Владислав Жеребьёв - Ретранслятор

Вдруг мигнул свет, и я, замахав руками, попытался предупредить мальчишку, но тот и без слов все понял. Метнувшись в дальний угол, где были свалены пустые картонные коробки и ветошь, воришка ласточкой юркнул в убежище, да так ловко и быстро, что не успел я глазом моргнуть, как мы с пиром вновь оказались в своих камерах-стаканах одни-одинешеньки.

— Браслеты! — Я осторожно приладил наручники на свое место, с тем лишь расчетом, чтобы они просто, прилегали к рукам. Не хотелось в самый ответственный момент быть скованным по рукам и ногам. Моему примеру последовал и Дмитрий. Едва он успел разместить свои путы, как дверь распахнулась, окончательно зажегся свет, загудев где-то под потолком в привинченных к бетону каркасах, и, абсолютно не таясь и не опасаясь за собственную жизнь, нас посетила Василиса.

Ввалившись в карцер, девица продефилировала к центру комнаты и, с иронией обведя взглядом притихших узников, скрестила руки на груди.

— Сидим, мальчики? — усмехнулась она, однако не было в ее голосе той уверенности, с которой она начинала разговор раньше. То ли и правда гонор подрастеряла, а может, настойчивый Ханой, взяв в оборот защитников бункера, портил настроение и упорно „перемешивал карты“.

— Сидеть не воевать, — пожал я плечами.

— Однако повоевать придется, — моя собеседница загадочно улыбнулась, показав ровные белые зубки. — И тут у нас есть два варианта. Либо ты на нашей стороне добровольно, либо действительно включать тебя в проект „Заря“. Решать тебе, но я бы на твоем месте отдала предпочтение вольнонаемному труду.

— То есть ты сейчас, — я даже воздухом поперхнулся от такой наглости, — угрожаешь мне и требуешь, чтобы я вот так вот все бросил, вскочил с места и побежал воевать с Ханоем и его приспешниками, коих не меньше сотни, по собственной инициативе? У вас там у всех глобальное помешательство или данный эффект локален?

— Не хами, Андрюша, — Василиса улыбнулась и игриво погрозила пальцем. — Ты уже понял, что возможности твои, да и твоего приятеля, — косой взгляд в сторону мирно сидящего на полу пира, — купированы? Так вот, это начало. Испытательный полигон, как понимаешь, имеет в своем арсенале много такого, о чем на первых базах и не слышали. Например, подавитель излучения, а теперь и блокиратор. Кто знает, что еще есть в запасе?

— А я вот что лично думаю, — ожил молчавший до этого Дима, — что Андрей вам нужен больше, чем вы ему. Сначала образцы хотели брать, так ведь и брали бы. В чем загвоздка? Теперь же прийти и угрожать, когда кто-то, кому на ваши высокотехнологичные игрушки плевать с высокой колокольни, подошел к воротам, сразу начали искать помощь у вчерашних лабораторных мышей. Поднапряг вас Ханой? Потрепал за пухлый загривок? Интересно, что ему в вашей дыре нужно. Сначала базы штурмуют бункер выживальщиков, теперь комендант ринулся в подземку, набитую всякой дрянью, и все из-за чего? Неужто из-за Андрея?

Я улыбнулся и с иронией посмотрел на Василису, нервно комкавшую что-то в кармане куртки.

— Он ведь прав? — На моем лице появилась улыбка, и будто отрывшееся второе дыхание заставило подняться на ноги и уверенно шагнуть вперед. Получилось почти естественно, не упал и даже не покачнулся, но бога ради, как это было сложно. „Не упасть, не отключиться“ — тяжело бухало у меня в висках. „Не вздумай показать, что ты на грани и готов свалиться без чувств, иначе в мгновение ока из козырного туза превратишься в пустое место“. Схватившись за прутья, я прильнул к ним и, сделав еще более веселую физиономию, продолжил. — И тогда у меня сразу несколько условий. Их придеться выполнить, уж поверь, и с этим я шутить не буду. Или выигрывайте с моим участием, или умирайте без оного.

— Что ты хочешь? — Легкость, с которой девушка пошла на уступки, меня немного разочаровала, но в данных условиях ожидать от нее принципиального отказа от чего бы то ни было, что и сам не знаешь, было бы просто глупо.

— Кто я? — Вот так вот просто. — И не надо юлить, подруга. Вопрос мой элементарен, а вот над ответом тебе придется попотеть. — Ну, так что? — Решив, что больше нет смысла строить из себя супермена, я осторожно расцепил пальцы и, опустившись на бетон, привалился спиной к прутьям решетки.

— Ты ретранслятор, — просто пояснила девушка. — Один из немногих, кто адаптировался в сложившейся ситуации, и даже, если так можно выразиться, остался в выигрыше. Бывают те, кто умеет петь. Другие могут пробежать стометровку за девять секунд. Третьи виртуозно исполняют Чайковского, используя всего три струны. У всех есть талант, развитый в той или иной мере. Твой мозг даже на начальном этапе блокировки потреблял больше энергии, чем стандартный, и именно поэтому ты и попал в пилотную программу „Зари“.

— То есть я был таким всегда? — немного опешил я.

Не скрою, каждый день, хоть на секунду, но я представлял себе подобный разговор. Каждый раз передо мной выступал некий всезнайка, мифическое существо без пола, возраста и личности, коему я цеплял удобную для меня личину. Сначала это было высшее существо, чьи знания и умения были за пределами понимания обычного человека. Затем на его место пришел кто-то свой, из человеческой расы, с руками, ногами и здоровым цинизмом, но и он вскоре отошел в сторону. Представлял я себе этот разговор, каждый день по крупице проецировал, но не так и не тут.

— Да. Впрочем, как и все остальные. — Уверенно кивнула Василиса. — Я не присутствовала при старте проекта, однако лично видела данные, подтверждающие повышение пси-активности определенных участков коры головного мозга вследствие активного облучения электромагнитным импульсом с, казалось бы, рандомной, но на деле, строго выверенной частотой.

— А что же все остальные не стали суперами? — иронично поинтересовался Дима из своей клетки. — Одни людей усилием мысли жгут, другие собой торгуют. Неправильный какой-то подход.

— Умоляю, Дмитрий. — Василиса рассмеялась и, обернувшись к пиру, иронично нахмурила брови. — Уж вам и альтруиста играть. Не надо, очень прошу…

Свет мигнул, и где-то отчаянно завыла сирена, заставив Василису заметно занервничать. Девушка и так не была верхом спокойствия, но как только заработал звуковой сигнал, и вовсе начала терять концентрацию.

— Проект был ошибкой, — затараторила она, нервно озираясь по сторонам, — и не предназначался для наступательных целей. Я, правда, подключилась к разработкам уже в самом конце, начав работать с отцом на заключительном этапе кампании. Поняв, что „Заря“ отягощена энергопотреблением и не один из испытуемых не может сохранить активность на расстоянии более пяти километров от излучателя, Министерство обороны приняло решение организовать своеобразный псионический пояс страны, а именно, расставить вышки, зона действия которых будет накладываться друг на друга, вроде как плетение кольчуги. Техническая сторона была выверена до миллиметра. Импульсники, источники саморезервирующегося питания, накопители. Двадцать лет работы приносили свои результаты, но все вставало намертво, когда речь шла о носителе. Алгоритм удачной работы пси-испытуемого и тонкие настройки тысячи ретрансляционных вышек были настолько различны, что либо не срабатывали, либо превращали несчастного в слюнявого идиота.