Андрей Левицкий - Один из леса

Он сорвал с моего запястья цепочку, оглядел кулон.

– Здесь местный логотип. Но на ключ не похоже. – Из кулона с тихим щелчком выскочила пластина, и Метис кивнул: – Понял. Этим ты и открыл дверь, так?

В лоб мне уставился пистолет, но бандит не выстрелил, а произнес изменившимся голосом:

– А это что такое?!

В голосе впервые появилась эмоция – удивление. Перед глазами еще плыло, я едва мог вздохнуть, сердце работало с перебоями. Сощурившись, чтобы понять, что происходит, я разглядел знакомый нож в руках бандита.

– Перо Борзого. Откуда оно у тебя?

– Нет, – хрипнул я. – Миши…

– Миши? Какого… А, того старика!

Серое лицо дрогнуло, изумление и злость раскололи каменные черты.

– Ты напарник старика, он дал тебе ключ! Это ты убил моего племянника?!

Он говорил это, стоя прямо надо мной, и я ударил его носком ботинка между ног. Точнее, попытался ударить. Метис резко свел колени, зажав ими мою ступню. Потом наклонился, кулак пошел вниз, словно поршень, врезался мне в живот, продавив мышцы и внутренности, впечатав их в пол вместе с позвоночником. Меня распластало, расплющило по бетону. Воздух вышел из груди, стало темно, перед глазами замигали гудящие пятна.

Потом опять посветлело, и я понял, что меня волочат за шиворот, лицом вниз, голова приподнята, носки ботинок скребут пол.

– Посмотрим, что там, охотник? – Голос доносился словно с другого конца планеты. – Теперь просто так пристрелить тебя будет неправильно, ты должен все увидеть, а потом умереть.

Зашипело, загудело. Скосив глаза, я разглядел, как металлические столбы опускаются в пол. Створка ворот поползла вбок. Метис шагнул дальше, втащив меня в большое помещение, слабо озаренное красным. На потолке было пять световых панелей, но четыре из них не работали. Гараж или мастерская? И то и другое, наверное. В голове начало проясняться, хотя я все еще с трудом двигал конечностями, но левая рука поползла к правой, ухватилась за кисть. Пальцы сжали кончик застежки, торчащей из-под клапана, закрывающего короткую «молнию» на тыльной стороне ладони.

Посреди мастерской стоял вездеход: гусеничная машина с выпуклым, непроницаемо-черным фонарем кабины и горбатым кузовом. Выгнутая дверца кабины раскрыта, на корпусе сбоку белеют крупные буквы: МКЦ-1.

Я вспомнил рисунок на доске в лаборатории. МКЦ – Мобильный Командный Центр. Из него управляют файтерами. Серебряноглазыми мутантами. Теми, что одновременно узнали о смерти собрата, которого я застрелил на крыше бункера. Разом, в один миг, ощутив неслышный сигнал.

Вот оно! Ключевое, о чем говорил Калуга. Я мог и раньше догадаться!

Здесь были стеллажи с инструментами, станки, груды промасленных тряпок, ящики, поддоны с запчастями, гусеница, разложенная на десятке составленных в ряд столов. На цепях, идущих от кран-балки под потолком, висел двигатель.

И кое-что еще было в этом помещении: ворота, похожие на те, через которые мы попали сюда. Они виднелись на другом конце гаража. Не с той ли стороны находится провал, что мы с Калугой видели по дороге сюда?

Метис поднял меня, поставил на колени, крепко сжимая за шиворот, сказал: «Смотри» – и сунул под нос небольшую желтую капсулу. С виду она была мягкой, будто сделана из желе.

– Что это? – спросил я, с трудом шевеля разбитыми губами.

– Сыворотка. Ее давали файтерам. Метаболизм ускоряется в несколько раз. Тонус, реакция… Думаешь, откуда я знаю такие ученые слова? От Хана нахватался, когда еще служил у него. Хан знает про это место, хочет попасть сюда. Потом Кузьма случайно увидел того старика… Слушай, щенок, я хочу убить тебя не просто так, я приму сыворотку. Хочу узнать, как это, какие будут ощущения. Я люблю убивать, понимаешь?

Каменное лицо треснуло, когда рот изогнулся в непривычной гримасе – бандит улыбнулся.

– Не убьешь, – сказал я сквозь зубы, глядя в пол.

– Что ты вякаешь, щенок? Почему не убью?

– Потому что у меня нож, – ответил я, подняв голову, и ударил его в глаз маленьким тычковым ножом, который достал из кармашка, вшитого в правую перчатку.

Вскочив, головой врезал снизу в подбородок Метиса, отбросив от себя, и успел воткнуть нож еще дважды – в грудь, в плечо, – а потом он, прижав руку к глазу, начал стрелять из моей винтовки. Я метнулся в сторону, но Метис видел меня целым глазом и повернулся. Вездеход оказался прямо на пути. Если бы это была колесная машина, я бы бросился под днище, прокатился под ним и вскочил бы с другой стороны, но там были гусеницы, и пришлось с ходу нырять в раскрытую дверцу. Пули ударили в фонарь кабины, я потянул дверцу на себя, она подалась, но туго, с мягким шипением пневматики.

Черным стекло казалось только снаружи, изнутри все было отлично видно. Метис всадил несколько пуль в фонарь кабины и прекратил стрельбу. Упал на колени, бросив винтовку, завалился вперед, уперся лбом в пол, сгорбившись, закачался из стороны в сторону. Опустившись в кресло, я оглядел кабину. Сплошной пластик, покатые панели, изогнутый подковой пульт, из него выступает маленький овальный руль. Кнопки, рычажки, верньеры и рукояти, но ничего похожего на ключ зажигания. А это что? Я схватился за длинную пластинку, торчащую из гнезда под баранкой, провернул. Звука сработавшего стартера не было, однако под полом равномерно загудело и пульт озарился огоньками.

Тогда я перевел взгляд на выгнутое наружу лобовое стекло. Метис все еще стоял на коленях. Одной рукой он закрывал глаз, а вторую поднес ко рту и бросил туда желтую капсулу. Откинул голову, начал валиться на спину, но сумел удержать равновесие. Потом сорвал с себя куртку, рубаху, безумно улыбнулся и ткнул в меня пальцем, будто мог видеть сквозь наглухо тонированный фонарь. Его лицо мучительно исказилось, он попытался выпрямиться, но упал. Задергался, как в приступе эпилепсии, руки и ноги подскакивали, взлетали колени и локти, бандит извивался, я услышал хриплые стоны. Грудь Метиса раздувалась, кулаки колотили по полу.

Я снова окинул взглядом пульт.

На нем были два монитора, под каждым кнопка. Я вдавил одну, другую – и мониторы замерцали. На них возникли картинки, полные темно-красных теней. Что тут у нас? Это часть мастерской справа от вездехода, где стоят ящики со всяким автохламом, а это, кажется, место за машиной… Точно, вон и вторые, закрытые ворота виднеются.

Я повернулся, желая рассмотреть, что там сзади, и зацепил коленом торчащую сбоку от сиденья пластмассовую рукоять. Она сместилась, в кузове загудело. Стенка позади кресел раздвинулась.

Б о льшую часть кузова занимало помещение, в центре которого стояло глубокое кресло с полусферой в верхней части спинки. Если кто-то сядет в кресло и полусфера немного опустится на рельсе, край которой торчит под ней, то накроет голову человека.