молоке. Слепы, можно сказать. Радиация, я полагаю.

— Радиация? А что это такое?

— Я думаю, примулы потерпели здесь крушение, главный секретарь. Это не вторжение, вынужденная посадка. Ядро их двигателя протекло, возможно, даже взорвалось, подвергнув радиационному загрязнению сотни квадратных километров. Показания сканеров столь неясны, что я не могу разглядеть сколько-нибудь четкий след.

— Я могу показать вам, где они находятся, — сказала Антони. — Только во дворце. Там у меня карты.

— Буду вам очень признателен, — ответил гигант.

Вооруженная охрана робко отступала назад, когда, выйдя из корабля, главный секретарь повела великана по заливным лугам. Всю дорогу она что-то без умолку говорила, а великан лишь изредка ей отвечал. Он просто следовал за ней по топким низинам, возвышаясь, как исполин из древних легенд, и только время от времени ловя ее, когда поскользнувшись или споткнувшись, готова была упасть.

Когда они проходили под аркой дворца, великан задал ей вопрос.

— Это ведь не совсем обычно, не так ли, когда женщина занимает такой пост?

— Да, не обычно, — ответила она. — Я первая женщина, которая достигла здесь положения главного секретаря. Я заслужила это!

— Нисколько в этом не сомневаюсь.

— Здесь, на Баал Солок, мы гордимся тем, что добились равенства между полами. У нас современный, просвещенный мир!

— Да, — сказал гигант, и снова улыбнулся. — Похоже, что так и есть.

— Здесь… — сказала она.

Великан внимательно изучил карты, которые Антони перед ним развернула.

— Это на плоскогорье, не так ли?

— Да, наверху, по ту сторону Черикона. Холмы и долины. Большинство деревень там были стерты с лица земли. Все Пифосские кантоны рассматриваются теперь как одна большая запретная зона.

Гигант одну за другой просматривал карты, время от времени сверкая глазами. Каждое такое сверкание сопровождалось отчетливым щелчком.

— Что это значит? — спросила Антони.

— Ничего, я просто записываю данные.

— Ваши глаза действуют как фотокамеры?

— Да. Полагаю, можно это рассматривать и так.

Его глаза щелкнули еще раз. На этот раз он глядел прямо на нее.

— Вы записали мое изображение? — спросила она.

— Да, главный секретарь. Это связано с идентификацией цели. Я бы очень не хотел подстрелить вас по ошибке.

— А почему вы должны в меня стрелять? — не поняла Антони.

— Потому что я уже знаю, о чем вы меня попросите.

— И когда это произойдет?

— Завтра.

Следующий рассвет тоже был холодным и серым. Туман, еще более густой, чем днем ранее, пеленой опустился на Фуче, приглушив все звуки.

Антони вышла в сырую прохладу дворцового сада. Повсюду были расставлены стражники, и было слышно, как где-то далеко распорядитель парадов отдает приказ о смене караула. Микширующий все шумы туман причудливо исказил его зычный голос.

Антони положила на землю свой маленький саквояж. Она была одета в зимний, шерстяной походный костюм, который состоял из блузы и брюк с водостойкими потертыми кожаными наколенниками. Она ждала.

Принцепс и три другие бойцовые собаки верховного законодателя бестолково бродили по двору. Сам верховный законодатель, еще до того, как покинуть Фуче, настоял на том, чтобы его верные псы остались «охранять покой дворца». Антони старалась держаться подальше от зверюг.

Внезапно новый ритмичный звук прорвался сквозь туман — звук мощного двигателя. Антони подняла голову. То же сделали часовые, в саду дворца, и даже собаки. Шум мотора все приближался и затих только у самых ворот в дворцовый сад. Спустя мгновение раздался стук тяжелых шагов, и из тумана, в громаде своих доспехов, появился великан.

Злобно зарычав и вздыбив на загривках шерсть, собаки бросились к нему.

— Остановите их! — крикнула Антони ближайшему стражнику, но тот лишь беспомощно пожал плечами.

Как только собаки сорвались с места, великан сразу остановился. Он опустился на одно колено и издал короткий, пронзительный свист. Антони даже представить себе не могла, что артикулярный аппарат человека может произвести такой звук.

Собаки тотчас припали брюхом к земле, прижав морды к сырым булыжникам. Одна из них негромко заскулила. Все еще стоя на колене, великан щелкнул пальцами в металлических перчатках, и Принцепс, вскочив, тут же подбежал к нему с опущенной мордой, покорно позволив гиганту себя погладить. Затем пес опрокинулся на спину, растопырив лапы в воздухе, и блаженно заурчал, наслаждаясь лаской.