Вадим Денисов - Новичок

— Чёрная панель на стене, глянь… А ты, Алексей, дуй за ворота к моему квадру и притащи фотокамеру, забыл прихватить.

— Да что там?

— Неси-неси, успеешь ещё, наглядишься.

Свежий ветерок и дождь насытили уже воздух запахами джунглей, на этот раз без ноток болота и гнилой листвы. Приятный такой.

Лёшка примчался быстро.

— Входи! — я пропустил его вперёд, и он сразу же присел возле скелета, не замечая ни немыслимой панели, ни замершего с открытым лицом вьетнамца возле неё — я впервые вижу боевого товарища в таком состоянии.

Ещё бы, скелет гораздо интересней, чем какая-то доска с буквами.

Навёл камеру, ярко вспыхнула вспышка.

— Ты не боишься? — поинтересовался Винни. — В музеях со вспышкой нельзя, яркий свет портит экспонаты. Вдруг этот рассыплется?

— Брехня! — уверенно крикнул Лёха из угла. — Точно говорю. Музейщики, гады, таким гнилым заходом бабло с посетителей отжимают, мне одна кукла в Красноярске рассказывала. Забашляй и фотай хоть тысячу раз.

Всё знает! Сделав ещё несколько снимков, я спрятал камеру и полез в поясную сумку за дневником.

— Запишу, — пояснил вьетнамцу.

— Разве снимков недостаточно?

— Что будет, если камера сломается? — ответил я вопросом на вопрос. — А вернуться по каким-либо причинам у нас не будет возможности, мало ли… Что станем показывать, как доказывать? Алексей, разбери, пожалуйста, эту кучу камней, вдруг там есть что-то интересное.

— Тогда я за верхонками пошёл, — парень встал. — А то грязь под ногти набьётся, девчонки опять ругаться будут…

Научила медичка женский состав на нашу голову!

— Предлагаю записывать сразу на двух языках, по-русски и по-английски. Заодно что-то успеем понять, — предложил Винни. — Переводим?

И мы, по-прежнему обалдевшие, начали.

Под запись в заветную книжицу.

Текст заслуживал того, чтобы его разбирали особо, не торопясь, по мере правильного восприятия коротких, вертикально рубленых строчек текста. Написано немного, если судить по количеству знаков. А вот смыслов до чёрта, угадайся хоть до одури.

Буквы — латынь, слова английские, стиль написания очень мутный, даже корявый. Непривычный, не англичанин писал. Казалось, что некоторые слова в таком контексте имеют несколько иной, непривычный смысл.

Вот что вышло в результате совместного перевода.

Запись в дневнике:

Платформа: 4

Тип поверхности и рельефа: ЗБ

Агрессивность среды: общий режим постоянно

Плотность биоценоза: высокая

Техногенная плотность: минимальная

Тип поселения: не определён

Форма поселения: тип 1–2, без сателлит-комплекта

Стержневой этноформат: не определён

Количество основных цивилизаций: две

Количество вспомогательных цивилизаций: одна

Характер инфокоммутации: чрезвычайный (экстра+++)

Характер донор-акций: чрезвычайный (экстра++)

Наблюдение: общий режим

Генеральная задача: общий режим

Дополнительные задачи: отсутствуют

Степень самостоятельности: полная

Ожидаемая адаптация: средняя

Ожидаемый откат: не определён

Ожидаемая организация: ниже средней

Ожидаемая дезорганизация: выше средней

Режим штатного перемещения: автономный портал, два вида

Особенность портала: водный блуждающий

Цвет индикации порталов: фиолетовый, белый, зелёный

Корректировка (другая платформа): автономный портал

Особенность портала: двухсторонний сухопутный

Цвет индикации корректирующего портала: жёлтый

Донор-акция: закрытая информация.

Для активации режима необходимо определение специального портала на местности. Характер, способ и ассортимент донор-акций не определен, не зависит от действий авторов проекта.

Когда мы с Винни закончили перевод на русский язык, я не сразу смог разжать пальцы, чтобы положить шариковую ручку и дневник в сумку. Но положил, застегнул. Да уж… Адреналиновый душ щедро заливал спутанный клубок мыслей и чувств — они пропали. Я тупо перечитывал.

Легенды, говоришь, крестьянские? Даже крохи осмысленной информации на пасторальный фолк проецируются чуть менее чем никак.

Успокойся!

Непонятные образы появились в голове, но они не могли сложиться в цельную картину.

Ох как долго придётся думать…

Верховные Плонетяне, падла!

Что, дождались, товарищи люди, сбылась мечта? Хотели контактов с братьями по разуму? Обнимемся, обменяемся знаниями, похвастаемся охрененными достижениями — смартфоны подарим, ага… Обменялись? Близко такого нет.

Мной внезапно овладела глупая горячечность. Кому бы с ноги вштырить, да с разбега? Но как вам сам факт беспардонной переброски ни в чём не повинных людей в зону какого-то эксперимента?! Косноязычность документа, сляпанного так, чтобы можно было понять только самое основное, туманное обещание подачек и отсутствие хоть какой-то попытки дать более внятные объяснения!

Хватит, Дарий, успокойся, иначе зубы сотрешь.

— Ничего под камнями нет! — доложил Лёха. — Зря только верхонки мял.

Представляю, как перед панелью мог стоять зорг, этот, в углу, или любой другой. Как тщетно он пытался понять, что написано на этом странном камне.

— У меня всего одна пара…

— Хорош выгибаться, — устало бросил я. — Давай, опять дуй на стену, вызывай Юру, рассказывай, что нашли чрезвычайной важности материал, исследуем. Только не напугай! Текст помнишь примерно? Впрочем, не надо, лучше без подробностей.

Пока Лёшка терзал эфир, мы с Винни пошли глянуть на его помещение. Ничего интересного, тихо, прохладно. Здесь пыль тоже оседала от души, никаких сквозняков. Комнатка небольшая, квадратов восемнадцать, для жилья вполне сгодится, если будет решение ставить здесь кордон на пути к горам.

— Подземелье не просматривается?

— Явных признаков не увидел, — с сожалением произнёс охотник.

— Пройдёмся ещё раз? Помещений мало, можно понадеяться на бонус.

— Нет проблем.

— Зорга похоронить надо бы… Как того.

Сделать это не успели, события продиктовали другое.

Пш-шш…

— Командир, слышишь?

Странно, а чего он на этот раз не орёт? Не похоже на Лёху.

— На связи.

— ЧП в Диксоне. Лодка на реке, моторная, с севера идёт, по стремнине. Они там готовятся, но Юра нервничает…

— Радируй, что мчимся! Отбой! И вниз беги!

Группа быстро свернулась, мы сели и погнали по расчищенной дороге с ветерком, стряхивающим с людей и машин капли дождя.

Интересно, что на звук двигателя квадроцикла и бензопилы пернатые реагируют не так истерично. Умеют фильтровать, понимая, что просто так живое существо орать не станет. Зря они нам доверяются, человек станет. Тот же bosozoku-Лёха. Просто потому, что у него такое настроение. Да и коварство бензопилы птицы понимают запоздало, когда подрезанный ствол начинает валиться на землю, заставляя стайку заполошно хлопать крыльями. А вот бегающая живность, заслушав рёв двигателей, предпочитает прятаться.