Хироси Сакурадзака - Грань будущего

Если я получу травму, возможно, все получится. Никто ведь не отправит раненого солдата на физподготовку. Повреждение должно быть достаточно серьезным, чтобы помочь мне избежать тренировки, но не настолько серьезным, чтобы уложить меня в постель. Из порезов на голове, даже неглубоких, кровь хлещет, как из недорезанной свиньи. Это первое, чему нас научили на курсах оказания первой помощи. Я подумал тогда: какой толк будет от первой помощи? Да какую вообще помощь можно оказать человеку, которому копье мимиков снесло голову? Но, похоже, придется признать: мы не ведаем, когда пригодятся полученные знания. Только действовать нужно было быстро.

Ах ты ж черт! Мне предстояло заново прожить целый день и при этом времени не хватало катастрофически. Наш тупоголовый сержант уже идет сюда. Шевелись! Шевелись!

– Чего ты там расшумелся? – небрежно поинтересовался Ёнабару.

– Выйду на минутку.

– Выйдешь? Эй! Мне же нужна твоя подпись!

Я соскочил с койки, даже не удосужившись завязать шнурки. Шлепая ботинками по бетону, я так спешил, что чуть не врезался в стену, на которой висел постер с красоткой в купальнике. А потом пронесся мимо парня, который валялся на своей койке с порножурналом.

У меня не было четкой цели. Первостепенная задача – ни в коем случае не наткнуться на Феррела. Нужно было убраться подальше, пораниться вдали от посторонних глаз и заявиться в казарму в крови примерно в тот момент, когда Ёнабару и сержант будут заканчивать разговор. Для плана, состряпанного на бегу, мой замысел был не так уж плох.

Вот дерьмо… надо было прихватить боевой нож, который лежал у меня под подушкой. В схватке с мимиком от него было бы мало толку, но вот открыть консервную банку, разрезать дерево или ткань – запросто; ни один уважающий себя солдат не обойдется без такого оружия. Я резался этим ножом на тренировках тысячу раз. Поранить им голову было бы легче легкого.

Я выбрался из казармы, но мне еще нужно было уйти как можно дальше от Генерального штаба. Поворачивая за угол здания, я наконец позволил себе немного сбавить темп.

Там была женщина. Как не вовремя!

Она с пыхтением толкала перед собой телегу, нагруженную картошкой. Я знал эту женщину – Рейчел Кирасаги, вольнонаемная, работает в столовой номер два. Белоснежный платок, сложенный в косынку, покрывал волнистые черные волосы. У нее была здоровая, загорелая кожа. Довольно большая грудь и узкая талия. Из трех категорий женщин, которыми может похвастать человечество, – хорошенькие, невзрачные и гориллы, с которыми можно сделать только одно, то есть отправить их в армию, – я бы не моргнув глазом отнес ее к первой.

Война длилась уже больше двадцати лет, и банально не хватало денег на то, чтобы набирать вспомогательный персонал из числа государственных служащих. Даже на прифронтовой базе руководство старалось как можно больше рабочих мест отдать гражданским. «Дайет» уже вовсю обсуждали возможность передать транспортировку военной техники за пределами зон боевых действий частному сектору. Люди шутили, что наши власти скоро и ведение войны спихнут на гражданских, а сами умоют руки.

Говорили, что Рейчел скорее была диетологом, чем поваром. Я узнал ее только потому, что Ёбанару волочился за ней, пока не нашел себе нынешнюю подружку. По всей видимости, девушке не нравились слишком настойчивые парни, что автоматически вычеркивало Ёнабару из числа возможных кандидатов.

Я ухмыльнулся этой мысли, и тут на меня обрушилась гора картошки. Я отчаянно пытался сохранить равновесие, выставив назад правую ногу, но наступил на одну из картофелин и сел на задницу. Овощи градом посыпались на меня, ударяя по лицу, словно молотил боксер-новичок, мечтающий стать чемпионом мира в тяжелом весе. Металлическая тележка нанесла последний удар – справа, прямо в висок.

Я рухнул на землю с грохотом, который сделал бы честь топливно-воздушной бомбе. Прошло немало времени, прежде чем я смог хотя бы нормально вдохнуть.

– Вы в порядке?

Я застонал. По крайней мере, Рейчел не досталось от картошки…

– Вро… вроде бы.

– Простите, пожалуйста. Я толком не вижу, куда иду, когда толкаю эту штуку.

– Нет, вы здесь ни при чем. Я выскочил на дорогу прямо перед вами.

– Скажите, а мы раньше не встречались? – Рейчел устремила на жалкого, погребенного под горой картошки меня взгляд зеленых глаз.

По моему лицу расплылась глупая улыбка.

– Похоже, мы снова столкнулись друг с другом…

– Так и знала! Ты – тот новый рекрут из семнадцатой!

– Да. Прости, что так вышло, – произнес я. С живота скатилась картофелина.

Уперев один кулачок в бок, Рейчел изучила нанесенный мной ущерб. Ее тонкие брови слегка нахмурились, выдавая беспокойство.

– Даже если бы ты специально стал ее раскидывать, то не добился бы такого эффекта.

– Извини.

– Никто не виноват в том, что картофелины такие круглые. – Рейчел слегка выгнула спину, заодно выставив грудь вперед. Не обратить на нее внимания было невозможно.

– Наверное.

– Ты когда-нибудь видел такую большую, круглую картошку?

Не видел. В том числе и среди той, что сейчас валялась на земле.

– Наверное, на то, чтобы с ними совладать, много времени не уйдет – с твоей помощью…

– Нет. То есть да…

– Так да – или нет?

Время шло. Если я не уберусь отсюда сейчас же, то завтра буду мертв. У меня не было времени медлить, пытаясь совладать с картошкой – или даже с кое-чем другим, большим и круглым. Но появился новый фактор, который было нельзя игнорировать, – притяжение, которое я чувствовал к этой девушке с того дня, как впервые ее увидел, то есть сразу после того, как прибыл на базу.

Я сидел на земле, медля, притворяясь, будто мне очень больно.

Я как раз собирался ответить на ее вопрос, когда у меня за спиной раздались размеренные, четкие шаги.

– Что ты тут делаешь? – донесся до нас сердитый голос, похожий на рычание гончей, выскочившей из врат Ада. Феррел.

Он появился из-за угла казармы и теперь неодобрительно разглядывал рассыпавшуюся по забетонированной дороге картошку.

– Я… я толкала тележку и…

– Кирия, это ты устроил?

– Да, сэр! – Я кое-как поднялся на ноги. Тут же закружилась голова. Сержант на мгновение закатил глаза, а затем устремил взгляд на меня.

– Сэр?

– Ты ранен. Дай-ка взглянуть…

– Пустяки, сэр. Все в порядке.

Феррел шагнул ближе и прикоснулся к моему виску.

Острая боль пронзила голову. Его мясистые, толстые пальцы открыли рану. Теплая кровь хлынула из рассеченного виска, словно подчиняясь ритму неслышной песни невидимой рок-группы. Ручеек лениво сбежал по крылу носа, коснулся уголка губ, на миг повис на кончике подбородка и, наконец, тягучими каплями устремился вниз. Кап-кап-кап. На бетоне расцвела алая роза из свежей крови. Резкий запах железа ударил в ноздри. Рейчел охнула.