Дмитрий Луценко - Обет Меченого

— А не бережёного конвой стережёт, — закончил поговорку торговец. — Спасибо тебе ещё раз за всё.

На обратном пути капитан, у которого на душе тяжким грузом повисла двухпудовая гиря выбора, явно чувствовал себя не в своей тарелке. Вот представьте себя в ситуации, не когда из двух вариантов надо правильный угадать, а раскладик похуже: то ли смерть идти искать, то ли ждать, пока апокалипсис сам в гости заявится.

— Не пойми меня не правильно, но я пока не чувствую в душе готовности уйти в партизаны, — сказал Жердев сталкеру.

— Я понимаю, — качнул головой тот в ответ. — В таком непростом деле нужно именно внутри себя определиться, иначе просто пользы от тебя не будет. В сердце Зоны очень тяжело, а потому настрой человека важен чрезвычайно. По-другому не сдюжишь. Давай сейчас сменим тему, а утром просто скажешь, что решил. Хорошо?

— Договорились.

Чтобы не повисало неловкое давящее молчания и сказать хоть что-то, капитан решил расспросить нового знакомого:

— Почему «Стрелок» — понятно, наслышан. А «Меченый»? Правду говорят, что из-за татуировки S.T.A.L.K.E.R.?

— Да ерунда это. На самом деле из-за моего вертикального шрама на половину щеки прозвали, он выглядит как метка. Что-то вроде «человек со шрамом». Сейчас молодняк в Зону приходит, они так вообще думают, что сталкеров «сталкерами» из-за таких вот татуировок, как у меня на руке, называть стали. Про «Пикник на обочине» Стругацких и про фильм Андрея Тарковского по его мотивам они и в жизни не слышали. Там же вся соль в этом, что сталкерами называли смельчаков, проникавших в запретную зону.

— Ясно. Для человека с отбитой памятью у тебя неплохие знания об окружающем мире, — улыбнулся Николай.

— Так в том вся закавыка. Меня не так чтобы всех воспоминаний лишили, иначе бы я, наверное, сейчас перед тобой как младенец слюни пускал. Стёрли именно то, что касалось моей личности и прошлого. Ощущение, что проснулся и не помнишь — каменщик ты или военный, добрый или злой. Друзей не помню. Зато, например, могу перечислить, какие фильмы нравились, с мировой историей и географией тоже проблем не испытываю.

— Ну, значит, будет, о чём за ужином поговорить: я и киноман, и обожаю поворошить прошлое человечества. Если ты, конечно, не против, а то есть у меня такая черта — совмещать необходимое с чем-нибудь приятным или полезным.

— Поддерживаю. Я тоже не люблю просто пережёвывать пищу.

Пока Жердев, сегодня не стрелявший, организовывал нехитрую снедь, Меченый первым делом, как положено профессионалу, занялся чисткой ВАЛа, и только потом уделил время приведению себя в порядок.

Застольная беседа получилась лёгкой и доброжелательной. Новые знакомые перескакивали с одной темы на другую, в общем, говорили о чём угодно, только не о Зоне, отдыхая после дня прошедшего и набираясь душевных сил перед грядущим. На фоне скромного угощения, одна невинная фраза о малосольных огурчиках с картошечкой да грудинкой горячего копчения, брошенная вскользь, втянула обоих в обсуждение вкусностей домашнего приготовления. В конце концов, Меченый, которому эти маленькие радости бытия не доводилось смаковать намного дольше, запросил пощады и предложил отправляться на боковую.

— Давай ты ложись, а я посижу ещё чуток, поразмыслю, — ответил Николай.

— Ни в коем случае! Сейчас надо все мысли отбросить и отдыхать. Утро вечера мудренее, всё что надо — за ночь в голове само уляжется, — сказал сталкер.

На том и порешили. Как водится, всё необходимое упаковали до того, как отбиться [4] Лечь спать (армейский жаргон) , чтобы утром, согласно расхожей шутке, «одевать сапоги на свежую голову». Ради сохранения лёгкости и подвижности, старались не навьючиваться лишними килограммами оружия, снаряжения и припасов, рассчитывая докупить остальное на базе «Долга». Закончив со сборами, товарищи провалились в объятья Морфея, едва им стоило прилечь на панцирные кровати. Однако выспаться всласть товарищам не дали. В глухую ночь чуткий сон капитана прервал зуммер рации.

— Коля, здоровеньки булы! Это Пётр Нагнибеда из мобильного патруля.

— И тебе не хворать. Время без десяти четыре — что за кипиш до рассвета?

— Я подумал, тебя может заинтересовать: мы тут тормознул три машины в пяти километрах от периметра Зоны. Шли, между прочим, в твою сторону. Спрашиваю — кто такие, куда путь держим?

— И?

— Оказалось уазик с особистами и какими-то следаками, «таблетка» с ребятами из Беркута [5] Украинский аналог российского ОМОН и автозак.

— Автозак и «маски-шоу»?

— Они самые. Показали пропуск — бумага не липа, настоящая. Особисты расхорохорились как павлины, понадувались от важности и с видом, переполненным значимости, сообщили, что с важной миссией едут — какого-то офицера-душегуба арестовывать. Ну, ты у нас личность известная, других таких хрен сыщешь. Вот, решил маякнуть тебе.

— Благодарю, похоже, они, как немцы в сорок первом, врасплох решили меня застать.

— Ты им льстишь. Я бы сказал, на немцев они не тянут, только на прихлебателей оккупантов. В общем, их «подлётное время» сам прикинь — буквально только что с ними распрощались.

— Спасибо ещё раз, дружище. Не знаю, сочтёмся ли, но если что — с меня причитается.

— Лады, до побачення! Отбой.

Меченый, проснувшийся одновременно с Жердевым и прислушивавшийся к разговору, уже наматывал портянки.

— Не больше пяти минут у нас, — сообщил ему капитан.

— Мне и полминуты на все сборы за глаза хватит, — ответил сталкер, зашнуровывая берцы.

— Хорошо, я только со своими парой слов перекинусь. Встретимся у шлагбаума.

Николай нашёл своего зама в комнате связи.

— Алексеич, — обратился Жердев к прапорщику. — Я в Тёмную долину, а дальше как карта ляжет. Сейчас заявятся по мою душу особисты и прокурорские крысы, скажи им, что я ушёл на рекогносцировку, осматривать подступы к посту. Мне важное дело надо сделать, не могу я рисковать и на этих «прости господи» в погонах время тратить. Будут про караван терзать, талдычь одно — действовали по моему приказу. Караванщики проигнорировали приказ остановиться и оказали сопротивление. Если совсем вилы — валите всё на меня как на мёртвого, мне потом или всё равно будет, или на суде уже сам выпутаюсь как-нибудь. Ребят, не откладывая, собери и проинструктируй, чтоб они не пасовали перед топорными наездами. Всё ясно?

— Разумеется. Всё будет в лучшем виде. Только и ты, командир, учти, что при игре по таким ставкам если и арестовывают, то не для того, чтобы человек до суда дожил. Кому надо, чтобы арестант там наболтал всякого? Так что береги себя.

— Ты тоже, Алексеич.

Обнявшись, на прощанье хлопнули друг друга по плечам. Жердев в два движения закинул за спину мешок, по привычке подпрыгнул, проверяя, не бряцает ли где что-нибудь, и заодно поудобнее пристраивая ношу. Удовлетворившись результатом, он подхватил свой прислонённый к стенке автомат и двинулся к выходу. Уже будучи в дверном проёме, Николай на долю секунды задержался и козырнул прапору, приложив к воображаемому козырьку два пальца. Выбежав на улицу, капитан кивком головы указал Меченому на дорогу.