Владислав Жеребьёв - Ретранслятор

— Пьешь? — вновь бросил он, пробегая мимо меня.

— Так я же это… — растерялся я, вспоминая все пережитое и не лучшее состояние собственного организма.

— Значит, пьешь. — Дмитрий на секунду задержался в проходе. — Дуй за мной. Спирт в небольших дозах полезен в любых количествах, да и Захар приехал, в хорошем настроении, кстати, так что дуй за мной.

— На пустой желудок?! — было возмутился я, но Дмитрий хмыкнул и выскочил в дверной проем.

Мне же ничего не оставалось делать, как направиться вслед коварному подстрекателю, и чем дальше я шел, тем больше чудесных ощущений испытывал мой организм. Первые пару десятков шагов по коридору, гулкому, наполненному живыми звуками и запахами, я прошел вполне легко. Вторая часть пути, пролегающая сначала по нестриженому газону, тропинке вдоль сарая и мимо пары парней в толстовках, колющих дрова, тоже была замечательная, а когда я, вслед за Димой, проскользнул под хмурые взгляды охранников за периметр и поспешил, перескакивая через корни деревьев и разлившиеся ручьи, куда-то в глубь подлеска, то и вовсе почувствовал себя отлично.

Тропинка, на которую мы в итоге выбрались, долго петляла между деревьев, пачкая ноги глиной и прелой листвой, пока не вывела на умопомрачительный запах самого-настоящего шашлыка. Трое сидели на раскладных стульях и, потягивая пиво из бутылок, с ленцой следили за шкворчащим на шампурах мясом.

Одного, точнее, одну из этой веселой компании я уже знал. Девушка с тонким, чуть надломленным голосом, Наташа, самозабвенно нависая над мангалом, бдительно следила за пышущими жаром углями, то и дело ворочая шампуры. Запах стоял фантастический. Природа, свежий воздух, пикник. Хорошо все, замечательно, лучше не бывает, если бы ни одно но.

Остановившись в паре метров от сборища, я машинально провел ладонью по гладко выбритой голове.

— Подстригся? — Наташа отвлеклась от готовки и, переведя на меня взгляд, улыбнулась. — Присаживайся.

Дима бухнул баклагу со спиртом у ног рыжего субъекта в потертом пиджаке с заплатами на локтях и ботинках военного образца, выглядывающих из-под широких джинсов, и упал на свободный раскладной стул.

— Знакомься, — кивнул он.

— Андрей. — Я протянул руку рыжему, и тот, добродушно улыбнувшись, сжал мою ладонь.

— Геннадий. Сканер.

Переместившись к последнему члену компании, я на секунду остановился. Лицо его, худое, бледное, с огромным количеством морщин и выцветшими, неприятными, будто у рептилии глазами, показалось мне знакомым. Что-то знакомое, опасное, непредсказуемое, что следует обходить стороной, но как я ни старался, ничего вменяемого мне в голову не пришло, и я вновь протянул руку.

— Андрей.

— Захар. Фриз. Присаживайся, капитан. Есть серьезный разговор.

Я с сомнением присел на предложенный стульчик и нахмурился.

— Капитан?

— Ну да. — На этот раз пришла очередь удивляться уже Захару. — Вот твоя медицинская карта. — Седой приподнялся, достал больничную папку, на которой сидел, и протянул мне с некоторым изумлением.

Взяв в руки карту, я открыл первую страницу и с сомнением посмотрел сначала на распечатку диагноза, потом на какие-то и вовсе для меня незнакомые данные.

— Начало смотри, — подсказал Захар.

На титульном листе документа, кто бы мог подумать, была приклеена моя фотография, вида бледного. Явно позаимствованная то ли с работы, то ли из другого официального архива. Там я был в форме и даже с парой планок на кителе.

Ниже значилось — «Андрей Петрович Скворцов. Тридцать лет. Капитан инженерных войск».

— Бред, — резюмировал я, возвращая бумаги Захару. — Не скрою, до аварии я работал в НИИ. Наша лаборатория занималась некоторыми вещами, в коих были заинтересованы Министерство обороны, энергетики, Федеральная Служба Безопасности и еще сотни других структур, но военным я никогда не был.

— Странно, — седой поморщился и протянул мне стакан с разбавленным спиртом.

— Не пью, — постарался отбрехаться я от угощения. Виски там со льдом, или коньяк, но спирт, уж спасибо, увольте. Однако седой был настойчив, да и Наталья предложила выпить за знакомство и вновь прибывшего. Сдавшись на милость победителю, я зажмурился и отправил содержимое пластиковой посуды в рот.

А ничего пошло. Вроде как и непривычно, да ничего страшного. Думал, хуже будет, а тут скорее как хорошая водка, ледяная, под закуску горячую. Хорошо пошло.

— Где вы эту карту взяли? — Захар крякнул, пощелкал пальцами и выудил из кармана пачку сигарет.

— Как где? — Дима щелкнул зажигалкой. — У него на спинке кровати, в кармашке таком железном.

— Ничего не перепутали? — ехидно поинтересовался седой.

— Да что тут путать, Захар. — Наташа, убедившись в готовности продукта, начала снимать с мангала шашлыки. — Там же фотка его есть. По ней и определили.

— Фотка, Андрюха, твоя. — Седой с наслаждением затянулся и, выпустив в небо стройку ароматного дыма, уперся в меня взглядом.

— Там много чего моего. — Криво усмехнулся я. Русло, в которое уходил наш разговор, переставало мне нравиться. Даже врученная мне бумажная тарелочка с шашлыком и новая порция горячительного почему-то потеряли свою былую привлекательность.

— Например? — С иронией в голосе поинтересовался Захар, отправляя в рот добрый кус жареной свинины.

— Подпись там моя, которую я не ставил, — начал я по памяти перечислять недочеты, которые приметил цепкий взгляд. — Разрешение моей супруги на операцию, если учесть, что женат я никогда не был. Много там, Захар, интересного, ой как много.

— И правда, — попытался вдруг выступить на моей стороне Дмитрий. — Кольца-то у него на руке нет.

— Кольцо не показатель, — отмахнулся седой.

Некоторое время все молча жевали. Я старался понять, что вообще происходит. Захар, очевидно, не дурят ли ему голову. О мыслях остальных даже догадываться не возьмусь. Наташа продолжала дожаривать шашлык, Дима с головой ушел в разбавление трофейного спирта, а рыжий Гена-сканер, просто закрыл глаза и притворился, что до мирских сует дела ему в данный момент нет и кармическое блаженство ближе еще на один шаг.

— Проверить бы его, — вдруг ни с того ни с сего заныл рыжий, вынырнув из нирваны. — А, Захар? Пощупать? А если выкормыш комендантский…

— В мозги ему лезть собираешься? — оскалился седой. — Не дам. Я не Ханой. Жечь память не позволю.

На этих словах я окончательно почувствовал неладное.

— Да ладно тебе, Захар, — продолжал настаивать Гена. — Или ты меня не знаешь? За десять лет ни одной осечки. Четко все. Вспомни, как проглотов на прошлой неделе срисовал. Если бы не я, сгинул бы дозор.

— С проглотами ловко вышло, — немного смягчился седой. — Хвалю. Но сканить, вот так…