Безбашенный - Арбалетчики в Карфагене

- А армию?

- Ну, растащим иноземцев по своим частным дружинам. Какая разница? Так, небольшие пертурбации. Сколько там сейчас осталось испанцев?

- Тысячи полторы.

- Ого! Немало! - присвистнул наш наниматель, - Я думал, меньше. Ну, если поднапрягусь... Гм... Максим, ты сумеешь принять сотню?

- Ну... гм... Нехило! - я прихренел от неожиданности.

- Сотню испанских ветеранов Ганнибала! - разжевал мне тесть как малому ребёнку, - И я имею в виду не одного тебя, а всю вашу компанию. Прокормить, а с жалованьем для них я вам помогу.

- Ну, поднапрягусь - придётся суметь.

- Сотню пеших и хотя бы десятка три конных, - дожал он меня, - А я выделю тебе четверть своего нумидийского табуна, - ага, типа подсластил пилюлю!

- Это отличные солдаты, Максим! - поддержал моего тестя и гость, - Ты не пожалеешь!

- Придётся осилить. Но - по моему выбору.

- Хочешь турдетан отобрать, да ещё и лучших?

- А чем плохи? Не такие сорви-головы, как кельтиберы, зато самые вменяемые из всех. Учитывая непростые зигзаги предстоящей политики...

- Ха-ха-ха-ха-ха! Политик! Так и говори, что хочешь иметь войско, преданное тебе лично! Что я, не понимаю? А то - зигзаги, зигзаги...

- Так ведь лишним не будет, досточтимый. Нумидийцы нагрянут...

- Раз нужны - и без всяких нумидийцев отберёшь. Отказываю я тебе, что ли? Ну, политик! То-то Велия сразу глаз на тебя положила, ха-ха-ха-ха-ха!

- Так я ж разве спорю?

- В общем, всех испанцев мы берём к себе, - резюмировал Арунтий, - Сколько этрусков?

- Человек триста.

- Тоже беру. Тяжеловато, но беру.

- Две тысячи галлов.

- Тысячу наши друзья точно разберут, может и полторы. Оставшиеся полтысячи уж точно кто-нибудь, да возьмёт.

- Пятьсот македонян с фракийцами.

- Этих с руками оторвут - я даже знаю, кто именно.

- Столько же примерно греков.

- И эти бесхозными не останутся. И тоже знаю, кто их приберёт.

- Ещё примерно пятьсот италийцев - тех, которых удалось в своё время припрятать от выдачи римлянам...

- Вот с этими - плохо дело. Римляне прознали о невыданных им перебежчиках и настаивают на их немедленной выдаче.

- И как с ними быть?

- У нас их никто к себе не возьмёт. Масинисса? Тоже выдаст по первому же требованию - он рад римлянам угодить. По малым городам распихать? И там найдут... И Птолемеи ссориться с Римом не рискнут, он им единственная защита от Антиоха...

- К гарамантам, - предложил я.

- А почему к ним?

- Масинисса опасен не только нам, но и им. Он будет создавать правильное войско, и гарамантам понадобится такое же. А перед Римом угодничать им нет никакого резона. И людей спасём, и естественным союзникам против Масиниссы поможем.

- Это мысль, - призадумался тесть, - Ну, политик! Ха-ха-ха-ха-ха!

- То есть, им нужно организовать побег и найм к гарамантам? - уточнил Бостар.

- Только не ты сам. Есть у тебя кто-нибудь надёжный, но неприметный?

- Подыщу. Ради такого дела - подыщу. А с ливийцами как?

- Речь пока шла только об иностранных наёмниках, а ливийцы - местные. Уж твою-то хилиархию теперь точно никто не распустит! Постараемся и остальные отстоять - ну, ещё хотя бы парочку. Придётся, конечно, пойти на некоторые небольшие пертурбации...

- Поскорее бы! А то у меня примерно четверть хилиархии подумывает в Нумидию податься, - пожаловался наш будущий "новый Ганнибал", - Понимают ведь тоже, что у Масиниссы ветеранам-соплеменникам будут рады, и крестьянствовать им там не придётся. Прямо в открытую уже просят отпустить их, и мне всё труднее находить повод для отказа. Самое обидное, что полсотни таких - из бывшей моей спейры. Они родом с тех земель, что отошли Масиниссе по мирному договору.

- Тогда как ты их удержишь? - поинтересовался Арунтий.

- Ну, срок их службы по договору найма ещё не истёк, так что пока имею право. Потом - не знаю. Кого-то, наверное, соблазню наградами и продвижением по службе, кого-то опутаю долгами, с кем-то ещё что-нибудь придумаю...

- А смысл? - хмыкнул я, - Я бы отпустил. Если бы был на твоём месте, конечно.

- То есть как это - отпустил бы? К будущему врагу?

- Тех, кто и так к нему стремится. Разве лучше будет, если они перебегут к нему прямо в бою? Будь доволен, что они предупреждают тебя честно, а не замышляют тайком удара в спину.

- Так потому-то и жалко таких терять!

- Брось, Бостар. Лучше иметь честного и порядочного врага перед собой, чем предателя в собственном строю. Твой выбор именно таков. Сам посуди, кто же будет охотно сражаться против соплеменников? Ты бы стал воевать на стороне нумидийцев против Карфагена?

- Ну ты и сравнил, Максим!

- А для них то, чего ты от них хочешь - то же самое. Ты поставишь их в строй и будешь на них рассчитывать, а у них - свои собственные предпочтения и свои собственные расчёты. Может быть, тебе повезёт, и в первом же бою они ещё не перебегут. Но за первым боем будет второй, а за ним - третий. До каких пор тебе будет везти?

- А если даже и будут сражаться, то как? На совесть или только для видимости? Лучше уж в самом деле отпустить их и заменить другими, понадёжнее, - добавил наш наниматель.

- Ну, может быть, вы и правы... Но ведь они помогут Масиниссе организовать правильное войско! Разумно ли усиливать Нумидию?

- Да что там организует простой солдат! У Сифакса вон были два настоящих римских центуриона, и сильно они ему помогли? Видимость усиления - да, создадут. Ну так и пускай! Сделаем вид, что приняли за чистую монету и испугались, закатим истерику перед римлянами, они это любят. Приглядятся сами, увидят то же, что и мы, призадумаются. А легионов лишних у них нет, они им все на Востоке нужны и в Испании, и запретить Масиниссе наращивать силы нет законного повода. Им понадобится для него противовес, и кто им будет? Ну-ка, взгляни вон в то зеркало!

- Шутки у тебя, почтеннейший... Ну какой из меня к воронам противовес самому Масиниссе?

- А другого не будет, и придётся им лепить подходящий из тебя. А чтобы получился подходящий - придётся допустить и некоторое усиление Карфагена. То, о чём Ганнибал просил Сципиона, чтобы тот похлопотал в сенате. Максим вот считает, что как раз это его и сгубило.

- А меня, значит, не сгубит?

- Ганнибал - это Ганнибал, а ты - это ты. После примирения с отцом ты теперь в антибаркидской группировке.

- Ну, так уж прямо и в антибаркидской?

- Считаешься - по отцу. И надо, чтобы и дальше считался, уже и сам по себе. Необязательно ярым и оголтелым, да и не поверит этому никто, а умеренным, вроде твоего отца. И вот если ТЫ - именно ТАКОЙ - попросишь увеличить и улучшить армию, то к твоей просьбе - прислушаются. Это Ганнибалу нельзя было ни под каким видом, а тебе - можно.

- Короче - ты бы и рад не воевать и армию не наращивать, да вот Масинисса очень уж опасен и покоя не даёт - нельзя перед ним слабым оставаться, - разжевал я ему.