Алекс Белов - Бифуркатор

- Ребята, что-то произошло, - оборачиваюсь я во тьму. - Пойду к проводнику.

С этими словами осторожно двигаюсь по коридору, каждой клеткой ощущая тряску по-езда. За окном раздаётся жуткий металлический стон. То ли машинист погудел, то ли связки вагонов так трутся друг о друга.

- Во всех купе нет дверей, - слышу над ухом голос Стёпки и чуть не вскрикиваю от страха.

- Дурак, да? - шепчу. - Хоть бы предупредил.

Вдвоём добираемся до дверей тамбура и останавливаемся перед купе проводника. Сна-чала заглядываем в машинное отделение, но там никого не находим. Тогда пытаемся от-крыть купе, но дверь не поддаётся. И Стёпка громко стучит, чем пугает меня.

- Думаешь, стоит его вызывать? - спрашиваю.

- Ну он же должен нам всё объяснить, - шепчет друг.

За дверью тишина, и никто не спешит отворять купе.

- Может, его там нет? - спрашиваю, а Стёпка уже оглядывается.

- Посмотри какой пол и стены.

Здесь он прав. Пол ржавый, металлический, на стенах засохшие подтёки, а вместо обог-ревателя воды стоит непонятный котёл без крана.

- Жуткое зрелище и жуткий запах, - спешу заметить.

- Вывод один, - пожимает плечами Стёпка.

- Следующая шизофреническая реальность.

- Ага, - кивает друг. - И после этого ты думаешь, что следующий уровень будет проще?

- Теперь я ни в чём не уверен, - говорю. - Вопрос в том, куда мы в итоге приедем?

- Меня волнует не столько куда, а когда! Время почти восемь, лето, а за окном тьма. Как ты это объяснишь?

Теряюсь.

- Ну что там? - доносится из темноты кряхтящий голос Серёги.

- Мы снова в другой реальности! - отвечает Стёпка. - Скажи Аллилуйя!

- Аллилуйя, - ворчит Серый. - Хреновая какая-то реальность.

Мы возвращаемся в купе и садимся на кровать напротив Серёги.

- Пока известно одно, Глобус с нами - это уже радует. Опасности никакой - тоже радует, - уточняет Стёпка.

- Меня не радует, - зевает Сергей. - Хочется, чтобы эта вся фигня закончилась побыстрее и хочется приехать. Почему поезд задерживается на час сорок пять?

- Уже больше, - усмехается Стёпка. - Неизвестно, приедем ли мы. Может, в этой реальности, правда, время другое, и сейчас ещё три утра.

- Что значит, приедем ли? - хмурится Серый. - Надо отыскать проводников.

- У меня предложение! - вдруг меня осеняет. - Давайте пойдём к локомотиву. Кто-то же должен управлять этой хреновиной!

- В принципе идея неплохая, - кивает Сергей. - Может, кого из персонала найдём.

- Идея... на троечку, конечно, - вдруг задумчиво щурится Стёпка.

- Оооох, пожалуйста, только не надо твоих теорий! - Сергей заводит глаза.

Игнорируя его слова, я спрашиваю друга:

- А что тебе не нравится?

- Просто, - Стёпка оглядывается. - Сюрреально это как-то. Если все вагоны такие... мягко говоря, засранные, без дверей, то вообще кого и что здесь обычно перевозят? И вообще, хоть одна страна, хоть в одном мире, даже самая бедная, позволила бы такие условия перевозки людей?

- И? - теперь и мне становится как-то жутко. - Предлагаешь никуда не ходить?

- Да нет. Дело не в этом, просто я не знаю, с чем нам придётся встретиться в локомотиве. Вдруг это какие-нибудь разбойники, ну или чего-то в этом роде.

- В жопу вас! - восклицает Сергей, вскакивая. - Это бред. Нужно сходить и проверить.

И уже рвётся к двери.

- Мы с тобой, - вздыхает Стёпка, поднимаясь.

- Конечно со мной, иначе нельзя.

Втроём, держа равновесие словно в бетономешалке, мы добираемся до двери в тамбур. Серый двигается быстро.

- Куда ты так быстро бежишь? - спрашиваю, едва поспевая.

- О! Уж Серый-то не оттягивает дела напоследок, - усмехается Стёпка. - Никакой прокрастинации. Только драться! Только хардкор!

- Какой кастрации? - спрашивает Серёга, открывая дверь в тамбур.

- Прокрастинации, - поправляет Стёпка. - Это когда неприятные дела на потом откладываешь.

Я улыбаюсь и молчу. Сам же не знал такое слово. Это Стёпка у нас филологический спец по редким терминам.

В тамбуре разлит удушливый запах соли и как будто корицы. Корицу я, правда, люблю в кофе и какао, но только не когда она пахнет столь пряно, что аж до слёз.

Перед нами нарисовалась чугунная дверь с запылённым окошком.

- Здрасть-приехали, - хмурится Серый. - Что ещё за непонятная хренотень?

Он хватается за массивный ржавый винт в центре и пытается его повернуть. Никакого результата, а если уж и Серый не может сдвинуть штуковину, то таким коропетам, как я да Стёпка и пытаться не стоит.

- Давайте втроём, - просит Сергей.

Мы, конечно, подпрягаемся, только я заведомо знаю: результат не изменится. Так оно и есть.

- Тварь! - вопит раскрасневшийся Серый и ударяет по винту. - Нас заперли.

Пока старший сетует и рвёт волосы на голове, Стёпка приближается к двери и пытается хоть что-то разглядеть в окошко.

- Бесполезно, - вдруг говорит. - Там сцепка вагонов. И перехода нет, понимаете. Это даже какой-то не пассажирский поезд. И даже если б мы открыли эту дверь, даже если б вышли на сцепку, балансируя, что уже невозможно, другую дверь вряд ли отперли бы. Она запаяна изнутри того вагона.

- Откуда ты всё это узнал? - спрашивает Серый.

- Кажется, восход, - жмёт плечами Стёпка.

Мы немедля возвращаемся в купе и прилипаем к окну. Тьма и правда рассеивается, акварельный горизонт размывает водой. Последующие минуты, пока солнце не взошло, мы смотрели через стекло, не сказав ни слова, и открывающиеся виды нас нисколько не радовали.

Пустошь.

Выгоревшая земля, головешки деревьев, изредка нет-нет и пронесутся мимо руины какого-нибудь здания. В один момент Серый вдруг уткнулся лицом в подушку и закрыл голову руками.

- Что с тобой? - спрашивает Стёпка дрожащим голосом.

- Задолбало! - мычит подушка. - Когда ж это всё закончится? Хочу вернуться в нормальный мир! Куда там велел приходить ваш доктор!?

- Он велел держать телефоны включёнными, - отвечает Стёпка.

- Зашибись! - Серёга вскидывается. - Надеюсь, у вас они включены, потому что мой разряжен в усмерть.

- У меня ещё процентов тридцать зарядки отвечает Стёпка. - Хватит до следующего утра. Думаю, к следующему утру всё решится.

И в этом Стёпка оказался прав.

*****

Взошло солнце. Какое-то белое и унылое. Разрушенные постройки за окном замелькали чаще и чаще. Вот уже и многоэтажки показались. Большая часть без стёкол, многие с раз-рушенными верхними этажами, как будто исполинский Годзилла отгрыз им башни.

- Как будто в фильме-катастрофе, - шепчет Стёпка, не в силах оторвать взгляд от вида за окном.

И тут я не могу не согласиться с другом. Поезд проезжает над Невой, вдалеке, в туманной дымке рассвета я вижу обглоданные мосты, силуэтами прочерченные на бежевом небосклоне.

- Мне страшно, - шепчет Сергей. Мог бы и не признаваться. Всем страшно. - Здесь вооб-ще люди живут?