Юрис Осиповс - Снежака, дочь Платона

— Мы останемся, а вы можете уплывать! — крикнул Силфан Петролиусу и махнул рукой в знак прощания. Испуганный купец не стал ничего спрашивать, спеша побыстрее уплыть, пока викинги не передумали.

— Мы плыли в Галлию, чтобы пощипать тамошних жителей, — Хальбард почесал щеку, наблюдая за тем, как купеческий корабль поспешно уплывает в сторону Скандинавии.

— Хорошо, что мы вас встретили, — улыбнулся Хьярм. — А то пришлось бы все лето провести на берегу.

— Да, — кивнул ярл и отошел к рулевому веслу. Вернулись, втроем захватили корабль и еще привезли с собой сундук золота, такого ярл не ожидал.

Силфан встал у борта корабля, наблюдая за тем, как исчезает на горизонте купеческий корабль.

— Хальбард Кровавый безумец, — прошептал Харм, так чтобы другие не услышали.

— А что, хорошо звучит, — хмыкнул Силфан.

— А почему мы отпустили их? — спросил толстощекий, с сожалением погладив рукоять топора.

— Тогда нам осталась бы лишь часть добычи, а так у нас на троих сундук золота. Кроме того, что лучше? Вернуться назад, как гребцы на корабле южан, или как герои, захватившие втроем целый корабль?

Хьярм расхохотался и хлопнул Силфана по плечу. Его новый друг продолжал удивлять викинга, но не оценить по достоинству его выдумок викинг не мог.

Осенью нагруженной добычей драккар вернулся в поместье Хальбарда. Викинги потеряли убитыми несколько человек, но захваченная добыча стоила нескольких жизней. Оставшееся до зимы время викинги провели готовясь к зиме. Заготавливая припасы, чиня дома и заготавливая дрова. В долгие зимние вечера, когда викинги вспоминали убитых ими за лето врагов и захваченную добычу, Хьярм Толстощекий и Харм зверобой рассказывали самые невероятные истории об их путешествии вместе с ведьмаком Кри. Со временем истории обрастали дополнительными, все более невероятными подробностями, но каждый раз викинги клялись, что это истинная правда. Когда викинги отказывались им верить, они спрашивали Силфана подтвердить их слова. И Чужеземец, не вдаваясь в истории, заверял викингов, что это именно так и было, а, как было известно викингам, Силфан никогда не врал. Викинги не хотели им верить, но затем вспоминали, что они втроем захватили целый корабль и привезли с собой целый сундук с золотом. А это было деяние, достойное величайших героев, и викинги выпивали за славу своих друзей.

Миновала зима, и в Британии, из священной рощи друидов вышел одинокий воин. На его плечах висел плащ, наполовину сшитый из шкуры волка, а наполовину из шкуры медведя. За спиной воина висел меч. Иногда он смотрел на свою правую руку и сжимал ее в кулак. Видя, как сжимаются пальцы, он улыбался и устремлял свой взгляд вперед. В пути он избегал людских поселений. Проведя почти полгода в священной роще друидов, которые лишь изредка разговаривали с ним, он не знал, что происходит в округе, но и не интересовался этим. Теперь он спешил побыстрее покинуть владения Аутисиуса римлянина, чтобы устремится навстречу новым сражениям и битвам. Кри ведьмак покинул земли Аутисиуса, не встретив никого из людей и не навестив дворец Аутисиуса. Поэтому он не узнал, что в деревне, которая принадлежала Аутисиусу, недавно поселилась молодая девушка. Римлянин выделил ей земли и дом, а также подарил раба, который помогал ей вести хозяйство. Девушку называли Снежака, дочь Платона. Она ничего не помнила о своем прошлом, но крестьяне не беспокоили ее вопросами, так как сам Аутисиус оказывал ей покровительство. Иногда Снежаку навещала ее подруга Мойра. Ее наставник друид Густматрикс всегда отпускал ее погостить у подруги. Иногда расспрашивал о ней, но никогда не навещал Снежаку, которая стала одной из крестьянок, которые жили под покровительством Аутисиуса римлянина.

Сон, а может быть явь. Он не знал этого и не желал знать. Она стояла перед ним. Улыбалась. О, да, он все еще помнил ее улыбку, то, как она смеялась. Годы, десяток лет, неважно, он помнил все так, будто это произошло несколько мгновений назад. Как часто он закрывал глаза, а она стояла перед ним. Светлые волосы, совершенное лицо, круглая грудь и тонкий стан. Бедра, по которым хотелось провести рукой. Она была такой теплой и мягкой, как она умела смеяться, заразительно, с легкой хрипотцой, но с откровенностью, вызывающей улыбку даже на его лице.

Он вспомнил птиц, которых видел в Британии. Когда вылуплялись птенцы, родители поочередно кормили их, но при этом отец кормил и самку, восстанавливая таким образом их отношения. Ему тоже хотелось заботиться о Снежаке — постоянно, каждое мгновение быть рядом с ней. Прижать ее тело к себе. Ощутить тепло, исходящее от нее, вдохнуть запах ее волос, ощутить очертание ее груди, каждое мгновение быть рядом с ней. Вот она стояла перед ним, в лучах солнца. Она напоминала богиню. Ее лицо начало меняться, искажаться. Все ее тело сгнило, приобрело образ мертвеца, пролежавшего в земле многие годы. Она снова превратилась, приняв облик чудовища, в Снежаку, дочь Платона. Чудовище зарычало и прыгнуло на него.

Кри вскрикнул и вскочил в постели. Ведьмак был покрыт потом и тяжело дышал. Он чувствовал возбуждение, которое сменилось страхом. Дувший сквозь открытое окно прохладный ветер приятно освежал его нагое, покрытое потом тело. Он вспомнил свой сон и то, что могло быть его причиной. Разговор со своим другом и учителем, которого он приехал навестить.

— Я много раз кидал руны и читал по звездам. Я заглянул в будущее и прошлое. Она жива. Снежака, дочь Платона, жива, и ты должен найти ее. Ваши судьбы связаны, но сейчас ей угрожает опасность, и ты должен спасти ее, чтобы спасти себя.

— Этого не может быть, — он встал с кресла и заходил по комнате, — она мертва, погибла от ран, когда я не смог защитить ее.

— Но видел ли ты ее тело, ощутил ли ты, что это именно она?

— Нет, но друиды не стали бы лгать. Зачем это им?

— Именно это ты и должен выяснить.

Его старый учитель вошел в комнату и зажег свечи.

— Не спится, Кри, — усмехнулся старик.

Кри встал с постели и оделся. Не говоря ни слова, старик заварил чай и подал его Кри. Некоторое время они просидели за столом, но затем старик ушел спать. Углубившись в размышления, Кри ведьмак выпил чай и не заметил, как заснул прямо под столом. Ему опять приснился кошмар, и он вскочил, на ноги, опрокинув табуретку. Ее человеческий образ все еще стоял перед его глазами. Кри схватил свой меч и подхватил плащ. Ему казалось, что маленькая комната душит его. Он выбежал на улицу и побежал в сторону моря. Он должен найти ее. Должен убедиться, что она жива или мертва. Когда он скрылся за деревьями, его учитель вышел на улицу. В его руках был посох из дуба и его конец украшал череп новорожденного, задушенного во время родов. Ветер затрепетал образ учителя, и он размылся. Когда он снова приобрел твердые очертания, это был уже другой человек. Если бы Кри заглянул за дом и прошел немного в лес, то под сваленными ветками нашел бы тело своего учителя.