Крис Райт - Шрамы

— Все, что у нас есть — это карта галактики, — сказал Хенрикос, прохаживаясь по помещению. — Машина способна на большее.

Кса’вен не отставал.

— Это колдовское устройство.

— Думаю, да.

— Думал, ты ненавидишь их.

Хенрикос обернулся.

— Верно. Я ненавижу все на этом корабле, но ты просил меня выяснить, что это такое, и я выполнил твою просьбу.

Есугэй посмотрел на мерцающий, медленно вращающийся гололит. Его масштаб впечатлял, но Хенрикос был прав — машину создали не для этого.

— Я могу проникнуть внутрь, — тихо сказал он.

Кса’вен и Хенрикос повернулись к нему.

— Это безопасно? — спросил Саламандр.

— Не знаю, — Есугэй надавил ладонями на машину и наклонил голову, словно пытался расслышать физические звуки.

— Я слышу… голоса. Как в варпе. То, что слышат навигаторы.

Надавил сильнее на металл.

— Нечто живое.

— Для чего она предназначена? — спросил Кса’вен. — Можешь сказать?

Есугэй почти мог услышать, о чем думало это существо. Фрагменты мыслей пронеслись по сознанию легионера, такие же мимолетные, как солнечный луч по воде.

— Полагаю, это устройство связи, — медленно произнес Белый Шрам. — Дальнего действия, создано в эфире.

Когда он убрал руку, ее покалывало.

— Действует по принципу говорящих со звездами, но более мощное и использует варп напрямую. Думаю, оно очень старое.

Хенрикос кивнул.

— Оно было создано раньше корабля.

— Устройство может помочь нам? — с сомнением в голосе спросил Кса’вен.

— Да, — ответил Есугэй. — Оно признает меня. Я могу запустить его.

Кса’вен задумчиво подошел к ближайшей стенке машины. Ее поверхность покрывали кровавые каракули. Посреди полос был виден бурый отпечаток руки.

— У меня плохое предчувствие.

— Да черт бы тебя побрал! — взорвался Хенрикос. — Ну и зачем мы захватили этот корабль? Тебе был нужен путь через варп, они дают нам его. Но если ты хочешь отказаться…

— Я понимаю, Бион, — невозмутимо перебил Кса’вен. — Я знаю, что мы делаем. Но есть другой способ?

Железнорукий покачал головой.

— Ничего другого я не нашел. Если ты не хочешь активировать машину, значит, мы должны уйти, уничтожить корабль и попытать счастье другим способом. Вот и все.

Кса’вен снова посмотрел на проекцию и очень долго не сводил с нее глаз. Есугэй мог сказать, о чем он думает.

«Несущий Слово. Вот — другой способ».

— Делай то, что должен, — наконец сказал тяжелым голосом Кса’вен.

Удовлетворенный Хенрикос отошел. Есугэй более тщательно изучил медные сферы. Медленно двигаясь, он протянул руку и коснулся поверхности. В тот же миг руку кольнул статический заряд.

Провидец бури закрыл глаза. Тут же шум на грани его внутреннего слуха стал громче. Есугэй услышал какофонию получеловеческих голосов, шепчущих в его разуме. Сказанное ими не имело смысла: словно младенцы или животные произносили незаконченные слова. Легионер видел своим разумом дымчатые сгущающиеся испарения, которые бурлили внутри конструкции.

Затем, отделавшись от замешательства, он разглядел перед собой две руны. Они пылали ярко-красным светом, а их контуры расплывались. Смотреть прямо них было непросто.

Задьин арга выбрал левую и мысленно потянулся к ней. Бормотание немного стихло, и по внутренностям машины пронесся звук, похожий на шипение.

— Аха, — отозвался Хенрикос. — Вот это уже более полезно.

Есугэй открыл глаза. На галактическую карту наложилась крайне запутанная паутина движущихся потоков. Она выглядела живой, напоминая сеть кровеносных сосудов. Миры выделялись различными светящимися тонами и обозначались рунами на неизвестном Есугэю языке. Звездное поле было пестрым и скомканным в одних районах, но ясным в других.

— Это варп-маршруты, — восхищенно произнес Хенрикос. — Каналы навигаторов. Должны ими быть — это основная сеть.

Взгляд Есугэя последовал за светящимися вихрями.

— Согласен. И миры. Вот — Терра, а этот — Колхида.

Варп-коммуникации извивались и расходились, как заиленная речная дельта. Некоторые шли прямо, а большинство заканчивались в штормовых колодцах.

— Что это растет над Ультрамаром? — спросил Кса’вен, указав на воистину огромную группу штормов, движущуюся единым фронтом по галактическому юго-востоку.

— Они отрезаны, — сказал Хенрикос.

— Если не сейчас, то в скором времени, — согласился Есугэй. — И не только они. Посмотрите на барьеры вокруг Терры и Чондакса.

Когда взгляд провидца бури остановился на системе, куда был направлен Хан, он заметил, насколько сильно рассеялась преграда. Барьеры в том районе варпа выглядели странно, они были почти геометрическими, словно вызванные по какому-то алгоритму, а не из-за волнений эфира. Каким бы не было их происхождение, система Чондакс была полностью изолирована, хотя сейчас вокруг нее открывалось многочисленные проходы.

— Значит, они могут видеть конфигурацию варп-штормов, — отметил Кса’вен. — Полезно.

— Сколько еще таких машин может быть? — спросил Хенрикос. — У «Гесиода» нет ничего подобного. Что еще она может?

Есугэй улыбнулся. Страсть Хенрикоса к механике была его самой притягательной чертой.

— Многое, — ответил он, снова направив разум в устройство. Его мысли устремились ко второй руне, и по галактическому гололиту заструилась вторая сеть схем. Когда Белый Шрам снова открыл глаза, очертания слились в узнаваемые символы.

— Клянусь кузней… — прошептал Кса’вен.

Какой-то миг Есугэй не мог понять, что он имеет в виду, а потом постепенно узнал символы.

— Эмблемы Легионов, — произнес он.

Хенрикос кивнул.

— Боевые группы. Экспедиции. Боевые флоты. Гарнизоны, — он покачал головой. — Они знают слишком много.

Но они не знали всего. Вблизи Терры не было никаких зарегистрированных передвижений, а некоторые Легионы, например Гвардия Ворона и Повелители Ночи, полностью пропали. Тем не менее, масштабы известного врагу пугали. Траектория движения Кровавых Ангелов был отмечен красным, похоже, они направлялись в систему на самом востоке галактики. Ультрадесантники были блокированы у границ своей великой звездной империи, а через варп-шторма прямо на них шли крупные соединения Несущих Слово и Пожирателей Миров.

— Знает ли Жиллиман об этом? — шепотом спросил потрясенный Кса’вен.

Хенрикос мрачно покачал головой.

— Сомневаюсь. Он так же слеп, как были все мы.

Подробности были неполными. Некоторые из символов тускло светились, словно машина работала на основе неполной или ненадежной информации. У дисплея был скорее вид древнего манускрипта, чем инфопланшета — значки были витиеватыми, символы — загадочными. Некоторые были абсолютно непонятными, другие то появлялись, то исчезали.