Андрей Ивасенко - Проект «Сфинкс»

— Стой, стой! — раздался голос Хольмана за спиной. Пальцы немца тревожно забарабанили по шлему. — Здесь нельзя идти, лучше свернуть направо. Там есть свободный и безопасный проход.

Николай выключил прибор ночного видения — в его зеленоватом поле прорисовывались не все картинки окружающей обстановки — и поднял забрало шлема. Поводив лучом фонаря вдоль покосившихся металлоконструкций, Ник убедился, что проводник был прав: на этом участке пути передвигаться опасно — все железобетонное нутро тоннеля дышало на ладан и могло вот-вот обрушиться, похоронив под собой группу.

Бортовой компьютер «эска» тут же подтвердил информацию о возможной угрозе, проанализировав состояние крепежных элементов каркаса и давящей на него массы горных пород. Но и в указанном немцем направлении зиял провал абсолютно непроглядной тьмы, вызывавший вполне обоснованное беспокойство.

Воронов снова включил прибор ночного видения — проход узкий, заполненный всяким искореженным хламом.

— Там безопасно, уверены? — спросил Ник у Хольмана. — Не дорога, а полоса препятствий какая-то!

— Да, — ответил немец. — Я проходил здесь неоднократно и остался цел, как видите. К тому же, по этому коридору никогда не ходит Охотник. Его следов ни разу не видел.

— А где ходит Охотник? — задал дурацкий вопрос Ник.

— Лучше этого не знать, — ответил Хольман, поежившись. — Ни вам, ни мне.

— Спасибо, Карл, — поблагодарил Ник немца и сообщил остальным: — Внимание, группа! Поворачиваем направо.

Хольман сидел у него за спиной, упираясь ногами в нижние выступы ранца и обхватив руками шлем. Поначалу немец едва не потерял сознание, вновь увидев «железного монстра», и пытался убежать. Но после того как понял, что страшной машиной управляет человек, сразу успокоился и согласился странствовать по подземелью на спине экзоскелета Ника. Находясь под защитой чудо-машины русских, Карл чувствовал себя в относительной безопасности. Даже жуткий силуэт Охотника уже не казался столь страшным и неуязвимым. Карл на собственных костях прочувствовал разрушительную силу машины и в глубине души мечтал увидеть, как она расправится с ненавистной желтоглазой тварью, не дававшей ему спокойно спать и сытно жить на протяжении десятков лет.

Через двадцать минут после того, как группа вошла в мрачный проход, узкие бетонные стены закончились в точке, где, точно нити в центре паутины, сходилось несколько железнодорожных путей. Люди оказались в просторном округлом помещении с высоким потолком. Освещение здесь было настолько слабым, что, казалось, будто окружающие предметы — в основном вагонетки и какие-то подъемные механизмы — тонули в серой пустоте уже через несколько метров.

— Ну все — абзац, — раздался голос Змея. — Док, спроси у фашиста, куда дальше идти.

Николай задал вопрос Карлу и тот, спрыгнув с ранца на пол, указал рукой на большие полузакрытые ворота, застопоренные двумя опрокинутыми набок вагонетками:

— Это там. Будьте начеку. В этом месте Охотник появляется довольно часто. — И тут же отошел в тень.

Когда-то ворота были окрашены в ярко-желтый цвет, виднелась даже какая-то надпись готическим шрифтом и цифры, но теперь краска поблекла под расползающимися чешуйками ржавчины.

Воронов сделал несколько шагов вперед и замер. Он понял, что немец подразумевал под словом «часто». В вагонетках и возле них вповалку лежали обтянутые серой шкурой скелеты каких-то животных. Размеры поражали — метра два, не меньше. У всех отсутствовали головы, у некоторых — хвосты. Кто-то или что-то отделило их от тел, забрало и унесло в неизвестном направлении.

— Что это за твари? — спросил Николай у Хольмана, который все время держался возле его «эска».

— Крысы, — ответил Карл, тяжело вздохнув. — Охотник метит свою территорию подобным образом.

— Почему без голов?

— Крысу только так можно убить, — буднично ответил Хольман. — Отсечь голову и отнести куда-нибудь подальше от тела, чтоб не ожила. Если этого не сделать — очухается и порвет вас в клочки. Опасная тварь, уверяю. Попадаются такие, что сами себе и голову отращивают.

— Это как? — удивился Ник.

— А кто его знает. Говорю то, что видел собственными глазами, — ответил немец. — В этом проклятом месте еще и не такого насмотришься.

— Не сомневаюсь. — На лбу у Николая выступил пот. Он чувствовал, как капельки ползут к бровям. — А хвосты зачем Охотнику понадобились?

Хольман ничего не ответил.

— Ни хрена себе! — воскликнул подошедший Змей из-за спины Воронова. — Обитель старушки с косой, а не база! Кругом одни трупаки!

Тут же несколько лучей фонарей, часто скрещиваясь между собой, беспорядочно запрыгали по сторонам.

— Группа! — раздался голос Шельги. — Разбиваемся цепью. Всем быть предельно осторожными, смотрите на стены и потолок. Если что — стреляйте во все, что двигается, без команды. «Второй», прикрывай «Седьмого» и проводника. Работаем!

Николай снова выключил прибор ночного видения, поднял забрало шлема и осмотрелся вокруг.

Несколько десятков дохлых крыс мумифицировались, но среди них Ник заметил и два-три свежих трупа. Настоящее кладбище животных — мрачное и зловонное. Ник, борясь с подступающей тошнотой, заставил себя оторвать взгляд от останков мерзких грызунов и двинулся к воротам.

Вдруг из серой каши в свете фонаря вынырнуло более темное пятно. Оно невольно вызвало у Ника интерес. Это не было останками крысы — что-то другое, более массивное. Ник замедлил шаг и стал осторожно приближаться к нему, двигаясь медленнее и медленнее.

Вскоре Воронов рассмотрел странное темное пятно. Перед ним лежал обтянутый густым черным мехом скелет. Он был разорван пополам, и верхняя половина — тоже обезглавленная — лежала горой торчащих и изломанных под разными углами костей, а нижняя — находилась под ней.

— Вперед, только вперед, — сам себе прошептал Николай. Слова прозвучали тяжелым набатом в голове. Сердце затрепыхалось в груди. Дыхание сперло. Он стал поспешно обходить гигантский труп животного. Неожиданно наступил на что-то податливое, хрупкое — раздался слабый хруст. Сердце чуть в пятки не ушло. Ник остановился, наклонился и обмер.

Наступил, оказывается, он на человеческие кости — ноги в штанинах и ботинках, торчащие из густой тени между двумя вагонетками.

— Господи, — прошептал Николай, осторожно убирая тяжелую стопу «эска» с раздробленных костей мертвеца. По спине и рукам побежали мурашки. — Это все нереально, дурость какая-то.

— Док, о чем вы? — услышал он сбоку голос Змея. — У вас, по-моему, пластинку заело. Проснитесь! И хватит повторять эту дурацкую фразу. Вы стали какой-то тревожно-мнительной личностью. Вперед!