Ирина Кузяева - Танец Искры

Далее двигалась кавалерия, за ними на цепях тащились рабы с тяжелыми корзинами за спиной. Они походили на серое, дрожащее и истощенное стадо, подгоняемое хлыстами погонщиков. Третью колонну составляли основные силы пехоты.

Они безостановочно выступали из леса на открытое пространство, намереваясь разбить лагерь. При виде такой мощи, охватывал ужас.

— Цыкните, убью! — злобно прошипел арахан в сторону муравья и искры и угрожающе замахнулся острием передней лапы.

Лантэн загородил Фиолу и решительно произнес:

— Значит, нам терять нечего! А вот вам…

Муравей почувствовал страх врагов перед термитами. Оно давало преимущество, тонкое и хрупкое, но все же с возможностью на спасение. От слов Лантэна глаза арахана налились бардовыми красками.

— Зард, остынь! — тихо, но твердо обратился ос к пауку.

Арахан сплюнул под ноги Лантэну и отошел в сторону.

— Мы не будем вас трогать, — теперь ос говорил с бывшими жертвами, — не шумите и скоро каждый из нас пойдет своей дорогой.

— Какие гарантии, что вы нас отпустите? — не отступал Лантэн, зная коварство паучьего племени, а с оса станется и стрелу в спину пустить.

— Даю слово!

Лантэна это не устраивало. Слово оса, данное не соплеменнику, не имело никакой ценности. Муравей помотал головой, усики нервно подрагивали, выражая недоверие.

— Подумай сам. То, что внизу угрожает нам всем. Наши кланы в опасности. Мы должны предупредить свои деревни, нам некогда с вами якшаться.

— Как вы собираетесь предупредить своих? Ведь для этого вам надо пробраться через целую армию, — с недоверием спросила Фиола, отходя в сторону от края, чтобы ее ярко бликующие крылья в лучах заходящего солнца не привлекли не нужного внимания.

— Это не твоих крыльев дело, летунья! — рыкнул Зард, стиснув зубы от злости.

Ему очень хотелось свернуть шеи недомеркам из-за Серогорья, позволившим себе наглость прийти на его территорию и теперь диктовать свои условия. Их смерть могла решить свалившиеся проблемы, одна загвоздка — по-тихому убить их не получалось.

— Паук, оставь свои дикарские замашки при себе, ты не в том положении, чтобы хамить, — вспыхнул Лантэн.

— Тихо! — остановил перепалку ос. — Разведчики карабкаются сюда.

От страха у всех перехватило дыхание. Скоро их могли обнаружить и либо убить, либо возять в рабство. По слухам, рабы у термитов были живы, пока приносили пользу, потом их съедали.

— Здесь в скале расщелина, можно попробовать спрятаться, — сказал арахан товарищу, — только вот что с этими делать, Влакс?

Они отошли в сторонку и зашептались, арахан при этом недовольно хмурился, затем демонстративно отвернулся, а ос подошел к искре и муравью.

Фиола и Лантэн напряглись, готовые к любому повороту событий.

— Ладно, я расскажу, как мы собираемся выбраться, — шепотом затараторил взволнованный ос, — как только стемнеет, мы можем спуститься незаметно вон по тому краю, там проходит узкая расщелина до самой земли, — он показал в сторону, где гряда камней широким выступом способна была загородить беженцев, — потом через чащу доберемся до своих. Обещаю, что вас не тронем, если будите тихо себя вести. Если надо, поможем ночью незаметно перебраться на вашу сторону, и вы спокойно предупредите своих о грозящей нам всем беде.

Влакс говорил все тише и тише, судорожно поглядывая на медленно приближающихся термитов.

— Поклянитесь оба честью клана, что никогда в жизни не причините нам вреда, — твердо потребовала искра.

Лантэн согласно кивнул.

— Да я вас…

Ос едва остановил разъяренного друга, сказал пару слов, после чего они оба принесли клятву, нарушить которую им не позволяли традиции кланов.

За выступ ухватилась рука термита в кожаной перчатке.

Следопыт и разведчик поднимались вверх по горе к площадке, откуда просторы чащи были видны, как на ладони. Первый, забравшийся на выступ, принюхался:

— Здесь подозрительно пахнет, — его сиплый голос, сопровождался страшным горловым клокотанием.

К нему быстро присоединился второй:

— Рабами…сладким и падью. Снизу пришли запахи, ничего необычного.

— Здесь расщелина.

— Слишком узко, в доспехах не пройти.

— Прысни ядом, — прощелкал разведчик и отправился к краю выступа, доложить командованию, что наверху чисто.

Оставшийся термит снял шлем, обнажив чудовищный лик: черная и блестящая кожа, словно крылья жука; лысая голова изъедена кожными складками; огромные глаза, лишенные век; белки усеяны многочисленными лопнувшими сосудами, отчего они, казались налитыми кровью; огромный приплюснутый нос выделялся необычными размерами. Солдат принюхался в последний раз и выплеснул из колбы струю вонючей жидкости в темное ущелье. Резко запахло хвойной смолой.

Облака над головой все еще сияли в последних отблесках заката, но вскоре солнце село и вокруг стало быстро темнеть. Солдаты остались на выступе с дозором, переменно сменяя друг друга на посту.

Под деревьями ночная тьма уже опутала все своими щупальцами. Тут и там мерцали похожие на драгоценные камни костры. В центре лагеря термиты разбили большой шатер для королевской пары. Вокруг расположились палатки поменьше. Вскоре суета лагеря прекратилась. Огни костров умерили свой пыл, бодрствовать остались лишь дозорные. Воины спали чутко, готовые в любой момент броситься на защиту королевы Дарши, не жалея жизни. Ее величество вела свои войска к победе, завоеваниям. Скоро ее владения будут поистине огромны, а щедрая рука темной королевы Дарши достойно наградит тех, кто верно ей служил.

Под куполом Толуса пожилой стражник с вечерним обходом закрывал последнее окно.

— Что такое? — он сощурил глаза, не совсем доверяя старческому взгляду.

Вдали он заметил, что небо заволокла темная стена, клубами взмывавшая ввысь, принимая причудливые формы. Даже неопытный муравей сразу мог определить — это пожар. Огнем охватило большую часть за Серогорьем.

— Неужели горит чаща? — вслух размышлял мурмицин. — Не похоже. Пожалуй, лучше доложить королеве.

Он резко развернулся и натолкнулся на нож. Лезвие вошло прямо в сердце, по телу побежали теплые струйки. Последний блик света в глазах и муравей упал на пол, успев только удивленно произнести:

— Ваше свет…

Убийца подошел к стене, дотронулся до скрытого механизма, и стена с шуршанием камня о камень сдвинулась в сторону. Он затащил в возникший проем убитого стражника и убрал следы крови.

Затем прошел к окну, выходящему к чаще, полюбовался на убегающий вверх черно-серый знак будущих перемен.

— Скоро…скоро все переменится…скоро весь Толус будет у моих ног.

Последнее окно муравейника плотно закрылось, превращая город в неприступную скалу, за стенами которой скрывались свои тайны.