Алекс Белов - Бифуркатор

Металлические сиденья занимала разношёрстная публика. Были и деревенского вида пары с выводком детей, которые носились между рядами и беспардонно кричали матом, и тройка подвыпивших парней в нестиранной одежде; на трёх сиденьях соседнего ряда раз-валился спящий обросший старик, судя по виду - бомж. А уж нерусских индивидуумов, кричащих понятную только им тарабарщину, не счесть. Хотя, среди этого паломничество я отметил и нескольких вполне адекватных людей аристократичного вида. Я старался кон-центрировать внимание на молодой девушке, сидящей с краю соседнего ряда и читающей книгу. Очень надеюсь, что не милицейский роман.

Кажется, Стёпка тоже растерялся и утерял способность логически думать. Его перепу-ганный взгляд сновал от одного человека к другому. В глазах горел единственный вопрос: эти люди хотят нас убить?

Уверен, что друг являлся зеркальным отображением меня, потому что тот же грёбаный вопрос не оставлял и мою голову как только ноги ступили на территорию вокзального ба-лагана.

Серый копался у терминала очень долго. Прошло, видимо, минут тридцать. Я уже успел поворчать на него. Но вот он двинулся к кассам и занял очередь. Человек пять стояло перед ним, а это опять на полчаса.

За это время к нам успел подбежать бомжеватого вида мальчик лет восьми, протянуть руку и заговорить на чужом языке.

Я растерялся и пожал плечами, а он продолжал балалакать, протянув руку.

- Стёпка, чего он хочет? - хмурюсь я.

- Денег он хочет, - ворчит друг.

Чёрт, как же я сразу не догадался. Я опять жму плечами и громко восклицаю:

- Нет денег! Нету!

То ли мальчишка меня не понимает, то ли ему вообще плевать, потому что он продолжает выпрашивать монеты. Но внезапно, завидев вокзального полицейского, скрывается в толпе.

Я предполагал, что охранник, завидев этот балаган, начнёт кричать и выгонять всех по-дозрительных личностей, но тот лишь прохаживал вдоль рядов, скучно поглядывая на толпу, и зевал.

- Боже мой, Стёпка, я в аду, - стонаю я.

- Ад только начинается, - отвечает друг. - Тебя ещё убивать не пробовали.

Я щурюсь. А вдруг в толпе спрятались агенты доктора Вечности? Например, тот самый бомж. Может, он лишь притворяется, что пьян и что спит. А мальчик, выпрашивающий деньги? Скрылся сейчас где-нибудь в толпе и следит за нами, готовый перейти в наступле-ние, стоит одному из нас пойти в туалет.

Мои мысли прервал Серый. Он вернулся и сел рядом.

- Это какой-то кошмар, - простонал он, разглядывая билеты.

- Я полностью с тобой согласен, - говорю.

- В общем, билеты, твари, очень дорогие. У меня ушла большая часть денег. Взял до Сызрани купе и до Питера. От Сызрани до Москвы поедем на плацкартах. Там купе вообще за поднебесные цены. Ещё время неудобное, чёрт меня дери. Кто только придумал такие переезды!

Сергею приходится кричать, чтобы его хоть чуть-чуть было слышно в толпе.

- Сейчас у нас самый лучший поезд, - говорит он. - Кисловодск-Новокузнецк. Номер 059. Но отправляется, падла, только в 22.14.

- Это аж в одиннадцатом часу??? - у меня глаза на лоб лезут. - Только же обед.

- Знаю.

- А пораньше маршрутов не было? - спрашиваю.

- Иди и поищи, - зло ворчит Сергей. - Это расписание составлял какой-то козёл! Это ещё не самый худший вариант. В Сызрань мы приедем в половине четвёртого утра. А следующий поезд в половине третьего дня.

- Что? - Я задыхаюсь. - И что мы будем делать почти двенадцать часов в незнакомом городе?

- Похоже, танцевать и плясать! - опять ворчит Сергей. - Из Москвы в Питер куча поездов, но билеты раскуплены, хотел взять на четыре дня, так там одни сапсаны ходят. На них денег в два раза больше надо. Взял на шестьдесят четвёртый поезд. Но тоже придётся ждать долго. Часов четырнадцать.

- Это капец! - я хлопаю себя по лбу. - Теперь у доктора Вечности точно будут шансы нас убить!

Я злюсь на Серого. Понимаю, что он совсем не виноват, но он покупал билеты, а значит, злиться надо только на него.

- До поезда ещё больше шести часов, - говорит он. - Предлагаю слинять отсюда.

- А это целесообразно? - спрашивает Стёпка. - Нас хотят убить, помните? Здесь народу полно. Никто не рискнёт. А сейчас уйдём, и нас схватят где-нибудь в пустой улочке.

Сергей хмурится.

- Ну значит, будем держаться поближе к народу, - говорит он.

С одной стороны Стёпка прав, но с другой - я не хотел оставаться в этом чёртовом во-кзальном балагане. И мы уходим. Рядом с вокзалом тусоваться негде, разве что только на стадионе Локомотив, который сейчас закрыт. Поэтому мы поездили по городу. Поужинали в кафешке. Держаться близ толпы - несложная задача, пока не наступило девять вечера и народ начал редеть.

Тогда решили выдвигаться обратно на вокзал. Тем более, наш поезд отходил уже через час с четвертью.

Народу в павильоне поубавилось, но не намного. Бомж продолжал спать на сиденьях, подтверждая мои подозрения насчёт шпионского заговора. В зале ожидания мы задержи-ваться не стали. Поезд уже подали на первый путь - Серый сверился с табло, - и мы отпра-вились на перрон.

Смеркалось.

Снаружи вокзал гудел угнетающими звуками: двигались локомотивы, с едким шипением вырывались пары. Техногенный пейзаж обволок душу депрессией. Лица небольшой кучки людей на перроне пропитаны безысходностью, будто они пустились в последнюю поездку их жизни. В десяти метрах от нас старушка обнимала молодую парочку и плакала.

- СОСТАВ ПОЕЗДА ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ, КИСЛОВОДСК-НОВОКУЗНЕЦК ОТПРАВЛЯЕТСЯ ЧЕРЕЗ ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ С ПЕРВОГО ПУТИ! - сообщает холодный женский голос из динамиков, а мы уже мчимся по перрону в поисках одиннадцатого вагона.

Хмурая толстенькая проводница проверяет наши билеты и паспорта, объясняет, что у нас пятое купе и пропускает внутрь.

Я будто попал в тюрьму. Узкие проходы, мрачный свет, спёртый воздух. Через пять се-кунд я уже хочу вырваться наружу, но меня сзади подталкивает Серёга. Пятое купе встречает меня раззявленной дверью. Внутри полумрак, а в воздухе будто витает смерть. Я осторожно сажусь и испуганно прислушиваюсь к звукам.

В соседнем купе кто-то переговаривается, слова размываются, долетая до ушей невняти-цей, пугая ещё больше.

- Где-то здесь должен быть свет, - проворчал Серый и принялся обыскивать стены. Его торс занял почти весь проход между кроватями. Как же здесь тесно. Неужели народу так нравится ездить на поездах? Мы же живём в двадцать первом веке, изобрели самолёты!

Когда щёлкнул выключатель, и едкий свет залил наше купе, сгущая мрак за окном, Стёпка произнёс:

- И лучшего способа нас убить нету.

- В смысле? - хмурюсь.

- Посмотрите, купе рассчитано на четверых, а нас трое. Покупаешь билет в наше купе, и накрываешь как котят.

Холодный страх на секунду остановил сердце. Стёпка, как всегда, прав.