Андрей Валентинов - Флегетон. Созвездье Пса. Омега

– Значит, будешь воевать дальше? Как полковник Буэндиа?

– «Полковник Аурелиано Буэндиа поднял тридцать два вооруженных восстания и все тридцать два проиграл».Боже мой! Неужели твое поколение читает Маркеса?

Сопение – недовольное, сердитое.

– Не мое поколение. Я читаю! «Пройдет много лет, и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда отец взял его с собой посмотреть на лед». Думаешь, один ты такой умный? А мое, как ты говоришь, поколение… Они… Мы не тем плохи, что Маркеса не знаем. Ты заметил, что в отряде нет никого из мальчишек? Твои бывшие студенты – им всем за двадцать пять. А мои… Половина даже не знает, что идет война. И знать не желает!

Такого слышать еще не доводилось. Обычно Лолита защищала своих сверстников с энергией, достойной лучшего применения.

– Мы – не поколение пепси, не «генерация Пэ». Мы – поколение говна. Помнишь, ты смеялся над рекламой? Сигареты, джинсы, «лонгер» всякий? Мол, на такое никто не купится, нельзя рисовать дебилов с пустыми глазами? Мы такие и есть, Арлекин! Те, что хренеют у компьютера, еще не самые худшие, большинство даже не одноклеточные, так – протоплазма. Беда в том, что такими нас вырастили вы, умные и начитанные. Вот так! Я приехала сюда, чтобы не чувствовать себя говном среди говна… И не вздумай бить меня по губам!

Черное сырое небо было совсем рядом, сырость пробирала даже сквозь непромокаемую ткань, привычно заныла десна, реагирующая холод на точнее всякого барометра…

– Поколение говна, – повторил я. – Если так… Ради кого же мы воюем?

Я не ждал ответа, но он пришел в тот же миг.

– До сих пор не понял, Арлекин? Ты воюешь ради себя! Только ради себя, а вовсе не за какую-то «свободу». Тебе просто нравится воевать – вот и все. И мне нравится, и Субботе, и остальным. Вы правы – лучше так, чем гнить, как все. У тебя тут по крайней мере не скучно.

Вновь повеяло Голливудом класса «B», и снова я не стал спорить. Неужели, правда? Мне нравится воевать?

Мне нравится воевать.

– Арлекин! Совсем забыла. Я узнала – есть фармацевтическая фирма в Симферополе, немецкая. Я вышла на их сервер, заказала то, что ты просил. Видишь, и без Экселенца справилась!

– Пойдем к Куйбышево, километра за три свернем на юг. Погляди на карту.

– Хе! Места знакомые, разберусь… Арлекин, ты чего имел в виду? Насчет «чрезвычайного»?

– Понимаешь, Аргонец… «Второй фронт» может открыться раньше, чем нам кажется. Все эти годы мы были нужны – и нашему правительству, и российскому. Нами пугали Запад – и довольно успешно. Заодно собственным гражданам подмигивали перед выборами, мол, не оставляем братьев-славян в беде.

– Хе! Эт-точно. А теперь, значит, могут убрать по тихому?

– Или не по тихому. Совет Европы осудил «этнические чистки» в Крыму…

– Вот бляди! Мы же лет восемь, как с татарами договорились!

– Кого это интересует? Гаагский трибунал требует нашей выдачи, намечается новый Нюрнберг. Одного Шевченко им мало.

– Правильно ты приказал того юриста оприходовать. Эх, достать бы кого повыше!

– Есть американская шутка. Что такое сорок тысяч адвокатов на морском дне? Ответ: хорошее начало. А насчет «кого повыше» – дельная мысль.

71.

Балканская война 1990-х вечным позором впечатается в историю цивилизованного Запада. Попытка мирного раздела Югославии провалились, вспыхнула цепная реакция межнационального и межрелигиозного конфликта. Против сербов развернулась пропагандистская война. Система mass media сделала из них образы чудовищ, агрессоров и садистов. Сербам приписали намерение разрушить мусульманские общины через массовое изнасилование женщин-мусульманок. Образ серба-насильника и убийцы крепко засел в подсознание западного обывателя.

Западу очень нужен образ врага, и если такового нет, его изобретают. Когда нет страшного инородного противника, взоры могут обратиться вовнутрь западного общества и это «сказочное общество» приходит в ужас от подобной перспективы.

Рабочая тетрадь, С. 41.

Харьковский Национальный университет им. В. Н. Каразина. Горно-крымская комплексная экспедиция. Июль-август 2004 г. Отряд «Омега».

…Разбор ЧП. После обеда (приблизительно в 14.20) Андрюс, не предупредив никого, направился в юго-восточную часть Караби-яйлы – искать очередную точку ИЛ-1. Результат – подвернутая нога.

Анна наложила тугую повязку. В случае ухудшения отправим Андрюса в Пчелиное, где есть врач.

Повторил приказ: не ходить по Караби по одиночке и не отлучаться далеко без моего разрешения…

– Кузнечик? – шепотом осведомился я, кивая влево, где стеной стояла трава, уже успевшая пожелтеть от лютой жары.

Сержант Рябина прислушался, дернул плечами.

– Дэсь так. Я ж нэ биолог, товаришу майор.

Я тоже не биолог, посему, оставив прикладную энтомологию, занялся тем, чем и положено – наблюдением. Сегодня, не устояв перед уговорами Субботы, взял с собой не проверенный «Цейс», а нечто трофейное, чудовищного веса и вида. Зато можно обходиться без надоевших очков, что немало порадовало.

Итак… Итак, пустое шоссе, за ним – ровное поле, такое же, как то, на котором устроились мы с сержантом. Только наша позиция на холме, впереди же, за серым асфальтом – равнина. Спокойно, тихо, ласточки в безоблачном высоком небе честно предсказывают ясную погоду. Одним словом, идиллия, Ганс Кюхельгартен, только коровок на лугу не хватает. Коровки, коровки – и бычок. Бык…

Сержант не биолог, хотя биологи в отряде тоже есть. Физик, пять лет назад закончил университет, мой бывший студент. Именно из них, моих выпускников, я назначаю командиров отделений. Эти не предадут!

Каждый отряд формировался по-своему. Чернорога окружали односельчане, земляки из родных Карпат. Шевченко, отставной полковник, собрал в отряд сослуживцев. Приднестровцам никого не требовалось звать – их отряды создавались еще в начале 90-х. У меня же особого выбора не было: друзья по экспедиции – офицеры, бывшие студенты – сержанты. Потом приходили другие, незнакомые, ветеранов становилось все меньше. Суббота и Аргонец уцелели, Римлянин, Гектор, Одуванчик – нет.

Сержанта Рябину я берег, как зеницу ока, как ушастого Экселенца. Сержант – наш лучший снайпер. Если бы за пометки на прикладе его СВД-С давали, как в старину, ордена, ходить ему с тремя «Славами», а то и с Золотой Звездой.

Ордена нам не положены. Разве что лет через сто – с нанесением гравировки на надгробие.

– Так кого чэкаты, товаришу майор?

– Кого бог пошлет, товарищ сержант.

Белесый молчун Казачок прав – как и помянутый им генерал Драгомиров: оборона – смерть. И не только в стратегическом плане. После Старого Крыма и особенно Инкермана, после того, как среди оккупантов началась паника, командование UkrFOR постарается отыграться. Наверное, прямо сейчас их колонны пылят к Джанкою, Терновке, Приветному – зачищать, переворачивать вверх дном каждый дом. Рейнджеры протаптывают горные тропы, операторы в штабах изучают с лупой спутниковые фотографии… Значит? Значит, самое время бить, и не в одной точке, а сразу в нескольких. Пусть это будет всего лишь фугас, пара пулеметов – или сержант Рябина с винтовкой Драгунова.