Роман Лугатин - Новая особь

Блоу неожиданно остановился.

Скот, совершив еще несколько беговых шагов, резко притормозил и, обернувшись, недоуменно уставился на непредсказуемого проводника. Попытка прочитать по его лицу скрытые мысли не увенчалась успехом, хотя Дункан точно понял, что странное поведение Блоу было как-то связано с его отрицательными словами в адрес отставного военного.

— Не понимаю тебя, Скот! Как ты можешь так про него говорить? Ведь ты не стоял прямо перед тем чудовищем в тот момент, когда оно ринулось в атаку. — Удивление Грэга было естественным, а не поддельным. — Пока ты искал место, чтобы спрятаться, я стоял рядом с Батлером и, видя, как на него бежит паук, честно говоря, чуть не обделался. И я только могу догадываться, какой невообразимый ужас испытал тот человек, которого ты сейчас называешь трусом. Я бы на твоем месте постыдился твоих слов, — закончил Блоу и, обратив взгляд в направлении парка, побежал дальше.

Скот, словно отруганный ребенок, промолчал. Ему нечего было противопоставить обвинениям Грэга. Тем более что теперь Дункан и сам осознал, что слегка погорячился, сказав резкие слова в адрес Батлера.

— Я не думал, о чем говорил, — задыхаясь от одышки, произнес ученый, поравнявшись с проводником.

— Я примерно так и подумал, но все-таки не смог удержаться, чтобы не отчитать тебя. Твои слова в какой-то степени и мои чувства задели. Однажды существо, подобное этому, забрало у меня лучшего друга, а я убежал, когда это происходило, не только потому, что Фрэнк велел мне это сделать, а потому, что меня вытащила из пещеры и уберегла от смерти моя теперешняя жена. И я считаю, что будет неправильно, страх перед смертью назвать трусостью.

Одышка одолела Блоу и, хотя он не полностью озвучил свои мысли, тем не менее, перестал говорить.

Дункан с соболезнованием покосился на задыхающегося проводника. Грэгу хорошо был знаком столь трагический и в то же время растерянный взгляд. Он принял беззвучные слова ученого о его сожалении.

Постояв какое-то время на открытой, темной поляне, Батлер пришел к выводу, что оставаться тут и дальше будет поступком глупым, но бежать из парка прочь, сломя голову, тоже не самая здравая мысль. Паук все еще был жив, а единственным признаком о существовании теперь утерянного оружия — служила только кобура, висевшая на поясе. Вспомнив о том, что свет причиняет пауку боль, он покинул мрачную поляну и, проследовав по освещенной аллее, направился в северную часть пруда.

— Загадка природы или проклятие человечества? — бормотал он, кряхтя от усталости и ноющей боли в боку. — Человек опроверг все существующие в животном мире принципы естественного отбора и занял самую верхнюю ступень в пищевой цепи, а природа теперь хочет все это исправить.

Батлер мог только догадываться о происхождении паукообразного существа, создан ли он человеком в результате лабораторных исследований или это матушка природа устала от человеческого самомнения и выбросила на поверхность членистоногого истребителя всего живого. В любом случае все это не случайно.

Добежав до перекрестка, он осмотрелся. Его внимание привлек яркий свет люминесцентных ламп, находившийся в нескольких метрах от него.

«То, что надо», — подумал Батлер и поспешил к мосту, который и был освещен искусственным, дневным светом.

Блоу в очередной раз остановился и напряженно прислушался. Они с Дунканом уже стояли на частично освещенной тротуарной дорожке — недалеко от поляны, где еще не так давно пребывал отставной военный. Грэг с удовольствием — на время — поменялся бы местами с Батлером, чтобы узнать, где тот сейчас находится. К сожалению, такой фокус будет возможен не ранее, чем через двести-триста лет, и то благодаря только непрерывному осуществлению технологического прогресса.

С губ Дункана сорвалось несколько, едва слышных, слов:

— Что-нибудь слышно? — Сам он тоже пытался прислушиваться, но, ничего не услышав, забраковал данную затею и решил справиться о результатах у бывалого проводника.

В отличие от ученого, Блоу обладал куда более острым профессиональным слухом, служившим ему в джунглях Дайменд клавс хорошим ориентиром в пространстве, где, кроме всевозможной зелени, ничего больше не увидишь на расстоянии, превышающем, хотя бы, пять метров. Но, даже имея такое чуткое слуховое восприятие, Грэг, помимо шелеста листвы и гула фонарей, больше ничего не смог услышать.

— Ничего такого, что могло бы свидетельствовать о месте нахождения Батлера.

Усилием воли они, не растеряв последние остатки надежды победить монстра, собрались с духом и направились дальше, инстинктивно, а может быть логически, следуя по невидимым энергетическим следам отставного военного.

— Что мы будем делать дальше? — спросил Скот. — Ну, после того, как воссоединимся с Батлером.

Только, Блоу собирался ему ответить, как вдруг, неожиданно яркое свечение слева — ударило ему прямо в глаза. Не задумываясь, он устремился к нему, как и душа, вышедшая из тела, следует к освободительному свету. Умеренным шагом оба мужчины направились к мосту, и чем ближе они подходили, тем ярче вырисовывалась фигура человека, стоявшего там — в свете.

— Слава богу, это вы, — покачивая головой, сказал Батлер соратникам, уже приблизившимся на достаточное расстояние. — Я услышал, что кто-то приближается. Думал, это он пришел за мной, — честно признался военный. — Но решил больше не убегать… К счастью, это оказались вы.

— Я виноват в появлении этого существа, — промямлил Дункан.

Грэг посмотрел на него пронзительным взглядом и произнес:

— А я все это время считал, что это моя вина. Ведь это именно я привез существо в теле Хиггентса и отдал вашей организации.

— Сейчас не время и не место искать виновного, — загромыхал голос Батлера. — И если говорить начистоту, вы всего лишь заложники непредвиденных обстоятельств — жалкие марионетки коварной судьбы. Вы просто однажды оказались не в то время и не в том месте, как и я.

Скот с Грэгом взыскательно переглянулись.

— Нам, можно сказать, еще повезло, — продолжил говорить военный. — Несмотря на все пережитое, мы сейчас еще живы и относительно невредимы, по крайней мере, физически. А что касается психологического расстройства — пару месяцев походить к психиатру и депрессию как рукой снимет.

Все трое впервые за последние несколько часов душевно посмеялись. Благодаря ненавязчивой шутке Батлера, они смогли ненадолго отрешиться от нерешенной проблемы и, связанных с ней, страшных воспоминаний.

Паук в третий раз, после того как его сбил человеческий транспорт, пришел в сознание, он был так сильно покалечен огнем и озлоблен, что уже не обращал никакого внимание на свою частичную окаменелость и был готов идти выслеживать назойливых людишек, которые так запросто превратили его в каменного инвалида. Когда монстр попытался пошевелиться, он обнаружил себя в вертикальном положении с застрявшими в стене дома затвердевшими придатками.