Роман Соловьев - Запретная территория

Снег мягко ложился на землю и на пушистые ветки елей. Внизу, под холмом, вдоль замерзшей реки, раскинулся небольшой дачный поселок. Свет в окнах горел только в пяти домиках, остальные жилища ждали своих хозяев весной, с первым наступлением тепла.

В тишине я услышал в морозном воздухе мягкий звук мотора и сразу же приметил выехавшую из-за леса зеленую «Ниву». Машина мягко прошелестела по снегу и остановилась возле высоких ворот крайнего двухэтажного дома.

Когда водитель вылез из кабины и направился к калитке, я вскинул армейский бинокль и слегка присвистнул от удивления:

— Саня, а он и вправду здоровенный.

— Чем больше шкаф — тем громче падает, — усмехнулся мой напарник, Саня Коломин или просто Кол. — Олег, вы так и не сказали толком, за что его разыскивали?

— Две недели назад в баре девчонку подцепил, пообещал ее домой отвезти. По дороге изнасиловал, завез в лес и задушил резинкой от эспандера. Труп девчонки нашли на третий день охотники.

— Даня сказал, что этот урод еще и какая-то «шишка».

— Владислав Доронин. Помощник депутата Областной Думы, работает в городской администрации. Но «корочка» его уже точно не спасет.

Я кивнул на двухэтажный дом, в котором уже зажглись огни.

Мы молча одернули масхалаты и медленно двинули вниз.

Снег мягко хрустел под ногами. Хорошо, что в дачном поселке нет горластых собак. Когда приблизились к участку, обнесенному высоким синим профнастилом, я осмотрелся, как можно безопасно проникнуть внутрь.

Неожиданно входная дверь дома приоткрылась, и мы одновременно упали на снег. Хозяин дома, весело насвистывая под нос, побрел к калитке, наверняка этот урод что-то забыл в машине.

И вправду здоровенный. Больше двух метров роста, и весом примерно сто двадцать кило. Причем не жирный, а довольно спортивный лось.

Когда он подошел к «Ниве», Саня плавно вскочил и почти подкрался к здоровяку, но тот неожиданно обернулся, и резко ударил моего напарника ногой в живот. Кол явно не ожидал такой прыти, едва удержался на ногах, и тут же бросился на противника.

Здоровяк довольно профессионально отработал двоечкой, в живот и челюсть, но мой напарник уже был начеку, и уйдя чуть в сторону, крепко вмазал противнику в челюсть. Я подбежал с другой стороны, и ударил помощника депутата мыском ботинка под колено.

Он немного потерял равновесие и развернувшись, впечатал локтем в лицо, но попал в лоб, я оказался ниже Доронина больше чем на голову. Кол, не теряя времени, пару раз пробил ему в корпус, и наконец, своим коронным крюком свалил здоровяка на снег.

— Пошли нахуй, — захрипел Доронин, — пытаясь легануть Саню огромным ботинком.

Я решил, что на сегодня хватит рукопашного боя, и достав из кармана корейскую «Теслу», приложил к бритому затылку здоровячка, выдав сильный разряд. Доронин дернулся и затих. В зимнем прозрачном воздухе слегка потянуло запахом паленной кожи.

Саня быстро защелкнул наручники на массивных запястьях помощника депутата.

Мы присели на новенькую скамейку возле калитки и слегка отдышались. Кол достал из кармана сигарету и неторопливо закурил.

— Ты же бросить обещал после Нового года?

— Да… с такой работой — хер бросишь, — Саня потер покрасневшую щеку, — кажется, этот урод мне зуб выбил.

— Ничего. Ты все равно собирался на днях к стоматологу.

Я достал телефон и отправил Дане смску.

Доронин зашевелился на снегу:

— Пацаны, подойдите…

— Че надо, уебок? — тихо спросил Саня.

— Бабки… я вам бабки хорошие заплачу. Только отпустите.

— Всегда одно и тоже, — хмыкнул напарник.

— Я серьезно. По лимону получите. Евро.

— Олег, запечатаешь ему ебальник?

Я достал из кармана широкий скотч, медленно подошел к помощнику депутата, и отрезав ножиком кусок, запечатал ему рот.

Доронин еще немного помычал, а вскоре совсем заткнулся.

— Как только таких уродов земля носит, — покачал головой Кол и отбросил окурок в снег.

С Саней Коломиным мы учились с пятого класса. Его семья переехала в наш городок из Казахстана. Сначала нам не понравился крепкий белобрысый пацанчик, отпускающий на уроках скаберзные шуточки, да еще нагло пристающий к нашим недотрогам-одноклассницам. Мы решили малость проучить наглого новичка и однажды втроем выследили его после уроков. В конце парка, через который Коломин ходил домой, мы ждали его втроем: Боксер Толя Балу, Валера Дорофей и я. Толик пообещал нокаутировать новичка с двух ударов.

Саня дрался отчаянно, и совсем не собирался сдаваться, он будто вовсе не чувствовал ударов, падал и поднимался вновь.

Боксер Толя Балу разошелся не на шутку, закатав рукава спортивной куртки:

— Все. Пиздец тебе, новенький!

Я посмотрел на разбитое в кровь лицо новичка, он смеялся, шевеля распухшими как вареники губами, и тихо бормотал, сжимая кулаки:

— Ну давай, погнали…

Я резко встал между драчунами:

— Все пацаны. Хватит. Расходимся!

Балу побледнел:

— Отойди-ка, Сокол!

— Я сказал все. Иначе встану за него.

Ошарашенный Балу кивнул долговязому Валере Дорофееву и они молча побрели домой, потирая разбитые кулаки.

Дорофей все же один раз обернулся и крикнул:

— Уебок ты, Сокол!

Вот с того дня мы с Саней и подружились…

Кол медленно приподнялся, расправил могучие плечи и кивнул на приближающуюся машину:

— Кажется, это за нашим клиентом.

Белый джип остановился возле «Нивы». Из машины вылезли два крепких парня в синих спортивных куртках, а следом худощавый седой мужчина в черном пальто.

— Это он?! — вскрикнул мужик.

— Владислав Доронин. Тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения. Точнее быть не может…

Мужик пнул здоровяка ботинком по яйцам. Тот мычал и пытался что-то сказать.

— Сева, оторви ему скотч, — прохрипел Седой.

Угрюмый мордоворот освободил рот Доронина, и тот сразу завизжал, как подраненный поросенок:

— Блядью буду, я не хотел… это все синька проклятая!.. Я завтра с повинной пойду. Искуплю…

— Ты уже был в полиции, пидорас, — мужик сверкнул глазами и достал из кармана пальто пистолет.

— Я вас… я умоляю… мы же православные…

Выстрелы раздались довольно громко, рассыпавшись протяжным эхом в прозрачной морозной тишине. Сначала Седой стрелял в живот, а последние два патрона выпустил прямо в лицо. Я заметил, что полы его пальто заляпались кровью, а на мертвого помощника депутата я старался не смотреть.

— Мы… поедем… — тихо сказал Саня.

— Да-да, езжайте ребята. Спасибо вам, — Седой пожал нам руки и мы молча побрели на холм, к своей машине.

Уже по дороге в город, Саня спросил:

— Я так и не понял, Доронина же полицейские взяли на третий день. Почему отпустили?