Мари Лу - Одаренная

ДесКон Корп — еще одно местное название, которое мне непонятно. Но я еще далек от того, чтобы начать задавать им вопросы. Если я настолько популярен здесь, что они предоставили нам лечение в больнице, то пока это все, что мне нужно.

— Спасибо, — отвечаю я. — Я бы хотел остаться здесь.

— Мы позаботимся, чтобы для тебя принесли еще одну кровать, — говорит она, кивая на свободное место в комнате. — Мы придем проверить вас утром.

Я поворачиваюсь обратно к Джун. Заметив, что солдат не уходит, я оборачиваюсь к ней, удивленно подняв бровь. Она краснеет.

— Я могу еще что- то сделать для вас?

Она пожимает плечами, пытаясь выглядеть беспечной.

— Нет. Я просто...значит, ты Дэниель Алтон Уинг? — Она произносит мое имя, как будто пробуя его на вкус. — Эвергрин продолжает печать о тебе рассказы в своих журналах. Повстанец, Призрак, Волчий билет — похоже, они придумывают новые названия и достают новую фотографию каждый день. Говорят, что ты самостоятельно сбежал из тюрьмы в Лос-Анджелесе. Эй, а правда, что ты лично встречался с Линольн?

Это настолько нелепо, что я непроизвольно начинаю смеяться. Я и не знал, что Колонии поспевают за правительственнной пропагандой певцов в Республике.

— Линкольн немного староват для меня, как думаешь?

Мой смех стирает напряжение между нами и охранница тоже начинает смеяться.

— А на прошлой недели Эвергрин сообщили, что ты смог увернуться от всех пуль во время своей казни. Она снова смеется, но я молчу.

Нет, я не уворачивался от пуль. Я позволил своему старшему брату принять их вместо меня.

Ее смех затихает, когда она замечает выражение моего лица. Она откашливается.

— Мы заблокировали туннель, через который вы двое пришли сюда. Уже третий за месяц. Частенько беженцы из Республики приходят сюда, так же как и вы, и из-за них у местных жителей полно проблем. Никто не любит людей, пришедших с вражеской территории и обосновавшихся в вашем родном городе. Обычно мы отправляем их обратно на фронт. Но вы счастливчики. — Она глубоко вздыхает. — Когда-то давно все это было Соединенными Штатами Америки. Ты ведь это знаешь, да?

Кулон на моей шее вдруг стал очень тяжелым.

— Знаю.

— А ты знаешь о наводнениях? Все произошло так быстро, и за два года смыло всю южную территорию. Луизианы больше нет. Флорида, Джорджия, Алабама, Миссисипи, Каролина тоже исчезли. Так быстро, что кажется будто их и вовсе не было, по крайней мере пока не начинаешь замечать остатки их зданий в океане.

— И поэтому вы ребята оказались здесь?

— Большие земли на западе. Ты хоть представляешь, сколько беженцев там было? А затем Запад выстроил стену от Дакоты через Техас, чтобы сохранить свою территорию от перезаселения. — Она ударяет кулаком одной руки в открытую ладонь другой. — Так нам пришлось строить туннели, чтобы попасть туда. Людей было тысячи, когда миграция только началась. А затем началась война. Когда Республика начала использовать туннели, чтобы незаметно нападать на нас, мы запечатали их. Война длиться уже так долго, что большинство людей и не помнят, что все началось из-за территории. Но затем, когда вода отступила, наше состояние стабилизировалось. И мы стали Американскими Колониями. — Она произносит это с гордостью. — Эта война не продлиться дольше — наша победа не за горами.

Я помню, Каэде говорила, что Колонии выигрывают войну, когда мы прибыли в Ламар. Я не воспринял это всерьез — в конце концов, что такое предположение одного человека? Всего лишь слухи? Но сейчас она говори так, как будто это действительно правда.

Мы замолкаем, прислушиваясь к голосам на улице. Я наклоняю голову. Когда мы попали в больницу, я заметил небольшую толпу людей, но не стал об этом задумываться. А теперь кажется я слышу в их криках свое имя.

— Ты знаешь, что там происходит? — спрашиваю я. — Можно поместить мою подругу в комнату потише?

Она скрещивает руки перед собой.

— Хочешь сам посмотреть из-за чего вся эта суматоха? — Она жестом показывает мне следовать за ней.

Крики снаружи становятся громче. Когда она открывает балконную дверь, и мы выходим в ночной воздух, меня встречают порывы ледяного ветра и приветственные крики. Меня ослепляет вспышка света, на секунду я замираю, держась за металлические поручни и наблюдая за происходящим. Сейчас поздняя ночь, но на улице собралось сотни людей, не обращая внимание на снегопад. Все их взгляды обращены на меня. Некоторые держат в руках самодельные таблички. «Добро пожаловать на нашу сторону!» написано на одном.

«Призрак Жизни» — написано на другом.

«Уничтожить Республику» — написано на третьем. Таких надписей несколько десятков. «Дэй: Почетный Член Колоний!» «Добро Пожаловать В Трибун, Дэй!» «Наш дом - твой дом!»

Они знают кто я.

Солдат рядом со мной указывает на меня и улыбается толпе.

— Это Дэй, — кричит она.

Очередная вспышка приветственных криков. Я замираю на месте. А что нужно делать, когда куча людей выкрикивает твое имя как сумасшедшие? Я понятия не имею. Поэтому просто поднимаю руку и машу, от чего они начинают кричать еще громче.

— Здесь ты знаменитость, — говорит она мне, перекрикивая шум. Кажется, ей это доставляет больше удовольствия, чем мне. — Мятежник, с которым не смогла справиться Республика. Поверь мне, к утру твои фотографии будут расклеены по всему городу. Эвергрин будет готов умереть лишь бы взять у тебя интервью.

Она продолжает говорить, но я больше не обращаю на нее внимания. Один из людей внизу с табличкой в руках привлекает мое внимание. Это девушка, шарф на ее шее закрывает половину лица.

Но я точно могу сказать, это Каэде.

Голова начинает кружиться. Я вспоминаю красный сигнал тревоги в бункере, предупреждающий нас с Джун и чьем-то приближении. Я вспоминаю человека следующего за нами по улицам Колонии. Это была Каэде? Значит ли это, что остальные Патриоты тоже здесь? Она держит в руках табличку, которая почти незаметно среди остальных.

А на нем надпись: «Вы должны вернуться. Немедленно».

Джун

Я СНОВА ВИЖУ СОН. Я ЗНАЮ ЭТО, ПОТОМУ ЧТО МЕТИАС ОПЯТЬ ЗДЕСЬ, а я знаю, что он уже давно мертв. На этот раз я готова к этому и сдерживаю свои эмоции.

Метиас и я идем по улицам Пиерра. Вокруг нас бегут солдаты Республики, спасаясь от взрывов и разлетающегося щебня, но нам двоим, кажется, что все происходит, будто в замедленной съемке. Осколки гранат, летящие в нас будто пролетают сквозь. Я чувствую себя непобедимой или невидимой. Одно или другое, возможно оба варианта.

— Здесь что-то не так, — говорю я брату. Я смотрю на крыши, затем обратно на хаос на улице. Где Андэн?

Метиас задумчиво хмуриться. Он идет вперед, убрав руки за спину, грациозный, каким и должен быть капитан, а золотые кисточки на его форме звонко ударяются друг о друга.