Ирина Кузяева - Танец Искры

— Дамир, сейчас я снаряжу эту неокрепшую личинку в дорогу парочкой тумаков, — Олим засучил рукава и двинулся на юношу, намереваясь схватить его за шкирку.

Оружейник сделал резкий рывок, но рука сомкнула воздух. Лантэн уже стоял за спиной Олима. Он похлопал мурмицина по спине и, удрученно покачав усиками, произнес:

— К сожалению, годы берут свое.

Дамир примирительно рассмеялся, оружейник повернулся и весело ответил:

— А шустрый он у тебя, — похвалил юношу и направился к стойке, — Хорошая реакция, парень.

Лантэн гордо заулыбался и в следующее мгновение ударился затылком о пол. Олим, сделавший незаметную подсечку, навис над постанывающим юношей.

— Быстр, но опыта мало, — оружейник протянул широкую ладонь, однако Лантэн, насупившись, оттолкнул руку и встал самостоятельно.

— Куда снаряжать дерзкую букашку? — ничуть не обидевшись, спросил у Дамира оружейник. — И надолго?

— В сад Асикага, — ответил ремонтник, махнув усиками в сторону, — на пару дней. Часы искр заряжать будет.

— Ясно, — Олим кивнул, обмерил плечи недовольного муравья, прикинул на глаз рост и, бубня под нос ведомые ему значения, отправился вглубь стеллажей.

— Кстати, вы так и не рассказали мне секрет, как зарядить часы, — поинтересовался Лантэн у наставника.

Юноша, вспомнив о доверенной ему ценности, обеспокоенно похлопал себя по карману. Обнаружив шкатулку на месте, вздохнул с облегчением.

— Процедура очень сложная. Так что предельно сосредоточься и внимательно запоминай.

Лантэн приготовился не упустить ни одного слова наставника. От этого зависело многое. Он не имел права подвести королеву, Дамира. Назло Моце!

— Как войдешь в сад, — серьезно начал Мурмицин, слегка наклонившись к ученику, — положи часы возле любого цветущего дерева на закате дня и, — Дамир огляделся, проверяя, чтобы никто не подслушивал, — и до следующего захода солнца занимайся своими делами. Потом смело бери часы и ступай домой.

— Что? — опешил Лантэн. — Это все?

В ответ Дамир лишь кивнул и громко рассмеялся, взглянув на выражение лица ученика. Лантэн от негодования сжимал кулаки, усики нервно подрагивали, зубы скрипели от переполняющей ярости. Положение спас вернувшийся оружейник. Он бесцеремонно пихнул юноше черный сверток и указал в конец зала:

— Переоденься там.

Вскоре Лантэн вернулся, облаченный в прочные хитиновые доспехи. Они идеально сидели на его фигуре, словно были созданы именно для него. Юноша вышел на середину, сделал несколько взмахов руками, присел и остался крайне довольный костюмом. Ничто не сковывало движений, позволяя двигаться ловко и быстро.

— Осталось выбрать тебе оружие, — задумчиво произнес Олим.

— Я возьму копье, — уверенно сказал муравей.

Дамир улыбнулся, лично выбрал оружие и, проверив балансировку, помог закрепить древко в петле на запястье. На плечи Лантэн накинул просторный плащ с капюшоном, взял мешок с припасами, аптечкой, миниатюрным шаром света и другими необходимыми, на взгляд оружейника, вещами.

Молодой муравей с двумя неразговорчивыми солдатами покинули Толус после обеда. На широком лугу с западной стороны города пастухи следили за стадом тли, которые питались растительными соками, выделяя крайне питательную и вкусную падь. Муравьи-собиратели перелетали на спинах тли с одного растения на другое, тщательно выискивая сахаристые выделения или субстратные грибки. Молодой муравей не удержался и взял у них в дорогу лист сладкой пади.

Солнце еще ярко светило, припекая темнокожую лысую макушку Лантэна. Он накинул капюшон, чтобы спастись от палящих лучей. Юноша впервые покидал родной муравейник на столь долгое время, отчего находился в переполненном эмоциями настроении. Сердце Лантэна сильно билось от возбуждения и неясных предчувствий. Он оглянулся на родную цитадель, внутри все сжалось и на мгновение ему показалось, что оборвалась невидимая нить с родным городом.

Обширные владения начинались равниной до горной цепи в центре материка Айруна. За Серогорьем раскинулась дикая чаща — обитель пауков и ос, хищного и плотоядного народа. Клан Лантэна испокон веков считал их подлыми и бесчестными существами, лишенными морального облика, совершенно недостойными щедрого солнца.

Вскоре перед муравьями выросли каменные исполины, окутанные вечерней тишиной. Единственный безопасный и короткий путь пролегал вдоль глубокого обрыва. Лантэна поставили посередине, вокруг пояса обвязались веревкой и отправились на другую сторону Серогорья, по единственно возможному пути на ту сторону. В остальных местах горы уходили далеко к небу.

Идти пришлось по краю опасной расщелины, дно которой Лантэн не смог рассмотреть, как ни старался. Узкий карниз по склону горы вилял, точно небрежно брошенный аркан. Тянулся над пропастью, такой глубокой, что, сорвавшись в нее, можно было успеть много раз вспомнить всех родственников. С шорохом вниз осыпался песок и мелкие камушки, подошвы с трудом цеплялись за ненадежную тропу. Для подстраховки Лантэн придерживался руками за выступы скалы. Впереди идущий муравей, несмотря ни на что шел уверенно, только один раз взмахнул руками, стараясь удержать равновесие. Сзади, словно тень юноши, неотступно следовал второй солдат, тихо и аккуратно.

К тому времени, как они перебрались через горы, и вышли на равнину, наступил вечер. Солнце стремительно нырнуло за вершины гор, и среди скал сгустились плотные сумерки, и повеяло прохладой.

Муравьям следовало поторопиться, чтобы успеть добраться до заката в сад Асикага. Впереди один путь — по тропе. Зайдя совсем немного в чащу, первый солдат камнем рухнул на землю, дорога обагрилась густой кровью. Из его горла торчала стрела с оранжевым оперением.

Фиола очнулась от боли, и первые минуты она была единственным спутником ее существования. Далеко не сразу она смогла ощутить свое израненное, но, несомненно, живое тело. Кружилась голова. Хотелось пить. Усталость отзывалась бессилием. Фиола попыталась подняться и не смогла: конечности отказывались ей повиноваться. Прошло много времени, прежде чем живое тепло вновь хлынуло в затекшие руки и ноги. Девушку била дрожь, но она заставила себя приподняться и чуть не упала в бездонную пропасть, на краю которой лежала. Сердце бешено задергалось, стремясь вырваться из клетки ребер. Взяв себя в руки, Фиола перекатилась в другую сторону и прислонилась спиной к нагретому солнцем камню. Хлопая от растерянности глазами, искра пыталась понять, где находилась. После взрыва, ее отбросило волной прямо в расщелину. Спас небольшой каменный выступ, куда она упала и потеряла сознание. Фиола задрала голову — до верха не так далеко лететь, если бы только она могла.