Роман Лагутин - Запретный отсров

Рой, превозмогая боль и усталость, встал на ноги. На его устремленном к морю лице читалась тревога. Похоже, он сам не думал даже, что Владимир способен на суицид. Моррисон продолжал стоять на месте и всматриваться в сверкающую морскую гладь. Он отсчитывал в уме мгновения, секундная стрелка уже давно перевалила за шестьдесят.

«Возможно, он надолго умеет задерживать дыхание», — в уме попытался себя утешить Рой.

— Чертов самоубийца, — воскликнул Моррисон и, прихрамывая, бросился к воде, когда начала заканчиваться вторая минута.

Он не успел добежать и до середины пляжа, как из воды показалась голова Владимира. Русский стряхнул с лица обильные соленые капли и глубоко вздохнул, немного отдышавшись, поплыл к берегу.

— Я понимаю: нам сейчас всем очень тяжело, но зачем сводить счеты с жизнью, — взволнованно протараторил Рой, когда русский вышел на берег.

— О чем это ты?! — Владимир подозрительно уставился на Моррисона.

Рой перевел взгляд к правой руке соратника и увидел, что тот держит пару гладких и вместе с тем удлиненных камней.

— Зачем они тебе? — Догадавшись, что предположение Элизабет было ошибочным, Рой вознамерился пустить разговор в другое русло.

— Сейчас увидите, зачем! — отвлекшись от навеянного Моррисоном подозрения, воодушевленно сказал русский и быстро зашагал к деревьям.

Оказавшись под их тенью, он положил на камень-наковальню один из найденных на морском дне камней и стал, словно опытный скульптор, аккуратно, при помощи камня-молота, отбивать от камешка лишние фрагменты. Вскоре любопытному взору сподвижников предстало нечто похожее на каменное долото, но только с пикообразным концом.

Подняв перед глазами единомышленников свое творение, Владимир сказал:

— Теперь все получится!

Запасной камешек не пригодился, изделие получилось с первого раза. Русский, вспоминая боль на затылке, взял неподдающийся диковинный плод. Он попросил Роя удерживать его длинной стороной вверх, а сам размахнулся и вонзил каменную пику в кокос. Камень плотно засел в кожистой оболочке.

— Дальше я сам справлюсь, — сказал Владимир и схватился за плод левой рукой, а в правую руку взял увесистый булыжник и вдарил по обуху своего творения.

Спустя час, вокруг соратников образовались скопления опустошенных кокосов, а сами люди, утолив жажду, почти удовлетворенные отдыхали в тени развесистых пальм. Почему почти? Да потому что, сколько не пей жидкости, голод этим не утолишь.

Относительно безопасный день подходил к своему логическому концу.

Люди неплохо отдохнули и морально, и физически. Красный закат окрасил собой побережье Дайменд клавс, близилось опасное время — ночь, в которой неутомимый охотник — причудливый паук-убийца, терпеливо выслеживает свою добычу — беззащитных людей. И как нелегко было покидать соратникам место своего дневного отдыха, они были вынуждены это сделать. Если они хотят прожить подольше, то должны поскорее добраться до яхты Оливера и сгинуть с этого проклятого острова раз и навсегда.

Либо они ускользнут от паука и уплывут к себе домой, либо паук вскоре настигнет их и всех вместе убьет, а может и еще хуже: использует их тела в качестве инкубатора. Ни один из вариантов не прельщал Моррисона, но что поделаешь? Иногда приходится выбирать не в свою пользу, кому какая смерть по вкусу: быстрая — безболезненная, или медленная — мучительная. «Лично для меня — никакая», — подумал Рой.

Хотя сейчас и нет определенного плана действий, на случай внезапной атаки монстра, это не значит, что в момент истины, здравая мысль не посетит светлую голову.

Через несколько метров пути по кроваво-красному побережью, Владимир, глядя на сужающуюся линию пляжа и осматривая верхушки молодых, еще бесплодных пальм, пожалел, что не заготовил парочку кокосов в дорогу. «А может и к лучшему, — попытался утешить себя русский. — Чем больше пьешь, тем больше хочется. Обезвоживание нам пока что не грозит, просто нужно немного перетерпеть первый позыв жажды».

Элизабет, не останавливаясь и не замедляя шага, оглянулась, в надежде увидеть место привала, но не смогла разобрать знакомых очертаний вдалеке. Они уже прилично отдалились от своего природного уголка для отдыха. Зато она, как и Владимир, тоже заметила, что пляж начинает сужаться. Нет, это не был признак вечернего прилива, так как позади них, вдалеке, песочная территория оставалась не изменой.

«Для него, как и для нас — все это не игра, — пиная холмики красноватого от заката песка, думал Владимир касательно паука. — По всей вероятности, раньше он, наверное, получал удовольствие от охоты в своем клане, но теперь, когда его собратьев не стало, кроме мести, он больше ничего не чувствует. А мы, кроме страха — ничего…»

— Не будем сидеть у своей удачи на шее и в очередной раз испытывать судьбу, — промолвил Моррисон, ступая на мокрый песок. Крохотные набегающие на берег волны окутали высокую подошву его походных ботинок. — Будем держаться подальше от джунглей. Лучше замочить ноги холодной водой, чем своей теплой кровью.

Слова Роя прозвучали убедительно и Владимир с Элизабет оценили по достоинству зашифрованный в них смысл.

«Самое главное — поскорее добраться до яхты Оливера и незамедлительно убраться с острова», — Думал Моррисон.

Когда Рой думал об этом, он еще не знал, что это второстепенная задача, которую нужно будет выполнить потом. А на данный момент актуально: попытаться справиться с собственным страхом и не поддаться панике. Ко всему хорошему быстро привыкаешь. Всего лишь день спокойствия и все минувшие переживания тускнеют в памяти, а новые покажутся гораздо страшнее. Так всегда бывает.

— Как считаете, паук скоро объявится? — прошептала Элизабет провожатым. Ее вопросительный взгляд временно задержался на лице задумавшегося Моррисона, озаренном лунным светом.

— По мне, так лучше бы он вообще не появлялся, — хрипнул Владимир. — Осточертела мне уже его мерзкая подвижная рожа! — фигурально выразился русский. Он совсем не поскупился на слова и придал им значительную эмоциональную окраску.

Элизабет как всегда держалась молодцом: не стала беззащитно подыгрывать Владимиру, как обычно делают эмоционально слабые люди. Девушка не стала обливать насекомое словесной грязью, ведь от этого не будет никакого прока. А вот себе нервы запросто вымотаешь. Она, усмехнувшись, промолчала, а Владимир понял, что от этого сдержанного человека можно научиться кое-чему очень важному.