Энтони Рейнольдс - Отметка Калта

— Какая-то… тварь , — отзываюсь я.

— Что это? — шепчет Ионе Додона.

— Что-то, убивающее одним своим видом, — отвечает Форнакс. — Противоестественное. Оно прячется в тени и ждет, когда мы станем выискивать его светом. Похоже, одна только его иномировая внешность так ужасна, что способна убить.

Тени наклоняются вперед, когда подствольный фонарь одного из цикатрициев внезапно исчезает.

Мы все разворачиваемся, вскидывая оружие, но после незримого зверя осталась лишь фигура, вырезанная во мраке.

Додона издает вопль.

— Назад! — реву я. — Оно рядом с нами!

Втолкнув сапера себе за спину, я высоко поднимаю щит. Додона снова вопит. Не могу ее осуждать. Она всего лишь человек.

— Владыка Император, — кричит один из солдат. — Это…

И цикатрициев больше нет, они окаменели, превратившись в кристаллизированную тьму. Любопытство погубило их.

Не подумав, я едва не оборачиваюсь, прежде чем одергиваю себя. Молниеносно хватаю Форнакса и Додону.

— Закройте глаза, оба!

Страх чужд моим сердцам. Я — Легионес Астартес, Ультрадесантник, однако в страхе перед темнотой есть нечто первобытное. Даже я в силах понять ужас перед неведомым. Я не отрываю взгляда от гравировок на ногах.

— Как нам его убить? — визжит Додона, крепко вцепившись в мою руку, держащую щит.

— Никак, — отвечает Форнакс. Мой брат будет это отрицать, но я чувствую, как он озирается своим легким колдовским взором, который во мраке касается моей души.

Моя тревога за них перерастает в тревогу за всех наших людей, влачащих существование в аркологии Магнези под знаменем 82-й роты. Что будет, если подобная мерзость найдет способ попасть внутрь?

Я не могу этого допустить. Необходимо предупредить Таврона Никодема.

— Брат Форнакс, — неожиданно для себя говорю я, — забирай Додону и возвращайся в терминальное помещение. Не задерживайся. Отправляйтесь назад в Магнези и сообщите тетрарху о том, с чем мы здесь столкнулись. Несущие Слово обрекли на смерть себя и нас. Он будет знать, что делать.

Я чувствую, как брат собирается возразить, но времени нет.

— Скорее, — тороплю я его.

Форнакс подхватывает Ионе Додону перчаткой под руку. Сапер крепко держится за мой наруч, но от испытываемого ужаса позволяет увести себя прочь.

— А вы? — кричит она.

— Отведи брата Форнакса обратно в Магнези, — приказываю я, резко вскидываю меч и рассекаю кристаллическое тело стоящей рядом статуи Несущего Слово. Та раскалывается, и пещеру-храм заполняет какофония. Эхо визга и треска падающего обсидиана разносится по туннелям и расщелинам Пенетралии.

— Я выманю это на себя, — говорю я, — и дам вам шанс спастись.

Додона начинает было что-то говорить, но мой клинок разбивает еще двух Несущих Слово.

— Идите!

Туннель поглощает их, словно громадная змея. Я стою в одиночестве в сфере скудного света. Окружающая меня чернота всеобъемлюща. Я чувствую ее намерение погасить само мое существование. Кто узнает о Пелионе? Пелионе Младшем, что, словно герои былых времен, сражался с древним злом во чреве обреченного мира, освобождая империю Ультрамара от тирании существ, которые не должны существовать?

Я разбиваю культиста боевым щитом. Меч рассекает другого надвое. Тот распадается ливнем осколков чистой тьмы, звук раскалывания кажется слишком резким для помещения.

Невероятно, но сквозь шум разрушения я слышу грохот в дальнем конце зала. Я разворачиваюсь, выставив перед собой боевой щит и приготовив клинок для удара.

Какой-то невидимый зверь движется во мраке прямо на меня.

Я его выманил. Отвлекающий маневр сработал. И теперь я заплачу за свой успех.

Подготавливаю себя к кошмару, который вот-вот увижу. Какая-то ужасная тварь, невообразимо отвратительная на вид. Некая омерзительная сущность, которая живет лишь для того, чтобы прервать мое существование. Я ощущаю ее холодное извращенное одиночество, проклятую силу, которая обрекает на вечное одиночество и приканчивает даже тех, кому хватило глупости призвать ее на свет. Тварь неистово приближается с первобытной яростью. Цунами кристаллических осколков грозит захлестнуть меня.

В этот миг я осознаю, что думаю об Азуле Горе. Перед моими опущенными глазами на мгновение проносится его лицо, полное горечи и ненависти. Я размышляю об его утверждении, будто он в состоянии прикончить меня одним-единственным словом.

Действительно, это слово — «Пенетралия» — привело меня к гибели.

И тут меня посещает понимание.

Азул Гор пережил внимание зверя извне. После призыва чудовище обратило всех собравшихся очевидцев в овеществленную тьму. Возможно, Азула Гора не пригласили на ритуал. Быть может, у него были иные, более важные дела, или же он просто почувствовал приближение смерти.

Как бы то ни было, спасение из Пенетралии стоило ему глаз.

Извергнутый мраком зверь уже рядом со мной, он разносит статуи жертв на своем пути. Очевидно, что он намеревается прикончить меня.

Я подношу меч к шее. Остается только одно, и я провожу клинком по горлу. Отточенное молекулярное лезвие скользит по канавке между шлемом и замками доспеха. Рассекает силовые кабели и нейропроводку. Визор гаснет. Оптика шлема темнеет, передача данных от авточувств прервана.

Я ввергаю себя в искусственную слепоту. Неполноценность, которая может спасти мне жизнь. С шипением воцаряется пронизанная помехами чернота.

Удар зверя сбивает меня с ног, и я падаю спиной вперед, расколов скульптурную группу. Атака твари напоминает какое-то тягловое животное, вроде охваченного паникой быка-грокса. По атаке сложно оценить размеры чудовища, но оно бьет, словно могучее четвероногое или постоянно сгорбленное существо, которое бросается вперед на двух более сильных лапах.

Никаких рогов. Никаких когтей. Никаких челюстей с кривыми зубами.

Возможно, нет вообще никаких челюстей. Просто иномировая громада, полная ярости и древней мерзости.

Мир в бурном мраке переворачивается. Я снова поднимаюсь на ноги, держа в руках меч и боевой щит. Выключаю прожекторы доспеха, погружая все помещение в глубокую черноту. Сомневаюсь, что это обеспокоит демоническую тварь. Я призываю на помощь десятилетия тренировок и сверхчеловеческие чувства. Это непросто — будучи космодесантником, я полагаюсь на генетически и технически усиленное зрение, чтобы убивать и избегать гибели.

Вместо этого я подстраиваюсь под движения зверя. Подача данных и питание шлема прерваны, и я не в состоянии усилить свой слух. Впрочем, мои уши чутки даже в глухой оболочке шлема. Пещера теперь устлана ковром стеклянистых осколков тьмы, и я слышу хруст шагов чудовища.

Я погружаюсь в мир звуков. Отслеживаю скрип каждого осколка, шуршание раздавленной черноты под ногами, превращение кристаллических фрагментов в клубы темной пыли.