Крис Райт - Шрамы

Малкадор сухо рассмеялся.

— Я никогда не спрашивал тебя, Константин, что ты чувствовал, когда смотрел, как горит Просперо. Твоя черствая душа хоть раз вздрогнула от этого зрелища?

Вальдор и бровью не повел.

— Нет. Это было необходимо.

— Разве? — вздохнул Малкадор. — Я не отдавал такого приказа. Я хотел осуждения Магнуса, а не уничтожения. Что заставило Русса пойти на это? Ты так и не дал мне вразумительного ответа.

Дорн нетерпеливо выдохнул.

— Ты все знаешь, Малкадор. Знаешь все, что произошло там, как и мы.

Его обуревала холодная ярость.

— Нужно ли повторять это? Во всем виноват магистр войны, он отравляет все, что мы делаем, и теперь на его руках кровь еще трех Легионов.

При этих словах Малкадор вздрогнул. Шок от бойни на Исстване V еще не прошел. Каждый из них, за исключением, возможно, Вальдора, при упоминании о ней испытывал опустошающее чувство утраты.

— Они говорят мне, что Феррус несомненно погиб, — подтвердил Малкадор. — Вулкан и Коракс пропали. Восемь Легионов объявлены предателями, в эту самую минуту направляясь против нас.

Он мрачно улыбнулся.

— Мне продолжать? Эфир в смятении, нарушая работу Астрономикона и ослепляя нас. Ни слова о Жиллимане и Сангвинии. Они с нами? Или тоже предали?

— Только не Ангел, — решительно заявил Дорн. — И я не поверю, что Робаут на это способен.

— Но они потеряны для нас, по крайней мере на данный момент, — сказал Вальдор. — Поэтому мы должны обдумать то, что знаем. Русс в системе Алакксес. Когда я покинул его, Волки были сильно потрепаны тяжелой битвой с Сынами, но они снова будут охотиться.

— А Лев, — сказал Малкадор. — Что с ним?

— Он занят личной местью, — сказал Дорн. — И когда он интересовался чем-то иным, кроме как собой?

Малкадор улыбнулся.

— Твои братья — то еще осиное гнездо. Я советовал Ему сделать вас сестрами, тогда бы дела велись более цивилизованно. Он подумал, что я шутил. А это не так.

Дорн не улыбнулся. Казалось, его лицо было в постоянном, сдержанном напряжении.

— Есть еще один, — тихо напомнил Вальдор.

— Ах, да, — вспомнил Малкадор. — Так легко забыть о Хане. Интересно, почему?

— Это его дар, — пренебрежительно бросил Дорн.

— Хан был в системе Чондакс, — сказал Вальдор.

— Которая, как и многие другие, за пределами нашей досягаемости, — заметил Малкадор с холодной усмешкой.

— Что с верностью Джагатая? — спросил Вальдор.

— Я знал его недостаточно хорошо, — сказал Дорн.

— Никто не знал, — вставил Малкадор. — В этом его суть — в любой системе должна быть неопределенность.

Он улыбнулся Дорну.

— Ты, мой друг, противоположный пример. Не удивительно, что вы оба не понимали друг друга.

— Ну а к кому он был близок? — спросил Вальдор.

Малкадор задумался на минуту.

— К Гору, конечно. Они были столь схожи. Думаю, они совещались на Улланоре.

— И к Магнусу тоже, — немного нерешительно добавил Дорн. — Они долгое время сражались вместе.

— Да, — согласился Малкадор, задумчиво кивнув. — Библиариус, за ним стояли Хан, Магнус и Сангвиний. Он был основой их связи, какой бы она ни была. Все они верили в необходимость присутствия псайкеров в Легионах.

Вальдор глубоко вздохнул.

— Значит вот как. Известные союзники Хана — Гор и Магнус. Оба предатели.

— Все мы доверяли Гору, — заметил Дорн.

— Всецело, — задумчиво произнес Малкадор. — Как я ранее говорил, Никея была корнем нынешних бед. Нам стоило лучше разъяснить положение вещей, пусть и были причины, которые мы не могли раскрыть, не на Никее.

Он скривил тонкие губы.

— Мы были слишком увлечены тем, что следовало сделать. В этом и заключается трагедия нынешней ситуации — мы не объяснили причины, побудившие принять указ.

Дорн холодно взглянул на Малкадора, как будто полностью соглашаясь. Вальдор, как обычно, оставался суровым.

— Слишком поздно сожалеть, — устало заявил Малкадор. — Мы должны вызвать их. Я буду спать лучше, если Русс и Хан будут стоять подле тебя, Рогал. Палач и Боевой Ястреб, они заставят задуматься даже Гора.

— С Чондаксом нет связи, — предупредил Вальдор. — Но я могу дать указания астропатам сосредоточить усилия на системе.

— А если он не ответит? — спросил Дорн.

Какой-то момент и Вальдор, и Малкадор молчали. Казалось, пространство вокруг них немного сжалось.

— Значит, мы должны полагать, что Джагатай тоже пал, — сказал наконец Сигиллит, в его голосе не осталось и следа мрачного юмора. — Еще одно имя в списке заблудших.

Сделав ход камнем из слоновой кости, Илья откинулась на спинку кресла. На обдумывание хода у нее ушло много времени. Так было всегда, несмотря на большое количество вариантов и камней.

Ее соперник покачал головой.

— Плохой выбор.

— В самом деле? — спросила она, ожидая демонстрации ее ошибки.

— Да, — подтвердил он, потянувшись к большой квадратной доске, чтобы переставить угольно-черный камень. Генерал изучила результат. Он оказался отрезвляющим — оппонент был близок к захвату обширного серпообразного куска территории, и она почти ничего не могла с этим поделать. Поэтому выбор был прост: сражаться с неизбежным или же отыграться на другом участке доски. Она привыкла к этому выбору.

— Я не вижу возможностей закрыться вовремя, — пожаловалась Илья.

— В этом и заключается мастерство. Но вы делаете успехи.

Илья позволила себе бросить быстрый взгляд на оппонента, чтобы удостовериться, не смеется ли он над ней.

Как обычно, сказать наверняка было трудно. Джагатай-хан развалился в низком кресле из меха и кожи, гордое лицо было непроницаемым, как камень.

Илья помнила их первую встречу над Улланором. По какой-то причине она едва не упала в обморок, даже после предупреждения Есугэя о такой возможности. Говорили, что примархи иногда вызывали такой эффект — сила их сверхэнергичных душ сильно действовала на чувства человека. Генерал также слышала, что люди никогда не эволюционируют настолько, чтобы сдерживать такую мощь внутри своих тел. Эффекты были хорошо известны: тошнота, головокружение, паника.

Теперь все это прошло. Времяпровождение в компании примарха не стало привычным — это было невозможно — но оно было терпимым. Теперь ее редко беспокоили вызванные страхом спазмы в животе. Их беседы стали чуть менее формальными. Время от времени они выпивали по бокалу вина. Играли.

— Я действительно делаю успехи? — задумчиво спросила она, подняв камень и размышляя, куда его поставить. — Думаю, вы говорите это мне, чтобы не потерять соперника.

— Цинь Са играет.

— Он когда-нибудь побеждал вас? — спросила Илья.

— Он очень хорош.

— Буду считать, что это значит «нет».

Физическое присутствие примарха могло отвлекать. Дело было не только в его габаритах, хотя обращение к человеку, почти вдвое выше нее, безусловно ошеломляло. Скорее это было бессознательное… величие.