Дмитрий Григорьев - Кровь, или 72 часа

Над ними, насколько хватало глаз, простиралось голубое небо. Девушка и юноша лежали, прижавшись друг к другу, и глядели в бездонную высь. Они были птицами, парящими среди белых облаков, лениво плывших в неведомую даль. Неба было так много, что захватывало дух, и дрожь пробегала по всему телу. Он говорил ей о любви, а она прижималась щекой к его мягкой ладони и замирала от безграничного счастья. Вокруг пахло травами и дышалось так легко, как будто и не было тех бессонных ночей, когда разбушевавшийся недуг безжалостно душил ее. Она страшно боялась задохнуться, когда никто не придет на помощь, и была рада, что ее страхам и одиноким ночам пришел конец. У нее был он. Его забота и любовь вернули ее к жизни, и даже неминуемая смерть уже не так страшила.

Она любила и была любима. Немногим в этом мире выпадает такое счастье, а ей повезло. И пусть оно будет недолгим, но оно есть, и спасибо небесам за это!

Ника не хотела просыпаться. Лежа среди пучков полевых цветов, она рвалась назад, в свой дивный сон, в те миры, где остался ее любимый. Она еще надеялась вернуться в увиденную сказку к своему Ивану-царевичу и его Серому Волку. В те поля, где дышалось так легко и свободно!

«Зачем жизнь так жестока?» — горько подумала Ника, на какой-то момент возненавидев и себя, и старуху с ее бреднями, да и весь этот мир.

«А как же твоя миссия?» — остудил ее внутренний голос.

— А как же моя миссия? — машинально повторила она, свесившись с полатей.

— После, после! — Матрена приложила палец к губам. — Яна на крыльце тебя дожидается! Ты забыла? Сегодня твои родители приезжают!

— Неужели уже пятница?! — не поверила Ника.

— Пятница, пятница! Давай слезай!

Ника слезла с полатей и торопливо оделась. Удивительно: она совсем не задыхалась!

— Никому не рассказывай, кто ты есть! — продолжала шептать старуха. — Это не только твоя тайна! Заглядывай ко мне почаще. Тебе еще многому надо научиться!

Ника вышла из дома и очутилась в объятиях своей любимой сестренки.

— Ну, хватить обниматься. Пойдем, Яна, я дам тебе отвар для сестры, — прервала их тисканья Матрена.

Наливая в глиняный кувшинчик снадобье, знахарка искоса поглядывала на сестру своей подопечной и с горечью думала: «Вот так редеет наше сестринство. Как жаль, что в свое время некому было разбудить скрытую силу ни в этой девушке, ни в ее матери!»

В ожидании Яны Ника села на завалинку и прислонилась к бревенчатой стене. Сами собой опустились веки, преграждая путь яркому солнцу, от которого она успела отвыкнуть за эти удивительные дни.

— Уснула что ли? — растормошила ее сестра. — Твои прохиндеи прибегали. По-моему, они что-то затевают.

— Правда?! — оживилась Ника.

— Не ходила бы ты с ними. Ведь только-только оклемалась!

Но разве можно было удержать эту непоседу, особенно когда вся компания собралась на кладбище!

Она вела друзей в царство мертвых и чувствовала их трудно скрываемое возбуждение. Боясь прослыть трусом, никто не выказывал страха, и честна́я компания с замиранием сердца углублялась в лесную чащу. Продвигаясь гуськом вслед за Никой, ребята удивлялись, как она может видеть тропинку в такой темноте. А она даже не смотрела под ноги. Как в забытьи, она шла по энергетическому коридору, созданному той скорбью и болью, что годами копилась в вековых елях, растущих вдоль тропинки. По ней редко ходили, но давление темной энергии было тяжелее человеческих ног. Даже сорная трава здесь с трудом пробивалась на свет. Ее стебельки встречали нежданных гостей ласковым шуршанием и беспрепятственно стелились под осторожными шагами подростков. Луна все сильнее просачивалась сквозь редеющие деревья, и могильные кресты уже угадывались вдали.

Добравшись до кладбища, ребята уселись в круг и принялись рассказывать страшные истории. Слушая набившие оскомину страшилки о темном-темном дворе в темном-темном городе, все с нетерпением ждали очереди Ники. Ее истории всегда были новы и поразительно правдоподобны. И неудивительно: столько книг, сколько прочла она, никому даже и не снилось.

— Давным-давно, на берегу большого моря, — начала она зловещим голосом, — жила колдунья со своей юной дочерью.

— Уже страшно, — захихикал кто-то.

На него тут же зашикали. Ребята зачарованно слушали про то, как мать-колдунья учила подрастающую дочь лекарским и чернокнижным премудростям.

Совсем юная ученица уже хорошо разбиралась в травах и кореньях, отварах и настоях, но душа ее лежала совсем к другому. Управление губительной энергией — вот что увлекало ее больше всего. Вместе с матерью они часами бродили по лесу с пустыми корзинками. Но искали не грибы и не ягоды. Сгустки черной энергии страха, оставленные жертвами хищных зверей и разбойников, — вот что было им нужно! Корзины же служили для отвода глаз охотников и собирателей лесных даров. Хотя, если бы кто-то и повстречался им на пути, тому человеку было бы не до вопросов, что они делают в такой глуши, да еще одни. Огромный молодой волк следовал по пятам и разорвал бы любого, кто захотел бы приблизиться к его юной хозяйке, которая еще щенком спасла его от охотников герцога.

— Места, где много черной энергии, — учила колдунья дочь, — люди называют про ́ клятыми. С них-то мы и начнем.

— А что мы будем делать, когда соберем там всю энергию?

— Тогда мы отыщем ее новые скопления. И поможет нам в этом кошка. Завтра я научу тебя как!

С рассветом они отправились к дальнему холму на берегу моря. В руках ведьма снова несла корзину, но на этот раз не пустую. На дне, свернувшись калачиком, уютно дремала черная кошка. Лишь к ночи они добрались до заветного холма. Взобравшись на его вершину, они с наслаждением подставили лица морскому бризу. Под свежим морским ветерком необычайно легко дышалось. Позади, насколько хватало глаз, простирались зеленые леса и поля, и только серое пятно замка герцога нарушало природную идиллию.

— Сегодня я научу тебя определять скопления темных сил, — прошептала ведьма, как будто их могли услышать. — Кошки лучше всех чувствуют черную энергию, и по их глазам можно узнать, где она сокрыта.

С этими словами мать достала из корзины черную помощницу, и обучение искусству чтения по кошачьим глазам началось.

— Лишь ее левый глаз скажет тебе правду! Запомни, кошка плохо видит вблизи, поэтому твой взгляд в упор не будет ее отвлекать.

Колдунья так близко поднесла кошку к лицу дочери, что нос девочки уткнулся в мохнатое ухо мурлыки. Юная колдунья погрузилась в зеленую пучину кошачьего глаза и с интересом стала искать темные пятна, расположение которых и подсказывало места скоплений черной энергии. Молодой волк ревниво заурчал и недовольно оскалил зубы. Женщина с укоризной глянула на него, и тот сразу же заинтересовался полной луной, как будто он был совершенно ни при чем.