Ирина Кузяева - Танец Искры

Фиола не принимала участия в преследовании противника. Она закуталась в крылья, словно в темно фиалковый плащ. На них были расписаны немыслимым узором жизни тех, кто погиб от руки искры. С детства Фиола не могла отвести взгляда от насыщенных тонов и невероятных узоров на крыльях Авендума, Эллоры и многих других старших искр. Только сейчас Фиола поняла цену той красоты.

Искра вернулась в Толус. Айруновцы были охвачены радостью победы. Весть о том, что Сварга сразила Фиола, давно облетела город. Каждый считал своим долгом подойти и выразить слова благодарности, некоторые падали перед ней на колени, отчего искра сильно смущалась и, бросив несколько скупых фраз в ответ, старалась скрыться. Но благодарные айруновцы наседали со всех сторон — они гомонили, улыбались, пожимали руку…

Фиола не разделяла их радости. Все знали, что она убила Сварга, но никого не интересовало, какую цену для этого заплатил Дрен. Искра ощущала пустоту и давление. От всеобщих поздравлений и благодарностей у нее закружилась голова. Она будто снова оказалась на поле боя, только с неприятелем проблемы решались проще — зарубить топором и забыть. А слова не убьешь.

Искре хотелось убежать, спрятаться. Как же тяжело дается победа!

Лишь одно место приняло ее спокойствием и тишиной. Место, где бродила госпожа смерть — лазарет. Там, над ранеными трудились лекари. Им некогда было отрываться от своего занятия и обращать внимание на посторонних, даже, если туда войдет сама королева Витта, в лучшем случае она получит поклон. Поэтому искру не тревожили излишним почтением, не замечали, занятые спасением еще живых. Фиола отправилась в самую дальнюю часть лазарета, где за ширмой скрывались тяжело раненные, стук сердца, которых мог оборваться в любой момент.

Шум победы стих не сразу, постепенно, словно море, над которым перестала свистеть буря. Звуки оставляли Фиолу, в душу возвращался покой. Чтобы окончательно отвлечься от тяжких мыслей, искра принялась лечить, пока ее энергия не иссякнет, не выжмется до последней капли. Она не считала к скольким раненым подошла. Ноги подгибались, отказываясь держать тело, но она переходила от одного к другому…восьмому…

В голове пустота, в сердце тоска, скорбь. Мышцы ныли и жаловались на усталость, а голова казалась тяжелой, словно в нее налили металла.

Очередной раненый — искромсанное тело, на шее оскал пореза. Лицо показалось Фиоле знакомым, от бессилия искра не могла собрать мысли в кучу и думать ясно. Образы воспоминаний зашевелились, медленно и тяжело, словно нагруженный путник на крутой склон горы.

Кренк!

Фиола будто проснулась ото сна, эмоции захлестнули искру, накрыли, точно шальной волной. Стаккато умирал, а Фиола ничего не могла сделать. Секира отзывалась лишь холодным блеском стали, ее энергия исчерпалась. Фиола положила руку на грудь Кренка и попыталась выжать из себя последние крохи сил.

Она понимала, что вряд ли сможет помочь сыну Гаала. Искра бессильно опустила голову. Соленые, точно морская вода, слезы катились одна за другой. Тяжелые капли врезались в окровавленную одежду стаккато, растекались широкими разводами.

Легким касанием руку Фиолы тронуло тепло, мягкое и успокаивающее. Она подняла голову, сквозь мутную пелену слез, она увидела неясную фигуру перед собой. Просушив глаза рукавами, она вгляделась в знакомые очертания. Светлые, ясные глаза, лысая макушка, рот растянулся в слабой ухмылке, подчеркивая возрастные морщины.

— Не может быть! Ты жив? Я же видела, как ты погиб. Скажи, что ты жив!

Старик улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Мое время вышло, Фиола. Айрун еще не освобожден, но сердца его жителей объединились и теперь все в ваших руках, кайэре! Не убивайся по старику, мое время закончилось.

— Дрен, зачем? Зачем ты влез тогда? Я бы отбила копья, ты же знаешь, мое оружие мне всегда помогает, — Фиола не хотела отпускать старого оса, надежда вспыхнула яркой искрой и теперь снова угасала.

— Тогда бы ты не смогла остановить войну. Слишком многие ушли от нас, а сколько пустились бы за ними, не убей ты Сварга? Что жизнь дряхлого старика, по сравнению с сотнями жизней молодых… Сегодня больше не будет смертей, отдыхай, кайэре.

Он поднес руки к Кренку и стал водить ими над ранами стаккато, бубня заклинания исцеления. Сила светлым потоком вливалась в тело стаккато.

Монотонный голос старика успокаивал, заботы и несчастья отступали. Фиола почувствовала, как тело расслабилось, стало мягким — искра не заметила, как заснула.

Дрен дотронулся до лба Фиолы — на ее лицо тут же вернулась краска, дыхание выровнялось, мышцы глаз перестали тревожно дергаться:

— Отдыхай, дитя! Возможно, еще встретимся…

Нижняя часть тела бесформенным облаком парила над полом. Он подошел к каждому раненому, оставляя легкое касание возле увечья. Кровь останавливалась, порезы затягивались, сломанные кости срастались, боль отступала, оставляя спокойный сон…

Старик в последний раз оглянулся, озарил комнату улыбкой и испарился.

Фиолу нашли друзья. Они правильно решили, что искра после боя не станет отдыхать и услаждаться праздником, она будет помогать до последнего тем, кто нуждается в ней. Фиолу перенесли на свободную кровать и остались дежурить.

Лекари твердили, что молодая искра совершила чудо, излечив такое количество тяжелораненых.

— Да, в этом вся Фиола, — сказал Зард, бок ему опоясывала белая повязка. — Спасает других, не жалея себя.

— Кажется, она приходит в себя, — Лантэн, находившийся ближе всех к искре, заметил, как она зашевелилась.

Фиола открыла глаза и тихо произнесла:

— Живы! Как я вам рада, друзья.

— Что с нами будет, ты сделала за нас всю работу! Тебе не стыдно? — наигранно пожурил ее Влакс.

Искра улыбнулась в ответ. Она попыталась встать, но сил не хватило, и она упала на подушки.

— Есть хочешь? — заботливо поинтересовался Лантэн, знавший, что в первую очередь нужно истощенной искре.

— Очень. Только, пожалуйста, не цветочный букет, собранный тобой.

— Не переживай, — засмеялся Лантэн. — Мы затоптали все цветы в ближайших окрестностях. Принесу что-нибудь от Дэллионала. Ты не против его кухни?

— Спасибо!

Лантэн умчался к повару искр. Этим вечером Дэллионал был завален работой над блюдами к пиршественному столу в честь победы, но ради Фиолы он всегда найдет время и не оставит героиню сегодняшней битвы голодной.

— Что с Кренком? — встрепенулась Фиола.

— Жив, — из-за спины Зарда выглянул довольный стаккато.

Кренк выглядел ослабленным и бледным, но нашел в себе силы встать с постели и подойти к своей спасительнице. Арахан поддержал стаккато под локоть.

— Спасибо! Благодаря тебе я жив! — обратился Кренк к искре.