Кайл Иторр - Змеиное логово

Село как село, похожее на какие-нибудь Гореничи или Капитановку, если брать ближайшие окрестности Киева. Как раз в таком антураже под Миргородом обитал дед Яр, так что мне и Ольке пейзаж практически родной. Отмечаю, однако, что по крайней мере с одной стороны у поселка Белый Яр наличествует защитный вал с палисадом — большой привет римскому легионному лагерю, разве что там его копали вручную, а здесь работал минимум трактор с отвалом, — и пулеметное гнездо со старичком-«горюновым» на самопальной поворотной турели.

Идекарты у нас на въезде никто не проверяет; спросили, к кому, для порядку заглянули в машину, кивнули и помахали рукой вслед. Нужный адрес — Лесная, четырнадцать, — при помощи аборигенов обнаруживается быстро. Подкатываем к домику и рассматриваем, не выходя из машины.

А что. Уютный на вид двухсемейный длинно-одноэтажный «дуплекс» с двойным адресом, каркасно-щитовые стены сияют свежей и весьма оригинальной покраской — желто-голубые эсхеровы ящерицы, вот не лень же кому-то было. Сбоку навес, под которым стоит шведская «буханка», на коротко подстриженном газоне разбросаны игрушки, в кресле-качалке рядом лежит заложенный закладкой томик Даррелла. Под скошенной шиферной крышей то ли чердак, то ли комнатка в мансарде, даже окошко есть, хоть и крохотное. Недостает печной трубы; при украинских зимах печь или камин в доме, где живут круглый год и нет иного отопления — суровая необходимость, однако со здешней минимальной температурой плюс двенадцать по Цельсию оно, пожалуй, не столь критично.

А когда мы, пристроив «Ниву» рядом с Олькиной «вольвой», идем к веранде, нас окликает соседка:

— Кого-то ищете?

Объясняю, кого именно. Заодно представляюсь. Даниловна, как просит себя называть бдительная старушенция, подтверждает — да, мои обитают именно здесь, но прямо сейчас дома никого нет: Валентин на работе и приедет только вечерней маршруткой, дед Яр где-то в сельсовете, а Олька сдала малышку в ясли и сейчас на сборах.

— Каких еще сборах?

— Тренировки «по боевому расписанию», — улыбается Даниловна. — Мужики числятся резервистами в ополчении протектората, а бабы, старики и мелочь — в «доськах», — видя наш непонимающий взгляд, сразу расшифровывает: — Ну, «Добровольное обчество самообороны», резервистов-то в любой час могут дернуть «в ружье», и поселок тогда одним «доськам» и оборонять, ежели что, тьфу-тьфу-тьфу. — Суеверно стучит по черенку граблей. — Вообще молодчина твоя сестра, могла бы потребовать отсрочки, мол, у меня дите, ей бы слова никто не сказал; но поняла, что дело нужное. Появись в округе банда — армейцы, конечно, ее в тонкий блин раскатают, когда догонят, только еще ведь нужно догнать. А так, даже если все мужики на выезде, поселок есть кому прикрыть.

Сара удивленно вздергивает бровь:

— А что, тут такое часто случается?

— Сейчас — уже нет, «в ружье» с начала того года наших резервистов не поднимали ни разу. А в прежние времена бывало, да. Вот, скажем, лет восемь назад… — задумчиво прищуривается, — да, точно, как раз в тринадцатом дело было, Демид послал московских барыг темным лесом, его братва разбиралась с московской по всей территории, чистая, господи прости, махновщина творилась. Армия, сколько ее было, сбивалась с ног, а банды ить как чуяли, где урвать можно. Спасибо еще, в те годы о чеченах еще почти никто не слышал, а с отдельными залетными разбойниками как-то потихоньку справились… Вот в те времена резервисты с военными бок о бок работали. Это потом Русская Армия приподнялась, набрала сил, выбила Имамат за Амазонку и после войны крепко встала на нашем берегу и частично на том, а всех залетных стали отлавливать еще на подступах к протекторату, ну и ополчению посвободнее стало. Но это здесь; а на юге и западе, вдоль Амазонки и у Берегового, рейды нохчей и сейчас не редкость. Далеко вглубь территории забраться не могут, отловят, вот и лезут на тамошние поселки да заимки.

Массаракш. Вялотекущая пограничная война во всей красе. То-то я сразу, как увидел на карте Ичкерию у границ русских земель, предположил, чем такое соседство оборачивается. Правильно предположил, получается. Да, под Демидовском вроде как уже безопасно, это плюс; а минус в том, что резервист-ополченец — при надобности тоже «встает под ружье», и защищать родную хату отправляется не на поселковый периметр, а куда прикажет начальство и товарищ военком. Хорошо, когда такой надобности нет и близко, но тут-то, в «протекторате Русской Армии» с добрыми соседями-чеченами, да и бразильцы не самый спокойный в этом плане контингент, она очевидна.

Даниловна порывается затащить нас в гости «на чай», пока кто-нибудь из наших не вернется домой, и заодно посплетничать обо всем, что творится на белом свете, когда еще со свежими людьми получится перемолвиться словечком. На полчасика заглянули бы, а рассиживаться полдня — как-то невежливо, мы ж и без приглашения, и с собой «к чаю» ничего не припасено, местную лавку «всякой всячины» мы проезжали, но заглянуть прикупить чего и мысли не возникло. Так что обещаем на днях обязательно попробовать зеленый чай «по старинному башкирскому рецепту», мол, в жару лучше любого лимонада, но прямо сейчас — направляемся к соседнему дуплексу, где попадаем в не менее гостеприимные объятия тетушки Аллы.

— Правильно зашли, — сообщает она, — Аркаша и Миша тоже на сборах, Рая в школе, а Ева только утром заходит, с уборкой помочь. Весь день одной сидеть — скучно, однако; соседи все свободное время занимают огородом, а я этого дела никогда не любила.

— А Соня что? — спрашивает Сара.

— А что Соня? Соня, дорогие мои, нынче вся в хлопотах. По телефону ее только и слышу, нас-то на поселение сразу сюда отправили, а ее в другое какое-то место, куда — не говорит, мол, нельзя пока, спасибо, сотовым пользоваться разрешили. Говорит, работа интересная, новая, но даже в гости к нам вырваться пока никак.

Массаракш. И в какую это шарашку ее запихнули?

Нет, неправильный вопрос: стоило ли сбегать от возможной шарашки под крылом орденской СБ, чтобы оказаться в аналогичном «почтовом ящике номер тринадцать», только уже в протекторате Русской Армии? Ладно бы в порыве искреннего патриотизма, так за Соней я подобного не припоминаю.

С другой стороны, Соня на «новую интересную работу» согласилась сама, если б ее загребли силой или обманом, ни о каких звонках родне не было бы и речи. Так что вариант должен быть стоящим. Спросить прямо у нее, что ли? А почему нет, выспрашивать номер с целью перезвонить самому, пожалуй, лишнее, но обозначить интерес можно вполне открыто.

— Ну, это несложно, — кивает тетушка Алла, — будет звонить, передам. А теперь рассказывайте, как у вас.