Хироси Сакурадзака - Грань будущего

Присмотревшись, я понял, что со мной рядом никакой не Ангел Смерти. Это всего лишь еще один солдат в Доспехе. В Доспехе, не похожем на мой, поскольку он оснащен массивным боевым топором вместо молота-пробойника. На плече вместо JP – «Япония» – гордо красовалось U.S. – «США». Вместо привычной окраски, напоминавшей пустынный камуфляж (хаотическое чередование пятен песочного и кофейного оттенков), ее Доспех сверху донизу сиял ярким кроваво-красным цветом.

Стальная Сука.

Я слышал разные рассказы о ней. Девка, подсевшая на войну, как на иглу, все время кидающаяся в бой, куда бы он ее ни заводил. Ходили слухи, что она и ее отряд Операторов особого назначения войск США положили больше половины мимиков с начала войны. Может, человек, повидавший столько сражений и выживший, действительно уже стал Ангелом Смерти?

Все еще сжимая боевой топор, женщина в пламенеющем кроваво-красном Доспехе двинулась ко мне. Рука потянулась вниз, к разъему на моей плечевой плате. Вызов на комм.

– Я давно хотела кое-что узнать.

Ее голос, чистый и звенящий, как кристалл, заполнил мой Доспех. Мягкий, спокойный тон, совершенно не сочетающийся с двухметровым топором и побоищем, которое она только что учинила.

– Правда, что зеленый чай в Японии подают в конце обеда совершенно бесплатно?

Проводящий песок по-прежнему сыпался из поверженного мимика, развеиваясь по ветру. Я слышал далекие вопли пролетающих пуль и снарядов. Я лежал на поле боя, выжженной пустыне, где погибли Ёнабару, капитан Юге и весь мой взвод. Это лес из стальных каркасов. Место, где твой костюм быстро наполняется твоими же испражнениями. Где ты медленно вязнешь в болоте крови и грязи.

– Я как-то раз оказалась в беде, потому что верила всему, что читала. Поэтому решила подстраховаться и спросить у местного, – спокойно продолжила она.

«Я лежу без сил, полумертвый, весь в дерьме, а ты хочешь побеседовать со мной о чае?!» – мелькнуло у меня в голове.

Кто так делает – подойти к человеку, размазать его по земле, а потом мило поинтересоваться, как в ресторанах чай подают?! Что творится у нее в голове? Я хотел высказать ей все, что о ней думаю, но язык отказывался шевелиться. Фразы выстраивались в голове, но рот забыл, как надо их выговаривать, – тирада, сплошь состоящая из грязных ругательств, замерла у меня на губах.

– Вечная проблема с книгами. В половине случаев автор понятия не имеет, о чем говорит, – особенно это касается тех, кто пишет про войну. А теперь давай-ка убери палец со спускового крючка и сделай глубокий вдох.

Дельный совет. Я снова стал нормально видеть – хотя на это ушло не меньше минуты. Звук женского голоса всегда действовал на меня успокаивающе. Боль, о которой я на время забыл в бою, снова вернулась, вгрызаясь в живот. Доспех неверно истолковал судороги в мышцах и стал подергиваться. Я вспомнил пляску, которую устроил костюм Ёнабару перед его смертью.

– Сильно болит?

– Сама как думаешь? – Мой ответ был не громче хриплого шепота.

Красный Доспех опустился передо мной на колени, осматривая пробитую пластину над животом. Я рискнул задать еще один вопрос:

– Как идет сражение?

– Триста первую стерли с лица земли. Основная линия отошла к побережью, перегруппировывается.

– А твой отряд?

– О них можно не беспокоиться.

– Как… как я выгляжу?

– Копье пробило Доспех спереди, но задние пластины выдержали. Сильно обгорел…

– Насколько сильно?

– Сильно.

– Вот черт. – Я поднял взгляд к небу. – Похоже, начинает проясняться.

– Да. Мне нравится здешнее небо.

– Почему?

– Чистое. Больше такого неба нет нигде, только на островах.

– Я умру?

– Да, – сказала она мне.

Я почувствовал, как глаза наполняются слезами. Я был рад, что шлем скрывает мое лицо. Так о моем позоре никто больше не узнает.

Женщина в красном Доспехе пересела ближе и мягко обхватила ладонями мою голову.

– Как тебя зовут? Я хочу узнать не твой серийный номер или звание. Твое имя.

– Кэйдзи. Кэйдзи Кирия.

– Я Рита Вратаски. Я буду с тобой, пока ты не умрешь.

Рита не могла сказать ничего, что обрадовало бы меня сильнее, но я не хотел, чтобы она об этом догадалась.

– Если останешься, ты тоже умрешь.

– У меня есть свои причины. Когда ты умрешь, Кэйдзи, я заберу батарею от твоего Доспеха.

– Это жестоко.

– Не нужно сопротивляться. Расслабься. Не борись.

Я услышал электронный треск – на комм в шлеме Риты поступил сигнал. Раздался мужской голос. Поскольку наши Доспехи были подключены друг к другу, техника автоматически передала их разговор и мне.

– Воющая Собака, говорит Старший Заводчик.

– Слышу тебя. – Никаких эмоций.

– Альфа-сервер и весь регион под контролем. По нашим расчетам, сможем продержаться еще максимум тринадцать минут. Пора забирать пиццу.

– Воющая Собака тебя поняла. Дальше работаем в тишине.

Красный Доспех снова поднялся, разорвав связь между нашими коммами. За спиной Риты прогрохотал взрыв. Я хребтом почувствовал, как содрогнулась земля. С неба к нам помчалась управляемая лазером бомба. Она врезалась глубоко в землю, добралась до твердых пород в недрах и только тогда взорвалась. Молочно-белая земля надулась, как забытый на сковороде блин; поверхность растрескалась, и оттуда фонтаном взметнулась более темная почва цвета кленового сиропа. Комья грязи и глины градом обрушились на мой Доспех. Боевой топор Риты по-прежнему ярко блестел.

Дым рассеялся.

Я разглядел шевелящуюся массу в центре огромного кратера, оставленного взрывом. Враг. Красные светящиеся точки высыпали на экран радара – так много, что все они соприкасались друг с другом.

Мне показалось, что Рита кивнула. Она прыгнула вперед, легко порхая по полю сражения. Ее топор поднимался и снова падал. Каждый раз, когда свет играл на его лезвии, прочь отлетал панцирь мимика. Песок, струящийся из ран, маленькими вихрями вплетался в круговерть умелых ударов. Она вспарывала панцири с той же легкостью, с какой лазер резал бы сливочное масло.

Рита описала полный круг, защищая меня от мимиков. Мы явно проходили с ней один и тот же курс обучения, но она прорубалась через строй врага как броневик, в то время как я лежал на земле – сломанная игрушка, у которой села батарейка. Никто не вынуждал меня идти сюда. Я сам притащился в это болото, на поле боя, и ничего хорошего так ни для кого и не сделал. Лучше бы меня подбили рядом с Ёнабару. По крайней мере, тогда другой солдат не подвергался бы опасности, пытаясь защитить меня.

Я решил, что нельзя умирать с тремя снарядами, еще остававшимися в молоте.

Я поднял ногу. Оперся рукой о колено.

Встал.

Закричал. Заставил себя идти дальше.

Красный Доспех повернулся ко мне.