Андрей Крымов - Хранитель тотема

Квадропсы оказались настоящими специалистами по обнаружению затаившихся каналли. Они чуяли «скорпионов» вне зависимости, пытались те замаскироваться или нет, на расстоянии, с которого можно было без риска для здоровья уничтожить притаившихся тварей. Вожатый квардропсов Симон раз за разом оповещал десантников о засадах, и короткие хлопки «Гаузеров» с глушителями исправно ликвидировали опасность до того, как туземцы успевали броситься врукопашную.

— Циарети, Хатанко, — тихо позвал старших квадропсов Симон. Большеголовые собаки неслышно приблизились к вожатому. — Сержант хочет разделить отряд. Стаю тоже придётся разделить. Младшие останутся со мной и помогут отыскивать «скорпионов». Меня волнует другое: сможете вы общаться с неподготовленными людьми без меня? Сможете ли вы объяснить им то, что я понимаю с одной мысли?

Псы только что не пожали по-человечески плечами, дескать, о чём разговор. Симон успокоился — похоже, они в принципе не против, а это главное. Старшие квадропсы были намного опытнее и искуснее своих младших товарищей из относительно недавнего четырёхлетнего помёта, а заодно обладали поистине чудовищным чувством собственного достоинства. Никто не мог заставить квадропсов сделать что-то, если собаки-мутанты считали, что это идёт вразрез с их понятиями о «правильности», причём угадать, в какой момент что будет «правильным» было решительно невозможно. Симон не был вожаком — всего лишь вожатым и сейчас волновался, не сочтут ли Хатанко и Циарети, что он ими манипулирует? И не посчитают ли общение с неподготовленными солдатами ниже своего квадропсового достоинства? Но вроде бы обошлось.

Сержант Ли мрачно глядел на двух лохматых собак — как он с ними будет общаться? Лаем? Вожатому хорошо — у него в башке эманационный чип, благодаря которому он мог улавливать оттенки эмоций квадропсов, а те в свою очередь лучше понимали приказы человека. У сержанта никаких чипов в мозгах не было, даже таких, которые частенько вставляли себе бойцы спецназа, однако ему придётся каким-то образом общаться с квадропсами. Потому что маленький спецотряд необходимо было разделить.

Дело было в том, что сержант Ли, связавшись с полковником, выяснил: колонна бронеходов намертво застряла на выезде из каньона. Туземцы каким-то образом умудрились обрушить настоящую каменную лавину в тот момент, когда головная машина проехала в узкое ущелье. Транспортёр был безнадёжно изломан, однако экипаж остался жив. Экипажи двух уцелевших машин пытались спасти товарищей из каменного плена, а пилот штурмовика сеял смерть на окрестные горы — сержант Ли видел, как сотрясается изображение после каждого взрыва вакуумных бомб.

— Вы там смотрите, чтобы вас самих не завалило, — ворчливо сказал Ли, когда крупный камень пролетел мимо головы полковника. — Пусть летун повременит с бомбами, а то вас спасать будет некому.

— Спасибо за заботу, Пек! — кивнул полковник и сказал: — Похоже, мы оттянули на себя все силы каналли, что есть в этом районе. Теперь вам карты в руки. Подумай, сможешь ли разделить отряд надвое так, чтобы в обеих частях были квадропсы.

Джолахич уже был в курсе того, насколько полезны оказались мутанты. Сержант Ли прищурил узкие глаза.

— Это приказ?

— Рекомендация, — помедлив, ответил брукиец. — С одной стороны, разделившись, вы станете слабее, но зато шансы на то, что хоть один отряд доберётся до руин станции, существенно вырастут. Пек, смотри сам.

— Если нас прижмут, я останусь отвлекать на себя туземцев, — спокойно сказал сержант, будто обсуждал ходы в партии в трёхмерные шахматы. — Со мной будут Джовер, Дроздов и Агилера. Ну и пара этих монстров. Вожатого, пожалуй, отправлю.

«Значит, к станции пойдут Ионий, Пак и Ойралл, — подумал Джолахич. — Что ж, старый сержант знает, что делает. Ионий и Ойралл были ветеранами каанской войны, а Пак в прошлом рейнджер. Если кто и имеет шансы добраться до цели — так эти трое. И с ними будет вожатый с двумя псами».

— Ты Иония проинструктировал насчёт поисков, если он первым доберётся до станции? — спросил Джолахич, хотя и не сомневался в ответе.

— Самой собой!

— Хорошо, Пек! Если примешь бой — вызови штурмовик. Он зачистит окрестности. Удачи!

— Спасибо, сэр!

До самого вечера отряд спецназначения неслышными тенями скользил по чужим джунглям, по пути уничтожая не только туземцев, но и любую местную хищную жизнь. Однако уже перед самым закатом квадропсы доложили, что учуяли скопище «скорпионов». Причём, «скопище» Симон перевёл довольно приблизительно — количество, скорее, близилось к тысяче. Это могло означать только одно: каналли всерьёз взялись за чужаков на своей территории.

И сержант Ли начал делить свой крохотный отряд, чтобы одна часть приняла бой, дав возможность товарищам незаметно проскользнуть меж лап кровожадных туземцев.

Сверкающая нить, идущая от груди Сергея, превратилась в бледную костлявую руку. Пальцы с длинными когтями сжали сердце человека, и тут же жуткий холод сковал его. Огонёк жизни с каждым мгновением становился всё меньше и меньше — Сергей чувствовал, как испаряются силы, словно тонкий слой воды на раскалённой сковороде. Ещё секунда, другая, и он перестанет быть. Одно хорошо — никакой боли уже не чувствовалось. Только холод и бескрайнее, всеобъемлющее, вселенское спокойствие.

Он собрал оставшуюся волю к жизни, разорвал липкие объятия безмятежности и оттолкнул прочь костлявую руку.

— Нет! Не хочу! Мне рано умирать!

— Умирать никогда не рано, — в бесплотном голосе послышалась насмешка, — и никогда не поздно.

Рука вновь потянулась к сердцу, но вдруг остановилась.

— Погоди! Ты же меня ощущаешь?

— Не понимаю, что значит «ощущаю»?

— Сколько пальцев? — фигура в балахоне вытянула руку и показала три костлявых пальца.

— Три, — оторопело ответил Сергей.

— Интересно, — после некоторого молчания промолвила фигура в длинном балахоне. — Надо позвать Старшего.

И тут же появилась ярко-оранжевая фигура, напоминающая какое-то морское животное с множеством ножек в нижней части тела и десятками тоненьких рук.

— Вот он. Он меня ощущает. Значит…

— Но я не чувствую Тотема.

— Но он меня ощущает и реагирует.

Оранжевая фигура некоторое время помолчала.

— Оставь его. На время.

Фигура в алом балахоне убрала когтистую руку. Кто были эти двое и откуда взялись, Сергей не знал, но чувствовал в оранжевом нечто очень знакомое, словно он когда-то уже встречался с этим существом… или духом?

— Эй, ты забыла себя! — оранжевый остановил уходящую Смерть.

Фигура в алом оглянулась и рванула сверкающую нить. В груди у Сергея холод тут же пропал, зато теперь разлился огонь. Парень попытался разодрать пальцами левую сторону груди, чтобы утихомирить выжигающую боль, а нереальное окружающее поплыло перед глазами. Фигура в алом, карикатурный оранжевый тип, серое «нечто», где они втроём находились, всё это завертелось в бешеном хороводе, центром которого была обжигающая боль в груди.