Безбашенный - Арбалетчики в Карфагене

Если мне не изменяет склероз, мушкетная пуля калибром в двадцать миллиметров весила граммов пятьдесят. Двадцать миллиметров - это примерно толщина моего большого пальца. Исходя из того, что вес пропорционален объёму, прикидываем хрен к носу. Два в кубе - восемь, три в кубе - уже двадцать семь, более, чем втрое. То бишь тридцатимиллиметровая - примерно в полтора моих больших пальца диаметром - свинцовая пуля будет весить более полутораста граммов. Сколько будет весить двадцатипятимиллиметровая - лень в столбик считать, но ясно, что где-то в районе ста граммов. Редко какой свинцовый "жёлудь" пращника дотягивает до такого веса, куда уж больше-то? На большой вес для обеспечения убойной скорости снаряда и агрегат слишком тугой потребуется, и тогда крутильщику ворота на хороший темп стрельбы силёнок не хватит. Где ж я на него Геракла-то возьму? Так что калибр в двадцать пять примерно миллиметров - как раз самое оно, его-то мы для "пулевого" полибола и выберем.

А чтобы историю не переделывать и на лишние мысли александрийских оружейников не наводить, мы нашему инженеру в комплекте ещё и деревянную форму закажем - ага, для формовки глиняных пулек указанного диаметра. Игрушку я заказываю для сынков богатеньких буратин - по птичкам стрелять, да по кошкам с собаками, гы-гы! В силу гораздо более простого устройства, чем стреломёт, пулевой полибол и стоить должен значительно дешевле, так что версия вполне правдоподобная. Мало ли какие причуды бывают у избалованных сынков купающихся в золоте папаш-олигархов? Да и эдакое ненавязчивое, в игровой форме, обучение любимого чада военному делу заодно получается. Чем плохо?

Проникшись идеей, инженер быстренько произвёл расчёты "игрушки", которые я забраковал, требуя мощность, не уступающую боевому полиболу-стреломёту. После пересчёта и переделки конструкции - я пожелал агрегат пониже и покомпактнее, на колёсном станке-лафете - мы с ним заказали агрегат другому ремесленнику, чтобы делался параллельно со стреломётом. Я нутром чуял, что сроки поджимают...

И действительно, на следующий день этруски в порту сообщили нам о прибытии долгожданного судна наших конкурентов.

Египет - это не тёплое море с его великолепными песчаными пляжами, не верблюды и даже не пирамиды. Египет - это Нил. В этом мы убедились практически сразу же, едва покинув Александрию. Если разлившееся южнее пышной эллинистической столицы озеро Мареотис ещё как-то напоминало о морском просторе, то дальше пошла река. Точнее - Дельта, Нижний Египет. Это на мелкомасштабных современных картах Дельта выглядит чётко и красиво - несколько рукавов реки и острова между ними, а на деле это запутаннейший лабиринт не обозначенных ни на каких картах мелких проток, вдобавок - густо поросших зарослями папируса. Того самого, на котором пишут, и который сейчас у нас под ногами. Это в самой Александрии папирусных лодок не увидишь, не пускает их туда столичная стража, дабы не позорили государство Птолемеев перед иностранцами, но уже на Мареотисе они кишмя кишат. И маленькие рыбацкие лодчонки, и целые ладьи с хижинами-каютами, вроде той, на которой сейчас путешествуем вверх по реке мы.

- С кокой понятно, - резюмировал Васькин, - Просто в качестве тонизирующего стимулятора применяют. Если не переняли у индусов жевание бетеля, то наверняка заваривают в виде чая. А вот с табаком... Для чего он в мумиях? Это же не консервант?

- И консервант тоже. А ещё думаю, что от моли, - ответил я ему.

- А при чём тут моль?

- Мех на шубах портит?

- Портит.

- А волосы мумии - чем не тот же мех? И ещё моль жрёт сухую кожу и сушёное мясо. А из чего мумия состоит?

- Гм... Логично. Получается, табак - важный компонент бальзамирования ВИП-покойников?

- Да, получается так. Но кроме того, они его ещё и курят - никотин ведь обнаружен и в волосах мумий, а частицы табака - только внутри, среди консервантов.

- А курят зачем?

- А затем же, зачем и мы. Если не одно столетие уже табаком пользуются, то не могли не заметить эффекта. А может, и к будущему бальзамированию себя заодно подготавливают.

- Может быть... На сохранности своих тел после смерти они помешаны...

Собственно, в этом-то и порылась собака. Религия! Аравийские и эфиопские благовония стоят безумных деньжищ, но египетская религия требует их воскурения, и египтяне вот уже не одно тысячелетие в самом буквальном смысле пускают деньги на ветер. Такая же хрень, получается, и с табаком. Раз он нужен для полноценной надёжной мумификации высокопоставленных при жизни трупов - плевать египетской знати на цену. Даже престижнее получается, друг перед другом похвастаться можно затратами на 'своего' покойника. И чтоб на эдаком золотоносном факторе, да не сыграли ушлые финикийцы Ферониды - да быть такого не может! Наверняка дерут с египтян заоблачную цену, тем ведь деваться некуда, религия ведь требует! Но заоблачно - это сколько конкретно? Собственно говоря, этот вопрос - главный, поскольку о конкретном покупателе мы уже догадываемся. Александрия - административная столица династии Птолемеев, но древней традиционной столицей Египта был и остаётся Мемфис. А в Мемфисе все дороги ведут к верховному жрецу Анубиса, как раз и отвечающего в Египте за бальзамирование покойников и прочую их подготовку к загробной жизни. Конечно, и тут возможны какие-нибудь неизвестные нам нюансы, ради выяснения которых мы и следим за транспортировкой груза, но их можно было бы уточнить и в самом Мемфисе, а вот главным и животрепещущим вопросом была та конкретная цена, которую египетские жрецы платят Феронидам за заокеанские "снадобья" Тарквиниев...

Едва углубившись в Дельту, мы выяснили, что угодили в изрядную заваруху. Это в Александрии никто не смел перечить официозной пропаганде, уверявшей, что в священном Египте всё спокойно и покорно великому Птолемею Эпифану. Ага, ха-ха три раза! Оказалось, что буквально рядом, в Дельте, полыхает восстание коренных египтян против греко-македонской верхушки. И давненько уже полыхает, ещё с конца прежнего правления. Птолемей Филопатор, отец нынешнего, на старости лет задурил, погрузившись в пьянки и разврат, а вся реальная власть оказалась в руках временщиков Агафокла и Сосибия. До какой степени надо задрочить тихих и покорных египетских феллахов, за столетие привыкших уже к власти греков, чтобы они вдруг раскочегарились на открытый бунт, я даже представить себе не берусь. При живом, хотя и невменяемом уже Филопаторе началось, а уж после его смерти полыхнуло со всей дури. А правительство регента Агафокла сумело обозлить не только египтян, но и греческую знать столицы, в столкновении с которой пало где-то лет шесть назад. Годичное примерно регентство его противника Тлеполема тоже оказалось тем хреном, который ничуть не слаще редьки, и только третий регент - Аристомен - оказался толковее прежних. С противниками примирился, порядок в столице навёл, тут уж надо отдать ему должное. Наверное, и Дельту бы утихомирил, если бы не отвлекла война с Антиохом. А потом, в прошлом году, ему пришлось предотвращать готовившийся военный переворот полководца Скопаса, что тоже как-то не способствовало концентрации внимания на делах в Дельте. И лишь после этого ему наконец удалось разгромить мятежников в Бусирисском номе, осадив и взяв штурмом их город Ликополь. Формально карательный поход возглавлял сам Епифан, но кто-нибудь верит в реальное командование двенадцатилетнего пацана? Сразу же после этого Аристомен, не довольствуясь греческой коронацией мальчишки в Александрии, организовал ему и вторую коронацию - египетскую в Мемфисе. Это был неглупый ход - в глазах египтян царь становился таким образом законным фараоном Верхнего и Нижнего Египта. Если бы не свирепые репрессии и не взыскание налоговой "задолженности" за все годы мятежа - всё могло бы и обойтись. Но кто-нибудь видел где-нибудь такую власть, которая бы искренне простила мятежников и скостила подданным недоимки? Только не в Египте! В результате мятеж вспыхнул вновь, и на данный момент, как поведал нам владелец зафрахтованной нами ладьи, в Нижнем Египте имеется аж целых пять фараонов. Законный - тринадцатилетний Птолемей Эпифан - контролирует Верхний Египет, морское побережье и самые основные рукава Дельты с городами по их берегам. А лабиринты узких проток и поросших папирусом мелких островков прочно удерживают в своих руках четыре мятежных фараона - Атинис, Паусира, Хесуф и Иробаст. Меж собой они пока ещё не договорились, кто из них четверых "самый фараонистый" - у каждого числятся в предках прежние египетские фараоны той или иной династии, но и не грызутся особо, объединённые пока-что общей целью свержения иноземцев-греков. Правда, и не очень-то помогают друг другу - каждый как-то сам по себе и сам себе фараон.