Максим Резниченко - Плетущий

– Хорошо, – наконец негромко говорит моя подопечная, – допустим, я готова принять от тебя этот дом в подарок. Что дальше?

– Ничего, – и улыбаюсь, – от вас не требуется ничего подписывать, тем более своей кровью, как вы наверняка могли подумать. Живите здесь и делайте все, что хотите. Радуйтесь жизни.

– Хорошо, – повторяет она, но на этот раз уже более твердо, – я согласна, но с одним условием.

– Каким? – мне действительно любопытно, что она могла придумать.

– Ты также примешь от меня подарок.

С интересом жду продолжения, потому что вижу, как она пытается, видимо, придумать, что же подарить мне взамен.

– Вот, – она тянется к шее и спустя несколько секунд протягивает мне сережки, которые так удивили меня своей изящной красотой, едва только я их увидел. – Это мой подарок.

– Не уверен, что могу принять его, – в некотором замешательстве отвечаю я, удивленный столь щедрым даром.

– Они на самом деле имеют для меня большую ценность, – моя подопечная неправильно меня понимает. – Они, конечно, золотые, но мне их подарила Лиза, когда они с детьми приезжали ко мне в гости два года назад.

– Я не приму их, – качаю головой.

– Но мне больше нечего тебе предложить, – она расстроено пожимает плечами.

Решение приходит неожиданно и кажется мне вполне достойным.

– Сейчас – нечего, – киваю я.

– О чем ты?

– Давайте договоримся о следующем. Вы подарите мне одну из своих будущих картин.

– Картин? – задумчиво повторяет она.

– Да, вы же хотели научиться рисовать, – напоминаю ей. – Теперь у вас появилась такая возможность.

Задумавшись над моим предложением, женщина отвечает не сразу.

– Решено, – говорит она, – я подарю тебе свою картину.

– Значит, мы договорились?

– Договорились.

– Вот и хорошо. В таком случае предлагаю вам осмотреть не только дом, но и выйти на улицу.

– Туда? – она удивленно кивает на сад за стеной.

– Именно.

– С большим удовольствием, – улыбка ей очень идет.

– Кухня находится там, – показываю рукой.

– Я уже поняла, – женщина не двигается с места, продолжая смотреть на меня. – Но сперва я хочу кое-что знать.

– Готов ответить на ваши вопросы.

– Кто ты? – она уже не улыбается, хотя в общем ее настроение не меняется.

– Я вам сказал уже, что я тот, кто хочет вам помочь.

– Это я слышала, но почему? Почему ты помогаешь именно мне? – спрашивает она. – Неужели на свете мало людей, которые нуждаются в помощи больше, чем я?

– Может быть, вы удивитесь, но сейчас вы выразились крайне точно. На свете действительно не так уж много людей, нуждающихся в помощи хотя бы так же, как вы.

– Но почему? Я не чувствую, что мне грозит какая-то беда. К тому же, этот дом… – она делает широкий жест рукой.

– Подумайте о том, – говорю ей, – что вы уже получили необходимую помощь и поэтому чувствуете себя так спокойно и уверенно. А этот дом – лишь часть ее, этой помощи.

– Почему же я ничего не помню? Что же со мной такого произошло, если я так остро нуждалась в помощи? Постой… – мне кажется, будто от волнения она перестает дышать. – Я… Я, что, умерла?

– Вы не умерли, – серьезно отвечаю я, – хотя были очень близки к этому.

– Даже так?

– Даже так.

– Ты расскажешь мне, что случилось?

– Обязательно, – киваю ей, – но не сейчас.

– Когда же? Мне жутко интересно знать.

– Не сомневаюсь, – и добавляю, – Когда настанет время рассказов, вы обязательно услышите самую полную версию.

– Обещаешь?

– Да, но только если вы сами все не вспомните.

– Это возможно?

– Более чем.

– В таком случае я постараюсь.

– Вот и хорошо. А теперь пойдемте на улицу.

Честно говоря, я совсем не ожидал такого жгучего интереса и такого количества вопросов с ее стороны. Как правило, после обработки сознания люди какое-то время приходят в себя, и я, чего уж таить, собирался воспользоваться временной рассеянностью своей подопечной, показать дом, сад и покинуть этот сон. Но все пошло совсем не так. Она оказалась очень сильным человеком, в первую очередь, духом. Но время идет. Я и так провел в этом сне уже не меньше двух часов. Хотя нужно признать, что оно того стоило.

Свежий воздух, напоенный ароматами трав и цветов, врывается в помещение, едва только женщина открывает дверь на террасу. Разноцветные бабочки ну и, конечно же, пчелы – куда без них – влетают вместе с теплым сквозняком. Моя подопечная громко ойкает и отшатывается.

– Не бойтесь, – успокаиваю ее, – пчелы вас не тронут.

– Да?

– Да. В этом доме и в его окрестностях вы можете чувствовать себя спокойно. Ничто и никто не сможет навредить вам или как-то обидеть.

– Спасибо, – она грустно вздыхает. – Полагаю, за это нужно благодарить тебя?

– Вас что-то тревожит?

Она снова вздыхает:

– Только одно. Очень грустно, что это всего лишь сон, который скоро закончится. Я совсем забыла об этом, когда согласилась подарить тебе картину, ведь я не успею научиться рисовать за такое короткое время.

– Вы ошибаетесь, – отвечаю я. – Этот сон никуда от вас не денется. Этот дом, этот сад и вся долина будут ждать вас каждую ночь, чтобы подарить вам свое тепло и защиту. А чтобы заснув, попасть именно сюда, вы перед сном должны просто мысленно представить себе это место.

– Так просто?

– Это действительно кажется довольно просто, – и поправляюсь, видя новые вопросы в ее глазах, – и на самом деле – очень просто. Теперь выходите на террасу.

Она замирает на пороге, оглядываясь с восхищением. Мне передаются ее чувства, и я с удовлетворением отмечаю, что не зря старался, создавая для нее этот крохотный мир, спокойный и безопасный. Моя подопечная действительно счастлива находиться здесь.

– Как красиво, – едва слышно шепчет она и оборачивается ко мне. – Здесь живет еще кто-нибудь?

– Нет. Никого, кроме вас, здесь нет.

Легкая грусть невесомой дымкой касается меня.

– Однако, – добавляю я, – это не значит, что никто не сможет составить вам компанию.

– Интересно, – смотрит на меня с вопросом.

Где-то над нами раздается пронзительный и ясный крик, когда орел отвечает на мой мысленный призыв.

– Что это? – женщина глядит вверх, прикрывая глаза ладонью.

– Сейчас увидите.

В том месте, где мы стоим, нам хорошо видно, как крохотная точка в небе стремительно увеличивается – птица камнем падает вниз. Моя подопечная испуганно восклицает и всплескивает руками, но с места так и не двигается, продолжая наблюдать за орлом.

– Это птица, – роняет она негромко.

– Это орел, – киваю ей.

Тем временем Страж, опустившись достаточно низко, красиво расправляет свои мощные крылья, гася сумасшедшую скорость. Еще какое-то время мы наблюдаем за тем, как орел совершает круг над домом. Наконец он опускается еще ниже и, несколько раз громко хлопнув крыльями, опускается на перила террасы совсем близко от нас.